(Не) измена. Ребенок от бывшего мужа - Гур Анна. Страница 2
Выхожу из ванной и закидываю тест в сумочку. Не знаю, почему прячу. Почему не звоню мужу. С криком и сломя голову не лечу по лестницам на первый этаж и не подпрыгиваю, как угорелая, потому что в душе я танцую, я парю…
Хочется осознать. Свыкнуться с мыслью. Не сойти с ума от счастья. Сегодня как никогда хочется быть красивой, чтобы рассказать Мише, чтобы поделиться нашим счастьем, он ведь так хотел наследника, хотел, чтобы у нас была большая счастливая семья.
Открываю гардероб и подбираю платье, выбираю кремовое. Миша покупает только самое лучшее, широкий на жесты, мой гардероб полон дорогостоящих вещей, в то время как мне привычней старые застиранные джинсы и объемная кофта.
Девочка из простой семьи, скромная, но он привил мне вкус, помог понять, что рядом с ним женщина должна быть идеально одета, потому что, если он собственную жену содержать не может достойно, что говорить о компании с тысячами сотрудников.
Михаил всегда умел донести свою мысль, чтобы я согласилась. Чтобы приняла дорогие подарки, которых поначалу боялась…
Воспоминание накрывает опять.
– Не пара тебе эта дешевка! Ты ее откуда откопал вообще? Ты мой единственный сын, Михаил! Подумай! Твоя жена бесплодная! Все женщины мира у твоих ног, а ты выбрал ущербную!
– Мама! Ты говоришь о моей жене! Не смей так выражаться! Не смей! Яна – моя жена!
– Ты молод и думаешь не тем, чем нужно! Однажды ты поймешь, что эта нищебродка тебе не пара! Поймешь, что зря пошел наперекор родительской воле и привел в дом эту…
– Мама, – рычащие интонации в голосе и моя свекровь сдувается, поправляет волосы, уложенные в идеальную прическу, перекидывает ремешок сумочки через плечо.
– Вместо того чтобы женится на Алевтине, соединить капиталы и усилить бизнес, ты отказался от такой партии в пользу кого?! Она даже тебе родить не может!
– Замолчи! – короткий и хлесткий приказ.
– Однажды ты захочешь другого, сынок, ты захочешь полноценную семью, и я надеюсь, что Алевтина сможет простить тебе блажь в виде этой Яночки – приживалочки… А может, и женушка твоя осознает, что только топит твое будущее, Миша, и уйдет наконец! Она – балласт!
– Уходи, мама, и не возвращайся в мой дом до тех пор, пока не сможешь с уважением отнестись к женщине, которую я выбрал…
Высокая. Статная. Ухоженная. С ледяными глазами. Женщина, которую я никогда не назову мамой, как бы ни хотело мое сердце увидеть в ней родную душу.
Прикрываю веки и отхожу от двери.
Неутешительный диагноз врача. Ночь любви и утро… с явлением свекрови…
– Не пара… не пара ему…
Вернулась в постель и накрылась одеялом с головой. Слезы текли ручьем, а слова свекрови больно били по сердцу.
Я не подхожу Михаилу, его блажь, его желание…
Алевтину Усманову я видела очень часто на мероприятиях. Блистающая в бриллиантах брюнетка с точеной фигурой и темными глазами обольстительницы… Именно ее прочили в жены Михаилу, но он говорил, что это все с детства пошло. Алевтина выросла на глазах его семьи, детство прошло, а Усманова стала специалистом, который выгоден компании моего мужа, только и всего…
Отшучивался на мои вопросы, а я…
Сама в душе знала, чувствовала, что не подхожу. Но мой муж всегда решал сам, и он выбрал меня, а не ее…
А решения Михаила никогда и никем не ставятся под сомнение. Он этого не допускает. Поэтому слова свекрови больно полоснули, потому что я хотела ребенка, но, видимо, не судьба…
Дверь в спальню открывается. Слышу тяжелые шаги, Михаил забирает оставленный портфель, звонит его телефон, и он отвечает…
– Да. Да, Тина… Я уже еду. Документы по европейцам…
Имя режет слух, и я отчего-то натягиваюсь подобно тетиве и прислушиваюсь, но Миша уходит, прикрывает дверь, отсекая меня от себя и своего разговора с той самой Алевтиной, которая, по уверениям его матери, всегда подходила ему, в отличие от меня…
Отбрасываю ненужные мысли и воспоминания, которые связаны с днем, когда во мне зародилась жизнь. Они накатывают и ускользают…
Свекровь, Тина… все это неважно.
