Меч и роза - Кэнхем Марша. Страница 84

Второй, поддельный, приказ он вернул Гамильтону Гарнеру.

– Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы приказ попал к кому следует?

Нефритово-зеленые глаза вспыхнули ярче пламени свечи. – Можете положиться на меня, ваша светлость. – Как всегда.

Глава 22

Кумоден

Лорд Джордж Меррей объявил о начале похода в восемь часов, как только достаточно стемнело. Отряд своего клана Атоллов он повел сам, во главе колонны, рядом с Камеронами Лохиэла. Середину колонны составляли отряды лорда Джона Драммонда, а подразделения принца и герцога Пертского замыкали строй.

Полковник Энн Моу гордо вела за собой немногочисленных Макинтошей, которые вызвались провести армию по торфяникам, в обход крупных дорог. Им не терпелось наконец-то встретиться с англичанами в открытом бою и победить их на своей земле. Авангард колонны быстро и бесшумно двигался по долине, так что арьергард едва поспевал за ним.

От дождя, который шел весь день, тропы стали предательски скользкими. Чтобы пройти по ним, воины затратили вдвое больше сил, чем понадобилось бы для ходьбы по пустоши, заросшей бурьяном. Колонны замедлили шаг, разрыв между первыми и последними рядами превысил полмили, и лорд Джордж опасался поражения в случае неожиданной атаки, не говоря уже о попытке взять армию в клещи и таким образом лишить всяких шансов на победу. Пока отряд принца тащился по торфяникам, разведчики лорда Джорджа донесли о необычной суматохе в лагере Камберленда. По всему периметру лагеря были выставлены пикеты, между ними ходили патрули – их было столько, что о неожиданном нападении следовало сразу же забыть. Кто-то уже предупредил англичан; пытаться напасть на лагерь было все равно что идти прямиком в ловушку.

Посовещавшись с вождями и офицерами, лорд Джордж с досадой решил немедленно развернуться и поскорее вернуться обратно, пока рассвет не застал армию мятежников посреди болота.

Чарльз Стюарт не поверил своим глазам, когда увидел, что отряд лорда Джорджа поворачивает к прибрежной дороге. Принц молча стоял, вырисовываясь на фоне светлеющего неба, пока О'Салливан потрясал кулаками, осыпал проклятиями лорда Джорджа и обвинял его во всех мыслимых преступлениях – от трусости до измены.

Александер с трудом удерживался, чтобы не выхватить пистолет и не пристрелить ирландца на месте. Лохиэлу, полковнику Энн и Магилливри наконец удалось убедить Чарльза Стюарта в том, что лорд Джордж принял единственно возможное решение. Но урон уже был нанесен. Лорд Джордж, рассерженный тем, что его обвинили в предательстве и трусости в присутствии его подчиненных, всю дорогу до Куллодена хранил мрачное молчание. Принц совсем растерялся, но смирился с очередным унижением, спрятался под маской непроницаемой мрачности и не проронил ни слова, не отзываясь даже на обращения вождей и членов военного совета.

Изнуренные голодом и усталостью, воины добрели до Куллодена. Некоторые направились дальше, в Инвернесс, остальные разошлись по ближайшим фермам. Почти тысяча человек рухнула на землю в парке возле Куллоден-Хауса. Воины заснули мертвым сном, забыв о голоде, и с трудом пробудились спустя краткое время, когда в лагерь доставили донесение о том, что армия Камберленда находится в двух часах пути, от Куллодена.

– Пригнитесь пониже, – велел Струан, метнув яростный взгляд на Кэтрин и Дейрдре. – Мы зашли слишком далеко, чтобы сдаваться этим мерзавцам.

Кэтрин кивнула, спокойно облизнула губы и покрепче сжала заряженный пистолет. После вчерашней схватки с солдатами она двигалась, не задумываясь, повиновалась, не споря и не задавая вопросов. Наградой ей было нескрываемое восхищение Струана Максорли, а он редко расточал похвалы.

– Не знаю, как он заметил или услышал их, – прошептала Дейрдре. – Не понимаю, откуда он узнал, что они там. Я уже несколько часов не замечаю ничего подозрительного...

– Струан всю жизнь провел в горах и в лесах, – напомнила Кэтрин. – Должно быть, у него чутье.

