Любимая - Кэнфилд Сандра. Страница 42

– А как вы оказались здесь? – спросила Энджелина. Ей необходимо было подтвердить свои надежды, избавиться от опасений. Вдруг Энджелине пришло в голову, что, возможно, этот человек – вовсе не ответ на ее молитвы…

Как только Кот слегка подсох, он забрался на колени к Роуэну, словно ему тоже было необходимо подтверждение о том, что Роуэн действительно именно тот, за кого себя выдает. Энджелина знала, кто он, в этом Роуэн был уверен. В ее взгляде ясно читалось, что она доверила бы ему свою жизнь. Роуэна это пугало: он понятия не имел, что ему делать. Он играл в эту игру втемную. Несмотря на свой страх, Роуэн понимал, что настало время откровенности. По крайней мере, частичной.

– Я пришел за вами.

Энджелина промолчала. Ее сердце переполняла радость, в горле стоял комок, и говорить она не могла. Энджелина не могла произнести ни слова, но слезы радости и облегчения, показавшиеся на ее глазах, говорили красноречивее любых слов.

– Не плачьте, – прошептал Роуэн, беря ее за руку. Их пальцы с готовностью и жаром сплелись.

– Тогда заберите нас. Сегодня. Сейчас!

Когда Роуэн услышал эту просьбу, его сердце чуть не разорвалось. Он бы отдал все, что угодно, лишь бы выполнить ее.

– Это не так просто, – возразил он.

– Почему?

– Я не могу остаться здесь и не могу забрать вас с собой.

– Почему? Я дам вам денег. У меня есть немного денег…

– Мне не нужны ваши деньги! – перебил он, но заставил себя успокоиться. – Мне не нужны деньги, – Роуэн напряженно думал, как объяснить ей все, не пугая эту женщину. – Вы верите в чудеса?

Энджелина кивнула.

– Тогда воспринимайте мое появление здесь, как чудо, которое не до конца отработано, с которым возникают проблемы.

– Отработано?

– Ну, отрепетировано;

– Ясно. А что за проблемы?

Как объяснить ей, что он в любой момент может раствориться в воздухе? Как сказать, что пусть в настоящий момент он и находится в девятнадцатом столетии, но в любую секунду может вернуться двадцатый век?

– Энджелина, я…

Комната завертелась. Поначалу слабая, вибрация перешла в дрожь, напоминающую землетрясение.

– Нет! – закричал Роуэн, сжимая ее руку, пытаясь удержать с собой прошлое и Энджелину.

Энджелине сперва показалось, что вращение комнаты – плод ее воображения. Когда же она поняла, что это не так, ее обуял страх. Что происходит? Господи, что происходит?

– Роуэн! – закричала она, отчаянно хватаясь за него. А ее сердце бешено билось.

– Все в порядке. Не пугайтесь, – Роуэн еще говорил это, а он, Кот и передник уже сделались полупрозрачными, выцвели, начали исчезать.

Через несколько секунд они исчезли совсем. Энджелина беспомощно смотрела на то место, где только что был Роуэн. Не веря собственным глазам, она протянула руку, но наткнулась на пустоту. Ничего. И тут Энджелина испугалась, не сходит ли она с ума.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Черт возьми! Через два дня наступила среда. Уже две недели Роуэн жил в особняке Ламартин. Он никак не мог успокоиться, даже собственная кожа казалась тесной и неуклюжей. Роуэн нервничал после того, как ему пришлось исчезнуть на глазах у Энджелины. Боже мой, что она может подумать? Испугалась ли она? Наверное, Энджелина считает, что сходит с ума… Роуэн не представлял себе ее реакции, а вернуться в прошлое и поговорить с Энджелиной не мог.

Он злился, что не может путешествовать во времени, когда захочет. Когда-то Роуэн гордился своей способностью держать все под контролем, но теперь контроль то и дело ускользал от него. Роуэн слегка подозревал, что вся путаница нескольких недель была затеяна, чтобы доказать ему, что он смертей. Ну что ж, те силы, которые устроили все это, могли быть довольны. Еще ни разу в жизни Роуэн не ощущал себя таким сконфуженным и беспомощным.