То, что важно, сейчас живет во мне, цветет счастьем и бесконечной радостью…
Улыбаюсь своему отражению. Привожу себя в порядок, расчесываю длинные пряди, провожу блеском по губам и касаюсь ресничек тушью.
Забираю сумочку и выхожу из дома. Чувства переполняют, и я понимаю, что не дождусь вечера, не дождусь прихода мужа с работы. Я сама еду к нему. Улыбаюсь, наблюдая, как снежинки падают с небес, заваливая столицу снегом.
Зима такая пушистая в этом году, волшебная, она принесла мне исполнение сокровенного желания…
Наблюдаю, как хлопья падают с серых небес, центр встречает суетой, и я прохожу к небоскребу, принадлежащему компании моего мужа.
Приветливая девушка на проходной улыбается. Охранники провожают взглядом. Я редкий гость на работе мужа, но все знают, кто жена их генерального.
Лифт несет меня на верхний этаж бизнес-центра, выхожу в холл, который уже украшен новогодними елочками. Красиво и со вкусом. Преддверие волшебства окутывает все вокруг, и я опять улыбаюсь.
– Яна Владимировна, добрый день, – награждает меня профессиональной улыбкой секретарь моего мужа, но неожиданно женщина словно смущается, глаза начинают бегать.
– Здравствуйте, Валерия. Михаил Дмитриевич у себя?
Не сбавляю шага, иду к дверям, мне не терпится сообщить ему о радости, о нашем счастье, которое я так ждала, чуде, которое мы ждали…
Но неожиданно секретарь вскакивает и чуть ли не преграждает мне путь.
– Яна… Владимировна. Михаил Дмитриевич занят. У него переговоры.
Суетливо выдает невысокая шатенка средних лет. Не дает пройти к дверям.
Вглядываюсь в напряженное лицо женщины. В бегающие глаза. На душе становится тревожно. Словно тучи набегают и скрывают солнце моего счастья.
Хмурюсь и опять поднимаю взгляд на белоснежную дверь, глянец отчего-то режет глаза и взгляд попадает на елочку, маленькую, украшенную ангелочками.
Символично так. Ощущение, словно малыши с крылышками весело кружат вокруг елочки и играют на флейтах.
Сердце пропускает удар. Мне вдруг кажется, что я отчетливо слышу женский вскрик, раздающийся из кабинета мужа…
Слишком томный. Гортанный. Глухой, скатывающийся в болезненный стон.
Мотаю головой и почему-то смотрю в глаза секретарю своего мужа. Что я там хочу увидеть? Я не знаю…
Две голубые пустоты, переполненные страхом и… пониманием.
Больше ничего не говорю. Просто отодвигаю женщину и прохожу в незапертый кабинет.
Распахиваю дверь и замираю.
Как ломается сердце человека? Мне кажется, именно сейчас. В эту секунду я ощущаю, как мне ребра выламывают.
Глаза жжет от кадра, который отпечатывается на сетчатке. Михаил нависает над женщиной, его пальцы в ее волосах, черные длинные пряди, подобно дорогому шелку, рассыпаны, тонкие ладони упираются в стол, длинные ногти с ярко-алым маникюром, кажется, впиваются в бордовое дерево рабочего стола моего мужа.
Красивый кадр, достойный быть отснятым в кино. Когда высокий сильный мужчина на фоне панорамного окна склоняется над хрупкой красоткой. В его руках сосредоточена власть, в то время как красивое, податливое женское тело изогнуто, распластано перед ним…
Сколько раз мой муж брал меня на столе? Слишком яркая поза двух тел бьет по восприятию. Выжигает в груди огромную рану. Боль… она простреливает все существо, она скручивает меня изнутри.
Михаил поднимает на меня темные глаза и опускает взгляд на женщину, фактически лежащую перед ним, отдергивает руку из ее волос, словно обжигаясь. Она же слетает со стола. А я замечаю задранную юбку, демонстрирующую черную полоску чулок.
Алевтина…
Наши глаза сталкиваются и я читаю в ее темных зрачках презрение, сорочка расстегнута на несколько пуговиц, Тина застегивает их, отточенным движением спускает задравшуюся юбку и, взмахнув копной волос, направляется к выходу из кабинета, однако равняясь со мной, бросает на меня взгляд, полный триумфа и гордости.