Обещание сердца - Скотт Эмма. Страница 22

– Да, мадам, – ответил мужчина на безупречном английском. – Это от гостей из Британии, проживающих в соседнем номере. Там есть записка, – пояснил он и ушел.

– Записка… – пробормотала Шарлотта, а потом расхохоталась. – О боже мой, ты только послушай. – Она плюхнулась на кровать рядом со мной. – «Судя по звукам, долетавшим до нас прошлой ночью, вам обоим не помешает подзаправиться. Приятного аппетита! Ваши усталые, но насладившиеся представлением соседи. P. S. Может, сегодня вечером посмотрите кино и в кроватку?»

Я откинулся на подушки и рассмеялся от души, что заболели бока.

– Это не смешно! – воскликнула Шарлотта, пытаясь сохранить серьезный вид, но все было тщетно. – Господи, я сгораю от стыда!

– И есть от чего, – заметил я. – Это ты во всем виновата. Зачем так громко кричать?

Она шлепнула меня по руке запиской.

– Я кричала из-за тебя!

Я схватил визжащую от смеха Шарлотту и уложил на кровать, нависая над ней сверху.

– Надеюсь, наши соседи-британцы ушли на утреннюю прогулку, – прошептала Шарлотта, когда я припал губами к ее шее.

Я прикусил нежную кожу у нее за ухом.

– Вот бы нет.

– Нет? – отозвалась она, выгибаясь навстречу моим прикосновениям.

– А вдруг получится бесплатно пообедать? – усмехнулся я.

Через некоторое время мы все-таки оделись, и Шарлотта позвонила Сабине Гесслер, руководителю Венского гастролирующего оркестра.

– До вечера я свободна, – сообщила мне Шарлотта. – Но перед концертом я хочу тебя со всеми познакомить. С Сабиной и герром Штекертом. О, и с Аннали́ – моей самой близкой подругой в этом туре. Она милая. Я ей все о тебе рассказала. Ну, кроме того, что ты слепой. Забавно, но мне даже в голову не пришло упомянуть об этом. Наверное, потому, что твоя слепота не имеет значения для меня.

– И для меня тоже, – проговорил я. – Уже нет.

– Правда? – ахнула Шарлотта. Она встала коленями на кровать, скрипнувшую под ее весом, и обвила руками меня за шею. Я вдохнул аромат ее кожи. – О, Ной… Это лучшие слова из всех, что я слышала.

Боже, ну что за женщина! Я прижался губами к ложбинке между ее грудями и запечатлел поцелуй над сердцем. Оно забилось чаще от моего прикосновения, и этот звук стал самой сладостной музыкой на свете.

– Есть одна проблема, – сказала Шарлотта, обвивая руками мою талию. – Сейчас девять утра, а я в черном вечернем бархатном платье. Могу представить, какими взглядами меня будут провожать.

– Эй, мы с тобой в одной лодке. Сколько пуговиц ты оторвала от моего жилета?

– Одну или две, – отозвалась Шарлотта.

Я недоверчиво выгнул бровь.

– Ну или все, – хихикнула она. – Так что нам делать?

– Давай вернемся в мой отель… – Я склонил голову набок. – Или мы уже в нем? Где мы вообще находимся?

Шарлотта снова рассмеялась и погладила меня по щеке.

– О, Ной, у тебя такой счастливый голос. Но усталый. Ты явно вымотался, милый.

– Все хорошо, детка. Правда. – Я взял ее за руку. – Я давно не чувствовал себя так хорошо. Ведь ты рядом.

– Обещаешь рассказать мне, что случилось в поездке?

Я поцеловал ей руки.

– Обещаю. Но сейчас мне нужно принять душ. Точнее, я бы хотел принять душ с тобой. В своем гостиничном номере.

Она рассмеялась.

– Ненасытный. Но это не решает проблемы с одеждой. Вы порвали в клочья мои трусики, мистер.

– В свою защиту скажу, что стринги – это не трусы, а орудие пыток, сводящее мужчин с ума. Действует безотказно.

– Мне нравится их действие, – промурлыкала она и прикоснулась к моим губам. – У себя в отеле ты найдешь для меня какую-нибудь одежду?