Сейчас все его мысли занимало его недавнее исчезновение. Роуэн размышлял над тем, какую роль во всей этой истории сыграл передник, которым он вытирал Кота. Он лежал на коленях у Роуэна, когда тот вернулся в двадцатый век, и перенесся вместе с ним. Роуэна заинтересовало, что передник через несколько минут исчез. Почему цветок магнолии, увядшие останки которого все еще лежали у постели Роуэна, остался в будущем, а передник не смог? Роуэн не знал ответа на эти вопросы, но подозревал, что если ему удастся найти его, то он сможет появляться в прошлом, когда захочет, а возможно, сумеет забрать с собой Энджелину.

Последнее время он постоянно думал, как взять Энджелину в будущее. Раз возникнув, эта мысль никак не желала оставлять его. Роуэн знал, что дом сгорел, и при пожаре погибла Энджелина. Но когда именно сгорел особняк? Роуэн нигде не мог найти даты пожара. Последняя запись в дневнике датировалась 30 июня 1880 года, но вовсе не обязательно, чтобы это был день пожара. Кто обладает необходимой ему информацией? Роуэн немедленно вспомнил одного человека…

Розовый дом с зеленым крылечком ничуть не изменился, равно как и его хозяйка. Когда Роуэн постучал в дверь, Микаэла, как и в прошлый раз, возникла из тени под аккомпанемент бус, составлявших занавеску. Как и тогда, она была в черном. Однообразие черных брюк и черной рубашки несколько оживлял лишь серебряный крестик, висевший на шее Микаэлы.

– Привет, – поздоровался Роуэн. Не ответив, Микаэла изучающе посмотрела на него всевидящими глазами цвета янтаря. Казалось, она ничуть не удивилась его визиту.

– Я хотел бы поговорить с вами. Она молча открыла дверь и впустила его. Роуэн прошел в ту комнату, где они сидели в прошлый раз. Посреди стола, свернувшись клубочком рядом с картами таро, спал кот, черный, словно сажа. Он даже не поднял голову. Вдруг Роуэну подумалось, что не только Микаэла знала о том, что он еще вернется. Это знал и кот.

– Вас что-то тревожит, – констатировала Микаэла, жестом пригласив Роуэна садиться.

– Когда произошел пожар? – сразу перешел к делу Роуэн.

– Летом 1880 года, – прямо ответила гадалка.

Роуэн ждал от нее именно этих слов. В глубине души он понимал, что его страхи не беспочвенны, что день пожара близок. Но «насколько близок?

– А конкретно? – спросил он.

– Не могу сказать.

– Последняя запись в дневнике сделана 30 июня.

Микаэла кивнула.

– Не означает ли это….

– Я не знаю, – перебила его женщина. Я не знаю. Эти слова терзали Роуэна. Вскочив, он подошел к окну и уставился на раскаленный солнечный диск, сверкавший, словно зеркало. У него заболели глаза.

– Грубо говоря, до тридцатого числа осталось две недели.

– Знаю.

Роуэн резко повернулся и встретился взглядом с Микаэлой.

– Почему вы не сказали мне, когда начнется пожар? Почему не предупредили, что время на исходе.

– Я знала, что, как только понадобится, вы поймете это.

Роуэн сорвался. Он слишком долго не высыпался. А тут еще это чувство беспомощности, преследующее его и днем и ночью.

– Вам все это кажется чересчур простым!

Но все не так примитивно. Я не знаю, что мне делать! Я не в состоянии задержаться в прошлом и не могу взять ее сюда! Я не могу воздействовать на события, находясь за сто лет от них, в другом мире!

– Для того чтобы избрать именно вас, существуют веские причины.

– Черт с ними, с причинами! – Роуэн рванулся с места. – Мне надоело складывать головоломку, в которой отсутствует половина частей! – Он выскочил из дверей и побежал по дорожке. Почти усевшись в машину, Роуэн вдруг замер и вздохнул. Он посмотрел в сторону дома. Как он и подозревал, Микаэла стояла в дверях, глядя на него. – Мне нужно получить ответ на свои вопросы, – крикнул он ей.

– Получите, – тихо, спокойно произнесла она, – когда придет время.

«Придет ли оно?» – думал Роуэн. И, если придет, нужны ли ему будут эти ответы?

Весь вечер Роуэн просидел в библиотеке, лихорадочно разыскивая необходимый ему факт. До сих пор ему не удавалось получить информацию на эту тему. И в этот раз он не нашел ничего нового. Лишь упоминание о том, что особняк сгорел в прошлом веке.