Почти идеальный брак - Роуз Дженива. Страница 11

Я встаю и стучу по одностороннему зеркалу; слезы текут по моему измятому лицу.

– Дайте мне моего гребаного адвоката! – Хватаю стул и швыряю его в зеркало. Он отскакивает и падает на пол.

Сара Морган

Шериф Стивенс сопровождает меня в маленькую комнату с односторонним зеркалом, через которое мы можем наблюдать за Адамом. Тот сидит за столом, постукивает пальцами, борется со слезами и размышляет. Он явно в шоке.

– Присаживайтесь, – шериф указывает на стул.

Я взяла себя в руки в туалете. Отныне я здесь не как жена Адама. Я – его адвокат. Я – Сара Морган, лучший адвокат по уголовным делам. Я должна напоминать себе об этом каждую минуту или около того. Я должна быть сильной и опытной женщиной, какой и являюсь. Я знаю, Адам этого не делал. Я, честно говоря, не могу поверить, что он способен даже ударить кого-то, не говоря уже об убийстве. Но я также думала, что он никогда не изменит мне, а как показывает расследование шерифа, он был – по крайней мере, в течение года – с этой Келли. Я с отвращением качаю головой, думая об этом. Я не могу в это поверить. Я всё еще не верю в это. Не поверю, пока Адам не признается мне в этом. Он не мог сделать ничего из этого.

Достаю блокнот и ручку из сумочки и смотрю на шерифа Стивенса.

– Просто расскажите мне факты по делу.

– Вы уверены, что хотите это услышать?

– Да, не скрывайте никаких подробностей.

Шериф бросает на меня сочувственный взгляд и кивает. Я уверена, что теперь он точно знает, кто я такая. Когда я вышла из туалета, Стивенс проникся ко мне уважением. Я уверена, что он поискал в «Гугле» мою фамилию и обнаружил, что я не какая-то там скромная домохозяйка. Шериф посмотрел на меня с состраданием и восхищением. Может быть, он думает, что я сумасшедшая, раз стою за спиной Адама… Но Адам – мой муж.

– Жертву зовут Келли Саммерс. Возраст двадцать семь лет. Она была найдена этим утром примерно в девять пятнадцать утра уборщицей по имени Соня. Найдена мертвой в постели Адама и… – он кашляет. – Я предполагаю, что также и в вашей кровати в доме у озера в округе Принс-Уильям. Ей нанесли тридцать семь ножевых ранений в шею, грудь и туловище. И то, насколько ужасным было это убийство, говорит о том, что это преступление на почве страсти. На теле нет признаков того, что она сопротивлялась, и это говорит нам о том, что она спала, когда это произошло. Ее глаза были открыты, когда ее нашли, что говорит нам о том, что она проснулась во время удара ножом. Проводится токсикологическое исследование. Мы полагаем, что в ее организме были наркотики, что объясняет, почему она не сразу проснулась. Предварительное вскрытие обнаружило сперму у нее во рту, влагалище и заднем проходе. На правом плече синяк, но похоже, он появился днем или двумя ранее. Есть пара микроразрывов в анусе и влагалище, которые могут намекать на изнасилование или грубый секс. Под ногтями у нее обнаружена кожа.

Он отводит взгляд, потом снова смотрит на меня. Я заканчиваю записывать пометки и смотрю на него.

– Это всё?

– Это всё, что у нас есть на данный момент.

Наши глаза встречаются, и я вижу, что ему жаль меня. Вижу, как ему неловко. Я вижу, как он спрашивает, какого черта я защищаю Адама. Взгляд, который я бросаю в ответ, – это взгляд силы и уязвимости. Я не знаю, зачем делаю это.

Мое внимание отвлекает громкий удар по стеклу. Адам колотится по другую сторону одностороннего зеркала. Он хватает стул и швыряет его. Стул отскакивает и с глухим стуком падает на пол. Адам кричит, а затем падает, корчась.

Я поворачиваюсь к шерифу Стивенсу; мой рот открыт, а глаза расширены. Я никогда не видела, чтобы Адам так реагировал. Никогда не видела, чтобы он делал что-то большее, чем повышал голос. Никогда не видела его в такой ярости. Неужели он может быть жестоким?