– Не беспокойся, я обо всем позабочусь, детка.

Шарлотта положила голову мне на грудь.

– М-м-м. Мне нравится, как это звучит.

Вскоре мы спустились в оживленный вестибюль отеля. Чтобы выписаться из номера, нам пришлось отстоять немаленькую очередь, красуясь перед гостями в вечерних нарядах. Хотя меня, честно говоря, не волновало, кто и что о нас подумает. Раньше я и сам постоянно тревожился о том, что на меня смотрят, обсуждают, насмехаются, жалеют, но за время одинокого путешествия по Европе избавился от паранойи. Да, Шарлотта была расстроена, однако я с гордостью нес свидетельства наших ночных развлечений. В конце концов, я провел ночь со своей любимой женщиной, доводя ее до пика наслаждения и заставляя кричать снова и снова. И уж точно не собирался стыдиться этого или сожалеть.

Шарлотта вернула карточку-ключ, и администратор с минуту стучал по клавишам компьютера. Потом тихо зажужжал принтер.

– Вот. – Шарлотта дала мне ручку и направила руку, указывая, где нужно подписать квитанцию об оплате кредитной картой.

А ведь точно так же я буду подписывать наше свидетельство о браке. Шарлотта положит руку поверх моей и покажет, где расписаться. Эта мысль мелькнула где-то на краю сознания – вспыхнула, как сигнальная ракета. Желание всегда находиться рядом с этой женщиной многократно возросло. Вряд ли можно любить сильнее, чем я любил Шарлотту.

Поймав такси, мы добрались до моего отеля. Он явно был ненамного современнее того, в котором мы провели нашу первую ночь, но больше и роскошнее. Я смог оценить разницу по восторженным охам Шарлотты.

– Путешествуешь с размахом, – рассмеялась она, обнимая меня за шею. – А душ такой же отличный, как и номер?

Я расстегнул молнию на ее платье.

– Давай проверим.

Мы забрались под горячий душ и вдоволь порезвились со скользким мылом. Я опустился на колени перед Шарлоттой, решив выяснить, как громко заставлю ее кричать. Когда мы наконец-то выбрались из облака пара, я натянул джинсы и рубашку с длинными рукавами. Шарлотта, завернувшись в простыню, устроилась на кровати.

– Ты уверен, что сможешь это сделать? – спросила она. – Ну, я не сомневаюсь, что ты справишься, но…

– Не волнуйся, – заверил ее, надевая солнцезащитные очки. – Платье скоро будет.

– И не забудь про нижнее белье.

– Конечно-конечно, – отозвался я и повернулся, чтобы взять белую трость.

– Не хочешь узнать у меня размер? – застенчиво спросила Шарлотта.

– Как будто я не знаю, – фыркнул я.

– Черт возьми, а ты горяч.

– Никуда не уходи, – велел я ей, вешая сумку на плечо. – Буду представлять, что ты ждешь меня обнаженной в постели.

– Пещерный человек, – поддразнила Шарлотта. Когда я поцеловал ее на прощание, она прикусила мою губу, а затем скользнула языком в рот. – Возвращайся скорее, – выдохнула она.

Будто меня требовалось поощрять.

Консьерж дал мне адрес бутика в нескольких минутах ходьбы от отеля. Я надиктовал его в навигатор, вставил в ухо наушник и пошел в заданном направлении. На небе парило солнце, но прохладный ветерок смягчал духоту.

Я без труда отыскал бутик, поскольку магазины женской одежды имели особый аромат. А этот к тому же пах дороговизной.

Я улыбнулся. Отлично.

– Kann ich Dir helfen? – спросила продавец на немецком, а потом быстро поправила себя: – Вы американец? Могу я чем-то помочь?

– Да, спасибо, – ответил я. – У вас есть женские платья?

Обратиться за помощью к постороннему человеку оказалось на удивление просто, и я лишь смущенно подумал о том, что моя жизнь стала бы гораздо легче, отпусти я свои страхи раньше. Впрочем, мы все учимся на собственном опыте, и чужие советы вряд ли помогут делу. После реабилитационного центра я знал, что смогу со всем справиться, а проехав по Европе, твердо в этом убедился.