Виконт-бродяга - Чейз Лоретта. Страница 24

Неизвестно, оказался бы Джемми столь сговорчив, если бы лорд Рэнд не упомянул ненароком, что и сам не прочь взглянуть на «миз Кэтти». Ведь он тоже не видел её с тех пор, как забрал от портнихи… больше десяти дней назад.

Мисс Пеллистон не показывалась на глаза, когда бы он ни наезжал с визитом, а сестра отказывалась привести её, заявляя, что Макс, как и все прочие, должен подождать, пока мисс Пеллистон будет полностью готова к выходу в свет. Лорд Рэнд, однако, не намеревался посвящать в это Джемми.

Когда со всеми надлежащими гардеробными пытками было, наконец, покончено, оба джентльмена храбро зашагали в сторону Эндовер-Хауса, дабы явиться пред светлые очи леди Эндовер.

— Полагаю, ты уже слышала о Джемми, — обратился к сестре виконт.

— Ох, ну разумеется. — Она улыбнулась мальчику. — Кэтрин всё мне о тебе рассказала.

— Где она? — требовательно вопросил Джемми, которого ничуточки не смутило великолепие леди Эндовер, хотя он находил её и в самом деле очень славной.

— Она сейчас спустится, — просто ответила графиня, вызвав у Макса желание хорошенько её отшлёпать. — Может, ты хочешь немного печенья с молоком, чтобы скрасить ожидание.

Хотя Джемми и без того изрядно подкрепился в доме виконта, он тем не менее ещё не вполне отошёл после недавних испытаний. Кроме того, обладал растущим организмом и, подобно другим своим собратьям, был голоден постоянно. И потому охотно кивнул.

Он как раз опускал в рот третье печенье, когда наконец появилась Кэтрин. Мальчик едва не подавился — так велико было его изумление. Лорд Рэнд, чей рот не был полон печеньем, лишь моргнул и задался вопросом: уж не выпивал ли он весь день напролёт, сам того не замечая.

Вместо чинной учительницы, которую он ожидал увидеть, им явилась хрупкая юная леди в модном лавандовом платье. Её светло-каштановые волосы были уложены лёгкими завитками: часть их обрамляла лицо, смягчая тонкие черты, остальные же были забраны в воздушное облачко лентой в тон платью.

Словно лишившись дара речи, он молча наблюдал, как Кэтрин присела в изящном реверансе. Девушка бросила один-единственный взволнованный взгляд на лицо виконта, прежде чем поспешить навстречу Джемми и заключить его в объятия.

— Как я рада видеть тебя, — сказала она. — И как замечательно ты выглядишь.

— Это он заставил меня, — пожаловался Джемми, быстро оправившись от удивления. — Заставил мыться в ванне, и всё такое.

— О боже! Это, наверное, было ужасно, дорогой?

— Просто кошмар. Но я сделал это, коль он сказал, что не возьмёт меня, если не сделаю. Ему ведь приходится задыхаться, он так сказал.

Лорд Рэнд едва сдержался, чтобы не выругаться, прежде чем торопливо пояснить:

— Речь тогда шла о моём галстуке. Блэквуд называет такой узел «математическим». Я же зову «бальзамирующим». Чувствуешь себя в нём чёртовой мумией.

— Ну, для мумии ты слишком хорошо выглядишь, — заметила его сестра. — Твой Блэквуд, должно быть, весьма выдающийся малый, судя по тому, что я слышала… и видела, — добавила она, оглядывая брата с ног до головы.

— Да уж. Донимает меня нещадно. У него весьма интересные представления о том, кто в доме хозяин. Впрочем, как и у остальной прислуги. Все они и пальцем пошевелить не хотят, если только он их об этом не просит. Мой дворецкий не выговаривает букву Х [36] и приставляет юных бездельников подметать мои ступени. Провалиться мне на этом месте, если кто-нибудь из них слышит хоть слово из того, что я говорю.

— Если бы они слушали тебя, Макс, дом бы превратился в руины, а сам ты — в унылую развалину, какой был всего две недели назад. Разве он не был унылой развалиной, Кэтрин? Разве не рассыпался на кусочки прямо у нас на глазах? И всё потому, что провёл полгода, потакая всем своим капризам. Теперь же, исполняя свой долг, он стал почти респектабелен, ведь правда же?

