Отрада округлых вещей - Зетц Клеменс Й.. Страница 48

Фрау Триглер дала ему спокойно доесть, а потом ушла в спальню, чтобы приготовить постель.

— Томми? — позвала она. — Ничего, если я постелю тебе у окна?

На седьмом канале показывали какое-то чарт-шоу. Пока его передавали, Томас вел себя совершенно спокойно.

— Тебе понравились хот-доги? — спросила фрау Триглер.

Он кивнул, не отрывая глаз от экрана.

— Если чувствуешь тяжесть в желудке, можешь сказать. У меня есть желудочные капли.

Когда подошло время ложиться спать, ей пришлось помочь ему чистить зубы, поскольку его озадачили несколько иные размеры раковины и ванной комнаты. Зубная паста выдавливалась из тюбика медленно-медленно, равномерно распределяясь по зубной щетке. Томас вяло сунул ее за щеку, пару раз провел туда-сюда и уже хотел было пополоскать рот. Но фрау Триглер его остановила.

— Нет, — сказала она. — Подожди, я покажу тебе, как чистить зубы правильно. Я медсестра и видела у детей столько гнилых зубов, ты и представить себе не можешь, какие динозавры ко мне приходят. А ведь уход за зубами — важнейшая и одновременно простейшая гигиеническая процедура, к которой надо привыкать еще с юности, чтобы потом не страдать. Итак…

Она показала ему, как правильно. Слева направо, если ты правша, и неизменно мягкими круговыми движениями. А при этом надо представлять себе, что не столько чистишь зубы, сколько массируешь. Это автоматически уменьшает давление, оказываемое на зубы запястьем, а значит, не так сильно повреждаются десны.

Она предложила ему сразу три свежевыглаженных полотенца, и Томас выбрал полотенце с узором из рыбок.

— Завтра я придумаю что-нибудь более подходящее, Томми, — сказала она, лежа рядом с ним в постели. — Знаю, это может показаться странным, но пока у меня нет другого решения. Я уже сказала, этот звонок в учительскую тоже застал меня врасплох. То есть я хочу сказать, я тоже не рассчитывала, что случится что-то подобное, понимаешь? К тому же, ты уже наверное заметил, что я вынесла все вещи из своего кабинета. Ну, коробки, помнишь? Ну вот, а сделать это мне пришлось потому, что мою ставку сократили, Томми. Можешь себе это представить? У вашего руководства больше нет денег на содержание медсестры.

Боже мой, ну почему же за всё всегда приходится расплачиваться детям! Нет чтобы начать экономить с администрации. Но что ж поделать, в любом случае я остаюсь только до конца учебного года, Томми. Грустно, правда?

Томас не реагировал. Он повернулся к ней спиной. Рядом с ним на тумбочке лежали его очки, его наручные часы и мобильный телефон фрау Триглер. Она оставила во всех ответственных инстанциях сообщение, прося перезвонить на этот номер, если состояние больной изменится. Мобильный Томаса, как сказала фрау Триглер, к сожалению, разрядился.

— Завтра мы наверняка найдем зарядное устройство для твоего телефона. Внизу на углу, совсем рядом, есть магазин, хозяин — турок, очень, очень любезный.

На какое-то мгновение повисла пауза.

— Боже мой, если не хочешь разговаривать, я все понимаю. Конечно, если смотреть на всю эту ситуацию, так сказать, отстраненно, то так мы устроились по необходимости, но это не означает, что дело должно принять драматический оборот или должны возникать такие неприятные моменты. Понимаешь, Томми? Понимаешь, что я хочу тебе сказать?

Она прикоснулась к его плечу.

— Окей, — откликнулся Томас.

Хотя он произнес это голосом, словно порожденным компьютерным синтезатором речи, он тем не менее как-то реагировал. Фрау Триглер откатилась на свою половину двуспальной кровати и выключила свет. Она прислушивалась к дыханию мальчика, лежащего рядом с ней. Оно делалось то тише, то громче, то глубже, то прерывистее, как поток машин на оживленной улице, оно все время немного менялось, как сама природа, как судьба.

Поздно ночью Томаса разбудили, он моргнул и машинально протянул руку за голову, но его ладонь наткнулась только на дерево. Сзади не оказалось выключателя, имевшегося в его детской. Фрау Триглер на миг замерла, чтобы дать ему время вернуться из его утешительной фантазии обратно в реальность. Потом сказала:

— Томми, все хорошо, не беспокойся. Можешь снова заснуть, вот только… Мне пришлось тебя разбудить, потому что ты… Томми, ты действительно так стонешь во сне. Сожалею, но, если ты и дальше так будешь, спать рядом с тобой я не смогу. Может быть, повернешься на другой бок?

