Мой испорченный рай (ЛП) - Солсбери Дж. Б.. Страница 25

— Спокойной ночи, Южная Дакота, — говорит он сквозь зевоту.

— Спокойной ночи. — Я вытягиваю ноги и переворачиваюсь, но трудно устроиться поудобнее, когда меня окружает запах незнакомого парня. Когда в последний раз стирали эти простыни? При этой мысли у меня по коже бегут мурашки. Я переворачиваюсь на спину… Что за?..

Моя рука запуталась в футболке. Я вытаскиваю ее, чтобы бросить на пол, когда мои пальцы натыкаются на затвердевшее вещество, из-за которого слои ткани склеились.

Что за черт? Это…

— Фу! — Я бросаю футболку с болезненным стоном.

Включается свет, и Грант встает.

— Что случилось?

Я показываю трясущимся пальцем на футболку.

— Это… я думаю, это… о, боже, я дотронулась до нее.

Грант замечает футболку на полу.

— Что? — Он приседает, чтобы изучить ее. — Это футболка… О. Понятно.

— Это не смешно!

Его плечи подпрыгивают от беззвучного смеха.

— Я трогала тряпку с кончиной Шона! Она была на моей ноге! — Я быстро двигаюсь и вскакиваю с мерзкой кровати. — Нет, я не буду спать в этой кровати. Мне нужны чистые простыни. И «Лизол». Любой отбеливатель или… Хватит смеяться!

Теперь он согнулся пополам.

— Ты спишь там наверху. — Я заползаю в постель Гранта, все еще теплую от его тела, и занимаю свое место поближе к стене.

Свет гаснет, и рама кровати сотрясается. Я ожидаю услышать вес Гранта, когда он заползает в кровать надо мной. Вместо этого матрас опускается за моей спиной. Он позади меня. Вплотную.

— Грант…

— Еще одна ночь, — шепчет он. Рукой скользит по моему бедру, располагая ее у меня на животе, и притягивает меня спиной к себе. — Мы постираем постель завтра, я обещаю.

Я чувствую себя такой маленькой рядом с ним. Надежно обернутой его большим телом.

— Спасибо.

Парень зарывается носом в мои волосы, пальцами рисует ленивые круги на моем животе. Его мышцы сжимаются и разжимаются с отчаянным беспокойством.

— Ты такая красивая, — шепчет он. Его губы находят кожу у моего горла. — Так чертовски хорошо пахнешь. — Целует чувствительное место под моим ухом.

Меня окатывает волна жара. Мурашки бегут у меня по коже. Я наклоняю голову, подставляя ему свою шею.

Он стонет. Вибрация на моей коже воспламеняет мою кровь. Я выгибаю спину, плотно прижимаясь задницей к его твердеющему члену.

— Проклятье, — выдыхает он. Рукой скользит ниже, забирается в переднюю часть моих пижамных штанов и проникает под нижнее белье. — Ты маленькая лгунья. — Он кусает меня за плечо и погружает палец внутрь. — Ты действительно хочешь меня.

Хочу. Думаю, что всегда хотела. Как можно его не хотеть. Он забавный, красивый, и его тело словно создано для того, чтобы доставлять удовольствие женщине.

Я тянусь позади себя и хватаю его стояк через ткань шорт. Он толкается в мою руку, выдыхая слово «да» с каждым движением бедер.

Его свободная рука зажата между нами, он отодвигается назад, чтобы освободиться от шорт, и вес его внушительного члена падает тяжелым и твердым в мою ладонь.

Я крепко сжимаю его, но, не имея свободы движения, предоставляю ему возможность двигаться, использовать мою ладонь для своего удовольствия.

Он обдает мятным дыханием мою щеку.

— Раздвинь ноги.

Я делаю это, и он вводит еще один палец внутрь.

Стон подкатывает к моему горлу, когда я чувствую его сзади, влажного в моей руке, пока Грант двигает пальцами внутри меня.

— Я уже близко, — стонет он.

— Я тоже.

Грант ускоряет темп своих бедер, своих пальцев, и вскоре движения становятся нескоординированными. Он задирает мою толстовку, и прохладный воздух обдает мою поясницу.

Я толкаюсь навстречу его руке, ища разрядку, и уже так близко. А потом у меня перехватывает дыхание, и я утыкаюсь лицом в подушку, когда оргазм обрушивается на меня. За его стонами следуют горячие потоки его выделений по моей спине. Мы извиваемся и вращаем бедрами, находясь в эйфории. Медленное опускание на землю сопровождается ощущениями его остывающей спермой на моей спине. Я содрогаюсь.

