Жестокие святые (ЛП) - Херд Мишель. Страница 34

— Что бы ты ни готовила, пахнет вкусно, – говорю я, подходя к столику, чтобы налить себе бурбона.

— Я показываю Елене, как приготовить фрикадельки из говядины и мортаделлы в томатном соусе, – отвечает тетя Урсула.

Взяв свой бокал, я расстегиваю пиджак и сажусь на диван. Я смакую бурбон, наблюдая за тем, как женщины готовят, и это мгновенно расслабляет меня.

Елена время от времени поднимает глаза, и примерно на пятый раз, когда наши взгляды встречаются, она начинает улыбаться.

Уголок моего рта медленно приподнимается, и в течение следующих тридцати минут я продолжаю смотреть на нее, вызывая у нее улыбку.

К тому времени, как ужин готов, мне становится жарко. Поднимаясь на ноги, я снимаю пиджак и вешаю его на спинку дивана. Я расстегиваю манжеты и, закатывая рукава, иду в столовую.

Я останавливаюсь во главе стола, и вид пустого отцовского стула для меня как удар под дых.

Тетя Урсула похлопывает меня по спине.

— Садись. Он бы хотел, чтобы все было именно так.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, выдвигая стул.

Когда я сажусь, Елена ставит передо мной тарелку.

— Удачи. Я готовлю в первый раз.

Я издал смешок.

— До тех пор, пока ты не добавила яд.

— Черт, я должна была подумать об этом, – поддразнивает она меня в ответ, садясь справа от меня.

Когда мы все готовы, я протягиваю руки Елене и моей тете, а затем быстро произношу благодарственную молитву.

Взяв свою посуду, я разрезаю фрикадельку, и когда откусываю кусочек, Елена внимательно наблюдает за мной.

Я медленно пережевываю, смакуя сочность, а потом начинаю улыбаться.

— Расслабься. Это вкусно.

Широкая улыбка расплывается на ее лице, и это заставляет меня пялиться на нее, пока она начинает есть.

— Конечно, это вкусно, – бормочет тетя Урсула. – Я научила ее.

Издав смешок, я беру тетю за руку и целую ее пальцы.

— Спасибо.

_______________________________________________

ЕЛЕНА

Сегодня день моей свадьбы, и я не так нервничаю, как думала.

Мои руки все еще дрожат, и я не могу перестать потеть, но я думала, что когда этот день настанет, я буду готовить петлю, чтобы повеситься, а не готовиться идти к алтарю.

Я делаю глубокие вдохи, глядя на свое отражение в зеркале.

Прошедшая неделя прошла совсем не так, как я ожидала. Каждый день, который я проводила с тетей Урсулой, я узнавала ее немного лучше. Вчера она спросила меня, не хочу ли я, чтобы она переехала к нам, и я без колебаний ответил "да". Я чувствую себя намного лучше, зная, что она здесь. Просто на случай, если у Люциана что-то пойдет не так.

К счастью, медового месяца не будет, потому что Люциан не может отлынивать от работы.

Я делаю еще один глубокий вдох, когда мои мысли возвращаются к сегодняшнему вечеру.

Боже.

Мой желудок сжимается от нервозности при мысли о том, что сегодня вечером нам придется заключить брак. Мое сердце начинает биться быстрее, а по коже выступает холодный пот.

Люциан был очень мил со мной на прошлой неделе, и если я буду честна сама с собой, то признаю, что у меня начали появляться чувства к нему.

Но все же… Я не готова заниматься с ним сексом.

Боже, я не готова.

Тетя Урсула подходит и встает у меня за спиной, а затем улыбка с ее лица исчезает.

— Что случилось, cara?

Я качаю головой.

— Я просто нервничаю.

Когда я поворачиваюсь к ней лицом, она берет меня за обе руки.

— Нервничать – это нормально.

Я киваю, а потом чуть не облизываю губы, но вовремя вспоминаю о помаде, которую нанесла.

— Есть что-то еще, о чем ты беспокоишься? – спрашивает она мягким тоном.

Мои глаза поднимаются к ее лицу, прежде чем я снова опускаю их.

— Это насчет сегодняшнего вечера, – признаю я.