На следующее утро он проснулся в постели один. Вскоре после этого в комнату вошла фрау Триглер. Она увидела, как он ищет свой мобильный, и протянула ему свой собственный.

— Вот, держи, — сказала она. — Попробуй с моего. Номер я уже набрала.

Она нажала на кнопку вызова.

— Извини, пожалуйста, еще раз, за то, что разбудила тебя ночью, но я и правда просто не могла заснуть. Я просто не привыкла к такому. Но потом я тебя больше не беспокоила, знаешь, то есть я хочу сказать, что больше тебя не будила, хотя на самом деле лучше потом не стало… А потом, ты то и дело стягивал на себя одеяло. Но, может быть, всему виной стресс или переутомление, либо одно, либо другое. И разумеется, все это понятно и простительно. Если ты совершенно лишился сил, то…

Томас поднес мобильный к уху. Фрау Триглер замолчала, прижав указательный палец к губам и сделав вид, будто тоже прислушивается, не отзовется ли кто. Время шло, телефон звонил, наверное, раз двадцать, потом Томас прервал вызов. Он в отчаянии посмотрел на нее, казалось, вообще не понимая, что он делает здесь, в чужой пижаме (тоже с узором из рыбок) и в чужой постели, затем с мольбой возвел глаза к потолку, и тут его взгляд опал, смялся, как носовой платок, и он спрятал лицо на сгибе локтя. И зарыдал.

— Ах, Томми. Томми, Томми, — сказала фрау Триглер, подходя к нему.

Она обняла его и покачала туда-сюда.

— Прости, — сказала она. — Иногда я бываю излишне импульсивной. Особенно когда мне не дают выспаться. Но ничего страшного, сегодня ночью мы все равно устроимся поудобнее.

Всегда все нужно делать постепенно, шаг за шагом. Но тогда я просто подумала, я тебе совершенно открыто сейчас скажу, что мне мешает, не буду ждать, пока ситуация изменится. Вот такая я, уж ничего не поделаешь.

Какое-то время она молчала. Потом отпустила мальчика. От слез на правом рукаве его пижамы остались два темных пятна. Фрау Триглер помогла ему переодеться. На завтрак она предложила ему чай или апельсиновый сок. Без особых эмоций Томас выбрал апельсиновый сок. Фрау Триглер остановилась и спросила, знает ли он, почему выбрал сок. Он покачал головой.

Потом еще раз торопливо набрал на мобильном номер, нажал кнопку и поднес его к уху.

— Окей, Томми, — сказала фрау Триглер и мягким движением отняла у него телефон. — Я не хочу ни с того ни с сего устанавливать правила или отдавать приказы в кризисной ситуации, но давай только не за столом, не во время завтрака, окей? Пожалуйста. Эти крохотные экраны мобильных виноваты в том, что у миллионов людей во всем мире испортилась осанка. Все постоянно наклоняются вперед, скрючиваются и водят по экрану большими пальцами. По крайней мере, за завтраком мобильный стоит отложить. Я понимаю, что это чрезвычайная ситуация, но, честно говоря, Томми, я почти уверена, что сейчас ты до мамы не дозвонишься. Она бы уже ответила, если бы могла. Если бы это было в ее силах, Томми.

Но в настоящий момент это, к сожалению, невозможно. И, как я уже сказала, по-моему, скверно, что все подростки на свете, судорожно скрючившись, сгорбившись…

Она показала, какую именно вредную и неправильную позу принимают подростки.

— Поэтому шея испытывает постоянное чрезмерное напряжение. Особенно это опасно для растущего организма. Дело даже не в том, что страдает конкретная область тела, а в том, что подростки постоянно зациклены на одном. Тебе нравится сок? Я его только что выжала.

И словно в доказательство своих слов она высоко подняла целый и невредимый, еще не выжатый апельсин. Когда Томас не отреагировал и на это, а продолжал безмолвно глядеть на нее умоляющим взглядом, она притворилась, будто бросает в него апельсин. И тотчас же рассмеялась, чтобы он понял, что это всего-навсего шутка, детская игра, но он вздрогнул и закрыл лицо руками. Батюшки мои.