— Твою мать, Южная Дакота. — Его голос хриплый и более глубокий, чем обычно. — Как ты это сделала, даже не поцеловав меня?

Я улыбаюсь и хихикаю, понимая, что он прав, мы даже не целовались. Странно. Это то, что я обычно люблю делать.

Парень вытаскивает свои пальцы из меня, но прижимает меня к себе и кусает в шею, прежде чем вытащить руку из моих штанов.

— Я приведу тебя в порядок. — Он не двигается, но кряхтит, и матрас прогибается, как будто он что-то поднимает с пола.

Сухая ткань проходит по моей спине, стирая его выделения с моей кожи. Жест заботливый, и в моей груди расцветает тепло.

— Спасибо.

Он заканчивает и с ворчанием бросает ткань.

Я поворачиваюсь к нему.

— Ты только что бросил это в кровать Шона?

Он притягивает меня ближе, чтобы я могла положить голову ему на грудь.

— Расплата.

— Это ужасно, — говорю я, смеясь.

Между нами воцаряется тишина, и его дыхание выравнивается. Я предполагаю, что парень заснул.

Я отворачиваюсь к стене, и он следует за мной, прижимаясь ко мне от коленей до груди.

— Ты — нечто особенное, Южная Дакота, — говорит он сквозь зевоту.

Я улыбаюсь в темноту.

— Спасибо.

Мой будильник срабатывает перед самым рассветом. Я успеваю выключить его до того, как он разбудит Гранта. С трудом высвобождаюсь из-под него и пробираюсь к изножью кровати. Парень стонет во сне, но не просыпается.

На цыпочках пробираюсь к своей сумке и беру походную одежду, обувь, камеру и оборудование. Собираюсь в ванной, надеваю бейсболку и беру ключи Джейка с крючка на кухне. Наполняю бутылку водой и думаю, не стоит ли мне выпить кофе, может быть, съесть кусочек фрукта…

— Уже уходишь? — глубокий голос раздается у меня за спиной.

Резко оборачиваюсь и хватаюсь за грудь.

— Черт, Матео… — выдыхаю я его имя. — Ты напугал меня.

Он одет так, будто собирается на пробежку: в джоггеры, футболку без рукавов и кроссовки.

— Ты знаешь мое имя. — Кажется, это его удивляет.

— Ты ведь спас мне жизнь. — Неужели он думал, что я не знаю? Что заставляет меня задуматься. — Хочешь знать мое имя?

Его выражение лица трудно прочитать под тенью бейсбольной кепки, но могу поклясться, что парень кривится.

— Не очень.

Придурок. И подумать только, вчера вечером я беспокоилась о том, ужинал ли этот парень. Бормочу раздраженное: «Без разницы» и направляюсь к двери.

— По какой тропе пойдешь?

Держа руку на дверной ручке, я подумываю о том, чтобы вообще проигнорировать его. Но мне слишком любопытно узнать, откуда, черт возьми, он узнал, что я собираюсь в поход. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом.

— Каина-Пойнт. — Я прищуриваю глаза. — Как ты узнал, что я собираюсь в поход?

— Слышал тебя. — Он показывает вверх, и темные татуировки на его руках с бесконечными мускулами вызывают у меня иррациональную злость. Окно его спальни находится прямо над террасой, где я рассказывала о своих планах вчера вечером.

— Для кого-то, кому не интересно знать мое имя, ты производишь впечатление преследователя.

Парень опирается бедром на столешницу, ни на секунду не отрывая от меня глаз.

— Преследование подразумевает, что я скрываю свой интерес.

— А ты заинтересован? — Почему я так задыхаюсь?

Он хихикает.

Я отшатываюсь назад. Он смеется надо мной? Нет, хуже, он смеется над самой идеей, что я могу быть ему интересна.

— Ты не в моем вкусе.

— Это не то, что я…

— Я спрашиваю только потому, что если твои навыки в походе чем-то похожи на навыки плавания, то твоя подруга захочет знать, куда посылать поисково-спасательную службу.

Мой взгляд становится жестче.

— Придурок с комплексом героя.

Его челюсть напрягается.

— Невежественная хаоле без инстинкта самосохранения.

Боже, этот человек выводит из себя.