Создана для любви - Мейсон Конни. Страница 44

Чтобы не ссориться, Алекса примолкла, но не сдалась. Она продолжала строить планы, твердо намереваясь найти способ присоединиться к патриотам в их борьбе, вместо того чтобы прохлаждаться в Нассау и переживать о судьбе тех, кто ей дорог.

Через два дня после отплытия из Саванны им встретилось английское торговое судно. Старый, тяжелогруженый корабль не мог тягаться с «Призраком». Хотя британские матросы дали отважный бой, их быстро захватили. Алексе же все это время пришлось просидеть под палубой, от греха подальше, закипая в бессильном гневе. «Почему только мужчинам разрешено защищать свою страну?» – возмущалась она про себя. А что? При наличии должной подготовки и практики из нее наверняка получится матрос не хуже любого из людей Лиса.

Алексе позволили выйти из каюты только после того, как английскую команду посадили на лодки, предоставив добираться до берега своим ходом. Алекса молча наблюдала, как «Призрак» расстреливал и топил торговое судно, а ее изобретательный ум тем временем бурлил идеями. Лис объяснил: корабль был слишком старым, чтобы представлять какую-то ценность, и Мак подтвердил его слова.

В тот вечер в каюте Лиса устроили праздничную вечеринку с участием Алексы и Мака. Поводов для радости было немало. В трюмах торгового корабля обнаружились ценные медикаменты, в которых так нуждались патриоты, а кроме того, – оружие и амуниция. Из капитанской каюты Лис конфисковал два сундука, доверху набитых женской одеждой; ее он поспешил подарить Алексе. Жадно пересмотрев платья, Алекса нашла, что они элегантны и сшиты из лучших материалов. Самое удивительное – почти ничего не пришлось переделывать. Один из этих нарядов она выбрала для вечеринки.

Сшитое из фиолетового шелка платье оголяло ее покатые плечи и верхнюю часть груди, поднятую пластинами корсета почти до самых розовых венчиков. Пояс обхватывал ее осиные девятнадцать дюймов [2], а дальше по насыщенно пурпурному атласному подъюбнику колоколом расходилась юбка. Через равные промежутки ее подхватывали фиолетовые «розочки», чтобы показать замысловатую вышивку нижнего яруса. В этом платье Алекса чувствовала себя очень элегантной, и так думала не только она. Мак застыл, точно загипнотизированный, и ни он, ни Лис, казалось, не могли отвести глаз от ее соблазнительных форм.

Вскоре после окончания трапезы Мак с хитрым видом попросил его извинить, сославшись на то, что должен принять вахту. Алексу несколько обескуражил его поспешный уход, но больше всего ей досадила манера, в которой он попрощался. Улыбаясь от уха до уха и весело сверкая глазами, Мак сказал:

– Приятного вечера, Алекса. – И ушел, тихо посмеиваясь над ее озадаченным выражением лица.

Повернувшись к Лису, Алекса спросила:

– Как прикажете это понимать?

Лис пожал плечами.

– Трудно сказать. Мне не всегда удается читать мысли Мака. Но хватит о нем, вы сегодня прекрасны, любимая, – тихо прошептал он, и его глаза вспыхнули страстью.

Алекса почувствовала, что, сама того не желая, идет на этот обольстительный зов.

– Все дело в платье, – медленно проговорила она. – Очень мило, что вы подумали обо мне. Мой гардероб оставлял желать лучшего.

– Будь вы моей, я одевал бы вас в шелка и атласы, осыпал бы драгоценностями, – хрипло проговорил он.

– Лис, пожалуйста, – нервно отозвалась Алекса. Хотя она выпила всего два бокала вина, пол уходил у нее из-под ног. Она встретила взгляд Лиса.

От его мужественного совершенства перехватывало дух. Чувственные контуры губ и блеск белых зубов под маской придавали ему дерзкую привлекательность, которой трудно было сопротивляться. Почувствовав пристальное внимание Алексы, Лис нетвердо встал на ноги и, движимый страстью, направился к ней. Обхватив ладонями ее голые плечи, осторожно поднял ее с кресла. Потом его ладони заскользили вниз, увлекая за собой короткие рукава платья. Он отвел в стороны большие пальцы, позволяя им касаться вершин грудей и убирать плотную, стягивающую ткань вниз, освобождая путь. Тихо вскрикнув, Алекса подняла руки, чтобы обнять Лиса за шею, а ее грудь выпала из лифа.