Хотя Мисс Пеллистон уже увела Джемми к софе, дабы тихонько поговорить, она не пропустила ни слова из спора брата и сестры. Кэтрин взглянула на виконта, а затем быстро опустила глаза на свои руки, почувствовав, как краска заливает щёки. Она никогда не считала лорда Рэнда жалкой развалиной, разве что морально, но сейчас он был столь аккуратно и элегантно одет, что нужно было обладать поистине проницательным взором, чтобы распознать в нём осыпающиеся фибры души. И конечно же, никто бы не сказал такого, глядя в его более уже не затуманенные и не налитые кровью глаза. В отличие от её батюшки, у лорда Рэнда вокруг рта не виднелось отпечатков разгульного образа жизни, да и прямой, правильной формы нос не был изуродован красной паутиной сосудов.

Однако батюшке уже перевалило за пятьдесят, а лорду Рэнду не исполнилось ещё и тридцати… и совершенно нелепо сидеть здесь словно воды в рот набрав, будто маленькая скромная крестьянка, сердито одёрнула себя Кэтрин.

Она подняла голову, чтобы встретить невозмутимый взгляд виконта. Уголки его губ дёрнулись. Неужели он смеётся над ней?

— Мы с его милостью знакомы недостаточно, чтобы мне удалось составить какое-то мнение относительно сего предмета, — ответила она. — В любом случае, полагаю, чтобы довести молодого мужчину до состояния жалкой развалины, потребовалось бы не меньше нескольких лет напряжённых усилий. Человеческое тело поразительно выносливо. — И сама того не желая, моргнула.

Синие глаза лорда Рэнда засияли.

— Золотые слова, мисс Пеллистон. Я говорил семье, что шести месяцев даже близко не хватит. Несколько лет, вы сказали? Сколько именно?

— Я ничего подобного не говорила. Разумеется, я бы никогда не взялась предлагать кому-либо способы саморазрушения.

— Нет? Какое облегчение. Я не переживу, если кто-нибудь узнает, что молодой леди двадцати одного года пришлось обучать меня беспутству. Весьма унизительно, не находите?

— Ещё бы. Хочется думать, что я совершенно не сведуща во всём, что с этим связано.

— Кэтрин, не стоит воспринимать Макса так серьёзно. Он же разыгрывает вас.

— Ничего подобного. А я-то искренне верил, что хоть в этот раз кто-нибудь окажется на моей стороне.

— Твой камердинер на твоей стороне, дорогой, а это, если верить Эдгару, всё, что необходимо мужчине.

— Не может быть. Вот мисс Пеллистон ловко уклонилась от ответа на вопрос о моей респектабельности, так что мне остаётся только мучиться подозрением, что этот мерзавец меня подставил.

— Прошу прощения, милорд. Я понятия не имела, что вы ищете одобрения, — возразила Кэтрин с нотками раздражения в голосе. — Я думала, зеркало уже подсказало вам, что вы выглядите вполне удовлетворительно.

— В самом деле? Как мило с вашей стороны это заметить. А ваше зеркало не подсказало вам, что вы похожи на ветку сирени?

Может, то и было очередное поддразнивание, но Кэтрин совершенно растерялась, не зная, что ответить. Лицо её вспыхнуло.

— Эй! — вклинился Джемми. — о чём это он толкует?

«Не имею не малейшего понятия», — подумал про себя Макс. А вслух произнёс:

— Я лишь заметил мисс Пеллистон, как она хороша. Ты разве не согласен?

Джемми оценивающе оглядел свою подругу. Затем кивнул.

— А чевой-то вы вся покраснели? — спросил он.

— Я была смущена, — последовал честный ответ.

Пока Джемми решал, одобрить или нет такое положение дел, леди Эндовер поспешила на помощь Кэтрин:

— Дорогая, ты должна привыкать к комплиментам. На завтрашнем балу у леди Литтлуэйт ты услышишь их великое множество.

— Но она всё равно может смущаться, когда захочется, — подначил Макс. — Мужчинам это понравится.

— Поскольку ты не имеешь ни малейшего представления о том, как в таких случаях ведут себя джентльмены, я попрошу тебя оставить своё мнение при себе, — резко оборвала его графиня.

— Раз я сам мужчина, то, полагаю, смыслю в этом побольше твоего, — парировал брат, прежде чем вновь устремить взор на мисс Пеллистон. — Так, значит, намечается ваша первая вылазка в свет?