Дейрдре искоса взглянула на бывшую госпожу, не понимая, как она может держаться так деловито и невозмутимо. За последние двадцать часов Максорли и горсточка уцелевших горцев отступили по извилистой, опасной горной тропе чуть ли не до самого Инвернесса. В начале пути Дейрдре опасалась за рассудок и здоровье Кэтрин – в конце концов, у нее на глазах погиб единственный, обожаемый брат. После этого ей пришлось убегать по коварным тропам от преследователей в алых мундирах, но она ни разу не пожаловалась, не выказала ни малейшей слабости, хотя Дейрдре знала, что Кэтрин смертельно устала. Сама Дейрдре не только устала, но и изнывала от леденящего ужаса перед неизвестностью.

Кэтрин не дрогнула и не запротестовала, когда Струан велел им спрятаться в зловонном логове какого-то горного зверя. Она решительно отказывалась притронуться к скудным припасам, пока их не разделили поровну на всех. Она помогала Дейрдре перевязывать раненых и отдала им своего коня – одного из нескольких, которых удалось поймать. Кэтрин заявила, что вполне может идти пешком – в отличие от тяжело раненных мужчин.

Только благодаря силе и упорству Кэтрин Дейрдре до сих пор не пала духом. Она подбадривала себя, мысленно твердя, что если им все-таки удастся добраться до Моу-Холла живыми, то больше она никогда не расстанется с Алуином Маккейлом. Никогда в жизни. Эту клятву она дала себе в кромешной ночной темноте и вознамерилась сдержать ее, как подобало ирландке.

– Вон там, – вдруг шепнула Кэтрин, – среди камней. Там что-то мелькнуло.

Дейрдре прищурилась, пытаясь разглядеть, что мелькает вдалеке, за завесой пронизывающе холодного дождя. Всю ночь Максорли вместе со спутниками карабкался вверх по склону горы, верно рассчитав, что англичанам не хватит ни смелости, ни упорства гнаться за ними по пятам. Дважды Максорли тайком подкрадывался к врагам, показывая, как легко может разделаться с ними с помощью темноты, тумана и дождя. Но в конце концов рассвело, англичане неумолимо настигали беглецов, и те снова двинулись в путь после краткого сна на камнях.

Струан попытался предложить женщинам поехать верхом вперед – до Инвернесса оставалось всего миль пять по дороге, но Кэтрин опять отказалась наотрез.

– Струан, мы будем держаться все вместе, – решительно заявила она. – И доберемся до Инвернесса все – или не доберемся вообще.

– Вы сами не понимаете, что говорите.

– Напротив, прекрасно понимаю, – возразила Кэтрин. – По вашим подсчетам, за нами гонятся сорок солдат, и еще сорок обходят нас, чтобы преградить путь. А у вас под командованием десять крепких мужчин – в том числе и тех, кто ранен, но способен держать в руках оружие. Мы с Дейрдре могли бы заряжать для вас мушкеты.

– А вы понимаете, что случится, если вас схватят? – воскликнул Струан.

– Они убили моего брата, – ровным тоном ответила Кэтрин. – И убьют вас, меня и всех остальных, если им представится шанс. Но такого шанса мы им не дадим. Мы же Камероны, а они – просто шайка узкоглазых красномундирников!

Максорли вытаращил глаза и вдруг усмехнулся:

– Верно, детка. В самую точку.

Кэтрин и Дейрдре спрятались за густым бурьяном и зарослями вереска, разложив перед собой боеприпасы и нервно сжимая в руках пистолеты. На склоне впереди и вправду что-то происходило: Дейрдре разглядела алые пятна, перебегающие от одного дерева к другому. Их было слишком много для десяти отважных горцев и двух перепуганных женщин. Сражение могло закончиться плачевно.

– Я люблю тебя, Алуин Маккейл, – еле слышно шептала Дейрдре. – И всем сердцем благодарю за то, что ты любишь меня...

Воздух разорвал гулкий, леденящий кровь рев, и у женщин сердца ушли в пятки. Впереди, на тропе, из-за кустов выскочил Максорли с разметавшейся гривой и вскинутыми руками. Один за другим горцы появлялись из-за прикрытия, обнажали мечи и потрясали ими над головой, приплясывали от нетерпения, взметая подолы килтов, выкрикивали оскорбления, глядя туда, где прятался противник.

Дейрдре изо всех сил вцепилась в пистолет и ошеломленно уставилась на этих безумцев. Она уже была готова разрыдаться, когда Кэтрин вдруг рассмеялась и схватила ее за руку.