Лис застонал и обнял Алексу, зарывшись лицом в мягкие холмики.

– Лис, так нельзя! – вскричала Алекса. – Я замужняя женщина!

– Не отвергайте меня, Алекса, вы нужны мне. Для меня вы любимая жена – по духу, если не по имени, – быстро поправился он. – Я знаю, вы хотите меня не меньше, чем я хочу вас.

Тут влажный кончик его языка начал творить свое нежное колдовство, мягко проникая между ее сомкнутых губ и медленно скользя по ним. Алекса была сделана не из камня. Разве могла противиться мощному притяжению, всегда исходившему от Лиса? С тихим вздохом она сдалась и растаяла в его объятиях.

Не способная думать ни о чем, кроме того, что происходит прямо сейчас, Алекса вскоре очутилась в центре широченной койки, дрожа от волнения, которое ей непременно нужно было скрыть. Она почувствовала неровное дыхание Лиса, когда тот устроился рядом и обнял ее. Руки его медленно изучали низины ее спины, ее грудь. Тело Алексы, не спросив у нее разрешения, само прильнуло к нему. Внезапный накал страсти потряс обоих.

Дрожащими руками Лис раздел Алексу, наслаждаясь каждым дюймом гладкой, шелковой кожи, а потом разделся сам, оставив только маску. Когда его губы сомкнулись на одной груди, а руки на другой, Алекса не смогла сдержать восторженного стона. Еще больше распаляясь от ее страсти, Лис набросился на губы Алексы, дразня языком и пронзая наслаждением в таком глубоком поцелуе, что все ее существо наполнялось его восхитительным вкусом.

– Коснитесь меня, Алекса, – промурлыкал он, – коснитесь меня с любовью.

Слепо повинуясь, Алекса провела ладонями по широкой спине, вниз по узкому бедру, мускулистому боку и вернулась обратно, где ее пальцы запутались в завитках волос на затылке под платком, которым Лис прикрывал их. Неосознанно Алекса сорвала досаждавшую ей ткань, чтобы коснуться густых прядей, до сих пор нетронутых. Но она даже не успела удивиться своему открытию, ибо в этот момент язык Лиса запорхал по ее ребрам, распаляя женщину до предела. Потом Лис нашел центр ее желаний и принялся исследовать его до тех пор, пока она, задыхаясь и стеная, не взмолилась о пощаде.

Крепко сжав ее ягодицы, Лис беспощадно врезáлся в нее губами и языком, дразня, возбуждая, пока мука-удовольствие не хлестнула через край и Алекса не взорвалась криком истинного наслаждения, вылетевшим в иллюминатор и растворившимся в гребнях волн. Поднявшись, Лис развел ее бедра коленями и медленно вошел в нее, заполняя бархатные глубины горячим твердым доказательством своей мужской силы.

– Вместе, любимая, – шептал он, врываясь в нее, пока она не ахнула от удовольствия. Она попыталась заговорить, но слова утонули в поцелуе Лиса и сменились трепетным вздохом. – Чувствуете мою страсть? – простонал он ей в ухо. – Я вот-вот взорвусь от желания. Только к вам, любовь моя, только к вам.

Алекса почувствовала, что внутри нее снова нарастает напряжение, и, отзываясь на него, Лис встретил это пламя собственным, обхватив ее ягодицы и еще крепче насадив на свою пульсирующую плоть. Алекса восторженно двигалась ему навстречу, пока ее не охватила дрожь и волны экстаза не захлестнули мокрое от пота тело. С криком радости Лис присоединился к ней, и они вместе унеслись выше моря и неба.

Переводя дух в обнимку с Лисом, Алекса размышляла обо всем происшедшем сейчас между ними. То был волшебный миг. Точка во времени и пространстве, где не существовало никого и ничего, кроме них, слившихся в жарких объятиях на огромной койке. На несколько коротких мгновений Лис исправил ее мир, вдохнул в нее всю ту любовь и нежность, по которой она всегда томилась. Но так не могло продолжаться, она замужем за Адамом и будет принадлежать ему, пока кто-то из них не умрет.

Заглянув в глубины своего сердца, Алекса поняла, что любит обоих мужчин, во многом похожих друг на друга, но при этом таких разных. Алекса не хотела предавать ни Адама, ни Лиса, однако от этого не чувствовала себя менее виноватой. Путаные мысли вмиг испарились, когда Лис дерзко развернул Алексу к себе и принялся исследовать ее тело так, что вскоре она уже задыхалась от желания.