Создана для любви - Мейсон Конни. Страница 35

Алекса, ахнув, побелела как полотно.

– Я… я не знаю, откуда это взялось! – пролепетала она. В самом деле, она удивилась больше всех находящихся в комнате.

Баррингтон, прорычав что-то нечленораздельное, приказал забрать Мака.

– Нет, нельзя этого делать! Если вы заберете его из постели, он умрет! – в исступлении воскликнула Алекса.

– Не придется тратить денег на виселицу, – пожал плечами Баррингтон, и двое солдат вынесли Мака из комнаты, не обращая внимания на его мучительные стоны. – А теперь, сударыня, берите накидку, нас ждет долгая дорога.

Схватив ее за локоть крепкими пальцами, капитан выволок Алексу из комнаты и заставил спуститься по лестнице.

– Подождите! – крикнула она, увидев на пороге ломающего руки Джема. – Позвольте мне хотя бы оставить указания людям до приезда мужа.

Коротко кивнув, Баррингтон ослабил хватку. Алекса спешно объяснила дворецкому, что происходит, и попросила проинструктировать Форбса, чтобы тот от ее имени начал срочные поиски Адама. Больше она ничего сказать не смогла, поскольку Баррингтон, у которого кончилось терпение, вытолкал ее за дверь, вскочил на коня и бесцеремонно усадил пленницу впереди себя.

– Я вполне способна ехать на своей лошади, – возмутилась Алекса, когда руки Баррингтона неприятно сомкнулись вокруг ее талии.

– Я не дам вам шанса сбежать, – ответил Баррингтон, смерив ее ледяным взглядом. – Я намерен проследить, чтобы вас привлекли к ответственности и наказали.

Ужаснее дороги Алекса в жизни не знала. Она понятия не имела, какие повреждения получил Мак, когда его вытащили из постели и поволокли в Саванну. Люди Баррингтона ехали впереди, и Алекса не могла видеть ни их, ни Мака. В довершение всех бед Баррингтон беспощадно издевался и глумился над ней, говоря: генерал Превост настолько разгневан потерями флота, что наверняка учинит над ней показательную расправу и повесит немедленно. Алексе оставалось только, сцепив зубы, молиться, чтобы Адам, вовремя вернувшись, спас ее от горькой участи. Когда они наконец прибыли в Саванну, Алекса была на грани коллапса, изнуренная долгим бдением у постели Мака и смертельным страхом за свое будущее.

Они уже ехали по городу, и Алекса осмелилась спросить:

– Куда вы меня везете?

– Нижние этажи под особняком губернатора разделили на камеры, чтобы помещать туда предателей и личностей, им подобных, – усмехнулся капитан. – Уверен, ваше новое жилище не будет соответствовать привычным для вас стандартам, сударыня, но ничего не поделаешь.

– Пожалуйста, попросите генерала послать за моим мужем. Уверена, он прояснит это недоразумение. Как мне убедить вас, что Мак не Лис?

– Никак, леди Фоксворт. Но будьте уверены, генерала и губернатора проинформируют о предательских действиях, совершенных вами, и они решат, посылать за вашим мужем или нет. До тех пор с вами будут обращаться именно так, как вы этого заслуживаете.

Алекса узнала особняк губернатора, когда увидела его. Они не поехали по длинной, закругленной аллее – обогнув здание, остановились у редко используемого бокового выхода. Спешившись, Баррингтон грубо стащил Алексу с лошади, втолкнул ее в дверь и повлек вниз по длинной лестнице. Холод и сырость мгновенно пробрались под ее тонкое платье с накидкой, даже подошвы туфель приклеились к ногам. Алекса не могла унять дрожи, сотрясавшей ее хрупкое тело.

Вскоре они вышли в большую комнату, освещенную всего двумя факелами, торчащими из подсвечников на влажной стене. По обе стороны от нее расходились крошечные, похожие на соты помещения, тщательно отгороженные от мира тяжелыми деревянными дверьми. В каждой двери имелось небольшое зарешеченное отверстие, через которое можно было передавать еду и наблюдать за узником. Черный ужас охватил Алексу, и она задрожала всем телом.

– Что такое, сударыня? – зло ухмыльнулся капитан. – Не нравится?

– Вы… вы ведь не собираетесь запереть меня в одной из этих камер, правда? – с дрожью в голосе спросила она.

Баррингтон громко расхохотался.