Меньше всего Адам напоминает растерянного человека, попавшего в непредвиденную ситуацию, и больше всего похож на дикое животное, загнанное в угол, способное на всё, лишь бы вырваться наружу. Я вижу огонь в глазах Адама, о существовании которого и не подозревала. Честно говоря, до этого момента, если б кто-нибудь спросил меня, считаю ли я Адама способным на убийство, я сразу же ответила бы «нет». В глубине души я полагала, что он немного слабак. Но теперь вижу, что была неправа. Под поверхностью скрывается что-то еще. Что-то большее.

– Мне нужно увидеть моего клиента.

Стивенс кивает.

– Просто чтобы вы знали: мы только что получили ордер на обыск обоих домов и анализ ДНК. Мы также рассматриваем возможность проверки на полиграфе, если Адам будет сотрудничать. Но я дам вам время поговорить с ним.

– Хорошо. – Я встаю и собираю вещи. Прежде чем открыть дверь, поворачиваюсь к шерифу; он в нескольких дюймах от меня, и я чувствую тепло его дыхания. – Спасибо, шериф.

Он кивает мне и говорит, что выйдет из комнаты и пришлет кого-нибудь взять ДНК через двадцать минут. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, убеждая себя, что смогу правильно поговорить с Адамом.

Адам Морган

Дверь открывается, и я поднимаюсь на ноги. Как только вижу ее, то снова чуть не падаю в обморок. Она прекрасна. Одета в черную юбку-«карандаш», идеально облегающую ее бедра, белую облегающую блузку и сшитый на заказ жакет. Каждая прядь ее светлых волос на месте, все они собраны в пучок на затылке. Как обычно, ее пухлые губы и зеленые глаза притягивают меня, и именно ее глаза почти заставляют меня потерять самообладание. Они слегка покраснели, и под одним небольшое пятно черной туши. Она плакала. Я никогда не видел, чтобы она плакала. Что, черт возьми, я наделал?

– Сара. Я так сожалею…

Она поднимает руку, останавливая меня, и приглашает сесть самым формальным образом. Я поднимаю свой стул с пола и ставлю его вертикально. Нет смысла спорить. Я не убивал Келли, но я был причиной этого. Я был причиной всего этого… Сажусь, складываю руки перед собой и опускаю голову.

Сара делает небольшой вдох и подходит к столу. Ее черные каблуки стучат по полу. Всё, что она делает, имеет цель. Она пытается всё понять. Кладет сумку на стол и медленно отодвигает стул. Собравшись с духом, садится, проводит рукой по волосам и делает еще один маленький вдох. Ее глаза – те же самые глаза, в которые я всегда смотрел, но она глядит на меня так, как будто не знает меня. Ее пристальный взгляд обволакивает меня. Она оценивает меня, рассматривает. Обращается со мной так, как будто я… клиент.

– Сара, – в моем голосе слышится легкая агрессия. Мне не нравится, как она на меня смотрит. Как она вообще может допускать, что я мог сделать что-то подобное? Как она может вести себя так, будто не знает, кто я такой? Я – ее муж.

Сара достает блокнот и ручку. Кладет их на стол, аккуратно, параллельно друг другу, опускает руки на колени и смотрит прямо на меня.

– Адам. – Пауза. Сара тщательно подбирает слова, и я не знаю, почему она не может просто поговорить со мной.

– Сара. Я этого не делал. Я не убивал ее, клянусь. Я не мог этого сделать. Я спал с ней, но я никогда не причинил бы ей вреда. Ты должна мне поверить, – умоляю я, сдерживая слезы.

Она не вздрагивает. Она не реагирует.

– Хорошо, – записывает пару слов. Ее глаза широко раскрыты, она с трудом сглатывает. Она сильная, но сейчас я ее ломаю. А ведь должен быть тем единственным, кто защищает ее… Ее грудь поднимается и опускается.

– Сара, я люблю тебя. Я так чертовски сильно тебя люблю… Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Хочу, чтобы всё вернулось на круги своя. Хочу создать с тобой семью. Я хочу быть с тобой, и только с тобой. Я идиот, и мне никогда не следовало тебя обманывать. Я знаю это и обещаю, что проведу остаток своей жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой. Как только всё это закончится. Клянусь Богом…

Я хватаю ее за руку, желая, чтобы она проявила хоть какие-то эмоции, желая, чтобы она любила меня, желая, чтобы она накричала на меня или даже ударила. Мне нужно, чтобы она разозлилась на меня. Мне нужно, чтобы она заплакала. Мне нужно, чтобы она сказала, что любит меня. Мне нужно, чтобы она обняла меня. Мне нужно, чтобы она сказала, что всё будет хорошо.