— О... Ооо. – Она тянет меня к кровати, и как только мы садимся, она говорит. – Это тоже нормально. Я так много выпила на приеме, и, честно говоря, это помогло.

— Вы были замужем? – Я спрашиваю.

Тетя Урсула кивает, а потом корчит гримасу.

— Самая большая ошибка в моей жизни. Лука предупреждал меня, а я не послушала. Он оказался жестоким ублюдком.

— Значит, вы развелись?

Она качает головой.

— Нет, я вдова. Лука позаботился об этом за меня.

Мои губы приоткрываются, когда я понимаю, что отец Люциана убил мужа тети Урсулы.

— Оу.

— И все же, – она поворачивается ко мне лицом, – я уверена, что Люциан будет нежен.

О, боже.

Мои щеки вспыхивают, и это заставляет ее нахмуриться.

— Ты девственница, cara?

Оооо, Боже. Я сейчас умру от смущения.

Я качаю головой.

— Ну, тогда ты знаешь, чего ожидать, – вздыхает тетя Урсула.

Да, но я так не думаю.

Раздается стук в дверь, и затем в комнату заглядывает Алексей.

— Ты готова?

— Да, но мы подождем еще пять минут, – говорит тетя Урсула. – Заставь моего племянника понервничать еще немного.

Алексей издает смешок и закрывает дверь.

Мы действительно заставляем Люциана подождать еще пять минут, пока расправляем мое платье, а затем тетя Урсула целует меня в обе щеки.

— Не забывай дышать, cara.

Я втягиваю немного воздуха, а затем медленно выдыхаю его.

— Ты готова? – спрашивает она меня.

Нет.

Я не уверена.

Есть ли у меня выбор?

Вместо того чтобы высказать свои мысли вслух, я киваю.

Когда мы спускаемся по лестнице, и я вижу своего отца, у меня сводит живот.

Данте здесь?

Как раз в тот момент, когда я обдумываю этот вопрос, Данте выходит из гостевой уборной, и его взгляд останавливается на мне.

— Пойдем, ты и так заставила нас ждать достаточно долго, – рявкает мой отец.

— Тише, Тино, – отчитывает его тетя Урсула. – Если у тебя возникнут проблемы с тем, чтобы отвести свою дочь к алтарю, я сделаю это.

Не говоря ни слова, мой отец подходит ко мне и протягивает руку. Я кладу руку на сгиб его локтя и не могу отделаться от мысли, что это первый раз, когда мы прикасаемся друг к другу за многие годы.

И, вероятно, последний.

— Пойдемте, мистер Капоне. Ты же не собираешься идти к алтарю с невестой, – огрызается тетя Урсула на Данте. Он бросает на меня плотоядный взгляд, прежде чем последовать за тетей Урсулой.

Я крепче сжимаю в левой руке маленький букетик лилий Святого Иосифа. Когда мы выходим на веранду, начинает звучать Pachelbel’s Canon in D¹², и все это становится слишком реальным.

Я не знаю большинства людей, присутствовавших на свадьбе. Когда я смотрю вдаль, мой взгляд останавливается на Люциане, где он стоит перед фонтаном со священником и Алексеем рядом с ним.

Он выглядит таким красивым в своем смокинге, что привлекает мое внимание, пока я не оказываюсь на полпути к проходу. Затем Данте ловит мой взгляд, и жестокое выражение на его лице мгновенно заставляет меня похолодеть. Мой взгляд возвращается к Люциану, и наши взгляды встречаются.

Пожалуйста, не делай мне больно.

Его взгляд устремляется на Данте, затем обратно на меня, и, как будто он может прочитать мои мысли, мягкая улыбка появляется на его полных губах.

Я этого не сделаю.

Выйдя вперед, отец целует меня в щеку, а затем кивает Люциану, прежде чем уйти и сесть рядом с Данте.

Люциан окидывает меня взглядом, а затем шепчет:

— Ты выглядишь потрясающе.

Я пытаюсь улыбнуться, но это, наверное, выглядит как гримаса.

Церемония начинается, и с каждым словом священника дрожь в моих руках усиливается. К тому времени, как мы заканчиваем зажигать свечи, мое дыхание срывается с губ.