– Не бойтесь, сударыня, вас продержат здесь не дольше, чем потребуется, чтобы построить виселицу.

Из комнаты поменьше, расположенной где-то за той большой, в которой стояла Алекса, подошли два надзирателя. Оба удивились: неужели их сомнительным заботам поручают даму из высшего света?

– Смотрите-ка, что у нас здесь, – оскалился старший из надзирателей, плотоядно поглядывая на Алексу. – Куда лучше той шантрапы, которая достается нам обычно. Можно нам повеселиться с ней, как со всеми остальными, капитан?

– Я первый, Бэйтс, – усмехнулся тот, что моложе, показав ряд желтых зубов. – В прошлый раз ты чуть не убил девку, пока дошла моя очередь.

– О, пожалуйста, не надо! – взвыла Алекса, пятясь от амбалов. При одной мысли о том, что они могут с ней сделать, остатки ее самообладания разлетелись на осколки. Алекса сдержала рыдания. Если она хочет спастись, нельзя терять голову, нужно бороться с ослепляющим разум ужасом. Пока Адам не приедет ее спасать, ей не на что рассчитывать, кроме собственного мужества и хитрости.

Капитан Баррингтон безразлично пожал плечами. Что ему до того, если эти два садиста надругаются над предательницей? Он собирался сказать им об этом и даже подумывал лично заняться Алексой. Она была красивее и фигуристей, чем Гвен, которая наконец допустила его к своим прелестям. Ланс улыбнулся, представив реакцию Гвен, когда та услышит, что леди Фоксворт посадили в камеру под домом ее дяди. Он уже собрался объявить надзирателям – они могут поступать со своей пленницей, как им заблагорассудится, но тут слова Алексы заставили его замолчать и задуматься.

– Как вы думаете, что сделает мой муж, узнав, что его женой… воспользовались эти два скота? – лихорадочно пытаясь ухватиться за спасительную мысль, спросила она. – Даже если он не одобрит моих действий, я все-таки его жена, и он не потерпит гнусностей по отношению к моей персоне. Он граф, и это делает меня графиней. В его власти уничтожить вас за то, что вы позволили жестоко насиловать его жену.

Алекса затаив дыхание наблюдала, как Баррингтон обдумывает ее слова. Наконец он принял решение.

– Жаль, ребята, но, по-видимому, леди Фоксворт говорит правду. Рано или поздно ее повесят за совершенное преступление, однако она остается женой здешнего лорда. Зная графа Пенуэлла, могу с уверенностью сказать: он так или иначе отомстит, если его жену отдадут на растерзание таким, как вы.

Две пары глаз с разочарованием и отвращением уставились на Алексу, только что испортившую все удовольствие.

– Но это не означает, будто с ней надо обращаться лучше, чем с другими арестантами, попадающими сюда за измену.

Бэйтс подтолкнул младшего напарника локтем.

– Слышал, Граббс, все-таки можно будет чуток повеселиться. – Баррингтону же он сказал: – Мы поняли, капитан. Предоставьте леди нам.

Коротко кивнув, Баррингтон толкнул Алексу к Бэйтсу и не менее отвратительному Граббсу. У него не было уверенности в выполнении надзирателями отданных приказов по отношению к Алексе, но его руки теперь чисты. Все, что отныне произойдет с леди Фоксворт, его уже не касается.

– Не оставляйте меня! – в панике вскричала Алекса. – Я требую встречи с губернатором!

– Вы увидите его в свое время, – заверил Баррингтон, поворачиваясь к лестнице. – И потом, вы не в том положении, чтобы что-то требовать.

Как только Баррингтон скрылся из виду, Бэйтс грубо схватил Алексу и принялся возить мозолистыми лапищами по ее трясущемуся телу.

– Черт возьми, Граббс, – хрипло простонал он, – я уже сто лет не щупал таких сисек.

– Давай-ка поглядим, – предложил Граббс, сдергивая накидку с дрожащих плеч Алексы. При виде ее грудей в обрамлении корсета и глубокого выреза платья он не выдержал и, сунув два толстых пальца в лиф, резко дернул вниз. Алекса вскрикнула, когда корсет и нательная сорочка треснули, обнажив ее бледные груди. Бэйтс и Граббс завороженно уставились на два идеальных белых холмика, увенчанных розовыми бутонами. Бэйтс первым пришел в себя и сжал ее сосок между большим и указательным пальцем. Алекса закричала от боли, по щекам ее сами собой побежали слезы.