Путь служанки - Мо Чжоу. Страница 12

– На самом деле это одна картина – «Пион и фазан», – улыбаясь, пояснила Вэй Инло. – Поскольку дело хлопотное, мы с Цзисян объединили усилия.

– Да всё не так было! – подала голос служанка-обвинительница. – Вы, вы…

– Скажи-ка, – улыбаясь, обратилась к ней Вэй Инло. – Разве пион не был почти полностью готов, когда я передала вышивку Цзисян?

Та открыла рот, но не нашлась с ответом.

Хоть они и работали в одной вышивальной мастерской, но сидели на некотором удалении друг от друга, и знать истинную причину произошедшего могли только Вэй Инло, Цзисян, Цзиньсю и Линлун. Та служанка, скорее всего, подслушала их разговор, но вряд ли расслышала всё до конца и уж точно не могла знать, что сначала Цзисян вышивала золотого карпа, а не фазана. Поэтому, заметив ее неуверенный вид, Вэй Инло быстро смекнула, что к чему, и уверенно продолжила:

– И точно так же, когда Цзисян передала мне работу, разве там не оставалось еще несколько стежков? Обе вышивки были не закончены, где же тут жульничество?

Все смолкли и разом посмотрели на матушку Чжан.

Та явно оказалась в затруднении.

– Во дворце раньше не было подобных прецедентов, управляющий У, что скажете?

Евнух смерил ее пристальным взглядом, а про себя подумал: «Неудивительно, что старуха всю жизнь прозябает в вышивальной мастерской, даже с таким пустячным делом сама разобраться не может».

У Шулай за десятки лет службы во дворце каких только грязных и неподобающих вещей не видел. Вот и сейчас, стоило ему услышать пару фраз, как всё стало понятно: Вэй Инло сжульничала.

Ну и что?

– Отлично! – неожиданно рассмеялся У Шулай и многозначительно сказал Вэй Инло: – Воистину блестящее исполнение!

Вэй Инло ответила ему понимающим взглядом и склонила голову:

– Благодарю управляющего У, для меня честь получить от вас похвалу.

Вэй Инло поняла, что ее хитрость не укрылась от опытного евнуха, но не знала, как он это воспримет.

У Шулаю понравился ее взгляд. Ну, обманула, и что с того? Он оценил сообразительность этой девочки. С самого начала та уже просчитала все последствия – если кто-то заметит обман и донесет, она сможет выкрутиться.

У такой смышленой девчушки впереди славное будущее, во всяком случае, куда лучше той же матушки Чжан в маленькой вышивальной мастерской в компании ниток да иголок.

– Во дворце главное правило: меньше слов – больше дела, – произнес У Шулай. Он решил немного помочь девушке, а попутно преподать урок остальным. – И вот еще что. Господа в Запретном городе терпеть не могут бесполезных тупиц, которые болтают почем зря… – Он кинул взгляд на доносчицу и бесцветным голосом произнес: – Уведите. Исключить ее имя из списка.

Та и не подозревала, что ситуация повернется таким образом, она просто остолбенела и очнулась, лишь когда два младших евнуха схватили ее под руки. Колени ее подогнулись, и она рухнула на пол, слезно умоляя:

– Управляющий У, я осознала ошибку. Я больше не буду болтать почем зря. Управляющий У!

У Шулай усмехнулся и покачал головой. Вот уж действительно дурочка, даже не смогла понять, за что ее наказали. Разве за то, что болтала, когда не следует? Вовсе нет. Истинная причина заключалась в том, что она не смогла довести дело до конца: если уж решила навредить другому, так продумай всё до мелочей, не удалось исполнить задуманное, так хоть себя саму не подставляй. Не знаешь такой простой истины – в Запретном городе тебе нет жизни. Позволить ей как можно раньше покинуть дворец – для ее же блага, с такими мозгами девочка до седых волос не доживет, ее непременно убьют.

Рыдания доносчицы постепенно стихли, двое младших евнухов выволокли ее прочь, и, пожалуй, это была их последняя встреча, отныне никто и никогда не увидит эту девушку в Запретном городе.

– Время-то уже позднее. Мне пора идти. – У Шулай задержался, перед уходом еще раз посмотрел на Вэй Инло и, улыбнувшись, подытожил: – Вышивка этих четырех служанок восхитительная. Пускай остаются в мастерской.

– Слушаюсь, – почтительно произнесла матушка Чжан, следуя за ним. – Управляющий У, я провожу вас.

Дождавшись, пока скроются даже их тени, Цзисян без сил навалилась на Вэй Инло.

– Наконец-то все закончилось…

Вэй Инло бесстрастно откликнулась:

– Верно. Пока закончилось.

День клонился к вечеру, лучи заходящего солнца окрашивали в багряный ворота Цяньцин, и охранявшие их евнухи громко возвестили:

– Закрыть ворота!

Массивные ворота с глухим стуком медленно затворились, оставив снаружи последний луч солнца.

В это же время закрылись и двери вышивальной мастерской. Вэй Инло вышла последней. За один день произошло так много событий, вдобавок она вышила две работы, поэтому девушка совершенно вымоталась, даже лицо ее слегка побледнело.

– Ты как? – слегка обеспокоенно спросила так и висевшая на ней Цзисян. – Если устала, обопрись на меня.

Губы Вэй Инло изогнулись в улыбке, она не стала отказываться от такого заманчивого предложения и оперлась на плечо девушки, прямо как фазан и пион с вышивки.

Они шли последними и замыкали вереницу темных платьев, которые, словно птицы, истомленные в полете, возвращались в гнездо во главе с тетушкой Фан. Фан много лет служила во дворце и отвечала за обучение новеньких девушек. Дорога, по которой они шли, постепенно темнела, по обеим сторонам вытягивались тени от деревьев, окрашивая светлые каменные плитки в черный цвет.

Неожиданно тетушка Фан остановилась и приказала:

– Быстро отвернитесь! – И сразу же сама первая повернулась к стене.

Никто не понял, в чем дело, но все послушно уткнулись в стену. Но любопытство, конечно же, оказалось сильнее, и Цзиньсю аккуратно повернула голову и увидела два алых фонаря, затем еще два, после их и вовсе стало шесть. Две колонны служанок шествовали, держа в руках изысканные фонари алого цвета. В центре великолепной процессии в специальном кресле сидела прекрасная женщина. Она выглядела утомленной, опиралась на спинку сиденья и дремала. Четки из яшмовых бусин на ее запястье покачивались в такт движению, бусины легонько стукались друг об друга, рождая прекрасную мелодию, словно кто-то решил сыграть на пипе [35].

Цзиньсю влюбленно смотрела на яшмовые бусины и забыла обо всем на свете, пока тетушка Фан не отвесила ей оплеуху. Только тогда девушка осознала, что процессия уже прошла.

– Ты что там высматриваешь? – строго спросила тетушка. – Жить надоело?

Цзиньсю подняла руку и дотронулась до горящей щеки, сама до конца не осознавая, горело ли лицо от удара или же от внутреннего жара, разливающегося по всему телу. Она продолжала смотреть вслед скрывшейся процессии.

– Так это и есть процессия ицзя [36]…

Фан презрительно выплюнула:

– Дурочка, ицзя может использовать только императрица, а это была благородная супруга Хуэй, со своим ичжаном.

Линлун приблизилась и с любопытством спросила:

– А другие наложницы как передвигаются?

– С помощью цайчжана! Но его может использовать только хозяйка своего дворца, остальные и думать о нем не смеют.

Для новеньких, только что оказавшихся во дворце служанок всё было в диковинку, и они задавали тысячи вопросов. Терпение тетушки Фан хоть и было на пределе – это было заметно по ее лицу, – но время от времени она отвечала, чтобы показать, что и сама многое повидала за годы службы.

Вэй Инло слушала каждый вопрос и каждый ответ, тщательно все запоминая. Каждая мелочь могла стать зацепкой, и как только их будет достаточно, она точно сможет… разыскать преступника, расправившегося с ее сестрицей.

– Тетушка, – у Цзисян, в отличие от подруги, вопросы были такими же, как у остальных, – а куда направлялась благородная супруга Хуэй?

Тетушка Фан рассмеялась:

– Куда бы ни шла госпожа, не твоего ума дело! Хватит таращиться, а то глаза выпадут! У вас такой жизни не будет. Идемте!