Спасите наши души (СИ) - Черемис Игорь. Страница 28

Бог знает, зачем я продолжал нести в актерские массы эти панегирики, которые совершенно не передавали мои впечатления от спектакля. Лучшие слова, которые я мог подобрать для описания того действа, которым наслаждался почти три часа с перерывом на антракт – бедненько, но чистенько. Всё остальное я говорил, основательно кривя душой. Но слушателям мои речи явно были по душе.

– Спасибо, – улыбнулся Высоцкий. – Вы впервые в нашем театре?

– Нет, был уже, пару лет назад смотрел «Антимиры», – вспомнил я опыт «моего» Орехова и пожаловался: – К вам очень сложно достать билеты...

– Ну а что ты хочешь – лучший театр Москвы! – вмешался незнакомый актер, который во время моего вторжения беседовал с Высоцким.

– Да какое Москвы – Союза! – поддержал его Смехов.

– О чем спорим? – раздался за моей спиной ещё один знакомый голос.

Золотухин. Его я узнал сразу, хотя Бумбарашем этот актер ещё не стал, а в спектакле был занят, как и девушка Таня, на вторых ролях. Я повернулся и вежливо сказал.

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич. [3]

До этого он смотрел мимо меня – на Высоцкого, разумеется. Но теперь уставился прямо в мои глаза. Подумал, и тоже вежливо сказал:

– Здрасте, – и снова посмотрел вглубь гримерки.

От Золотухина ощутимо несло алкоголем, а пришел он во главе небольшой толпы – пару человек в ней я даже видел уже, они тоже появлялись в «Гамлете». Но фамилий их я не знал.

– Народ, – крикнул Золотухин, – есть предложение продолжить вечер у нас! Невозможно же просто так разойтись после «Гамлета»!

Стоявшие за ним поддержали лидера согласным гулом, а те, кто был в комнате, дружно посмотрели на Высоцкого. Судя по всему, всё зависело от него одного – но к этой роли он точно должен был уже привыкнуть.

Размышления у ещё не переодевшегося Гамлета заняли буквально секунду.

– Марина снова ругаться будет, – с легким сомнением сказал он. – Но она в Париже, а в мы – в Москве, так что – пойдем!

Тут его взгляд пересекся с моим, и он едва заметно кивнул. Это было приглашение – очень своеобразное, конечно, но, видимо, принятое в этой среде. Я немного поколебался. Идти в тесно спитую компанию полу- и малознакомых людей не хотелось, но Золотухин был прав – разойтись просто так после такого вечера было решительно невозможно. Я отступил чуть в сторону, чтобы влиться в ту толпу, что заявилась сюда с Золотухиным и смешаться с ней, но наткнулся на что-то маленькое и пискнувшее. Обернулся – позади меня стояла Нина. Одним движением я подхватил девушку под локоть и всё-таки выполнил задуманный маневр.

– Ты зачем здесь? – прошипел я ей прямо в ухо.

Она чуть поморщилась.

– Я деньги за билет не отдала... у меня вот... – она вытащила из кармана пальто вспотевшую ладошку, разжала кулачок – и я увидел комок купюр разного достоинства.

В основном это были желтоватые рубли.

Я накрыл её ладонь своей и с силой снова сжал ей пальцы в кулак.

– Какие деньги, Нина? Билет мне достался бесплатно, пойти мне было не с кем, а ты была настолько любезна, что составила мне компанию... никаких денег! Считай, что судьба была на нашей с тобой стороне... хотя сейчас мы с тобой, кажется, ещё и на квартирнике побываем...

Она повертела головой.

– В смысле?

– Слышала приглашение? – она кивнула. – Оно и к нам относится. Так что домой ты сегодня попадешь поздно. Но родителей предупредить уже не успеешь, так что готовься – они будут недовольны.

Нина помотала головой, но вдруг подхватила меня под руку и крепко прижалась – словно решила, что без меня её ни на какой квартирник не возьмут.

***

В компании все сделали вид, что я и Нина всю жизнь только и делали, что ходили в гости к Золотухину. По моим воспоминаниям, этот актер сейчас был женат на Нине Шацкой, актрисе той же Таганки, но их брак уже трещал по всем возможным швам, несмотря на маленького ребенка. Через несколько лет они разведутся, Шацкая прибьется к Филатову, у Золотухина тоже появится новая семья, потом ещё одна – и в итоге, когда все действующие лица этой драмы уйдут из жизни, их грязное белье достанут на потеху публике обозреватели различных желтых изданий. Сейчас всё было не так публично, и, похоже, даже коллеги знали далеко не всё. Я мельком услышал, как Золотухин рассказывал кому-то, что квартиру в доме на расположенной неподалеку от Таганки улице Большие Каменщики он лишь снимает, но с прицелом купить её и использовать для обустройства своей новой семьи. Впрочем, сейчас все три огромные комнаты пустовали – и лишь в самой большой, которая, видимо, считалась гостиной, имелся продавленный диван, стол, холодильник с батареями винных бутылок и несколько табуретов и стульев. Хватило не всем, но остальные – и мы с Ниной в том числе – спокойно расселись на полу.

Высоцкого попросили выступить после пары стаканов какого-то отвратного пойла, которое я вливал в себя через силу. Высоцкий тоже выпил и тоже морщась, но, кажется, почти не захмелел – словно адреналин со спектакля продолжал действовать. А вот Золотухина повело – он взял на себя роль тамады, но выполнял её из рук вон плохо. Но народу нравилось – хотя им бы нравилась сейчас любая дичь, которую творили хозяин шикарной квартиры и приглашенная звезда.

Мне же понравилось, что Высоцкий не ломался, не говорил, что устал и хочет лишь посидеть в кругу друзей. Он просто взял гитару, которую принес с собой, чуть подстроил её – и спел подряд несколько песен. Все их я знал, кроме одной, но она называлась «Мой Гамлет» и, видимо, была сочинена после выхода спектакля, который мы сегодня смотрели. Слушали его очень внимательно, словно в первый раз – хотя наверняка такие концерты актерам Таганки были не в новинку.

А после концерта началось то, чего я не ожидал – а потому даже не знал, как реагировать.

– Ну ты, Володя, сегодня прям в ударе был, – громко и пьяно сказал Золотухин. – «Прогнило что-то в Датском королевстве...» – сильно, сильно! В зале Гришин сидел, он аж побелел на этих словах!

Народ поддержал его ухмылками, и Высоцкий тоже улыбнулся. Гришин был партийным главой Москвы и членом Политбюро ЦК, и ему фиги в кармане от мастеров искусств с Таганки были поперек горла – не всем нравилась бравада Любимова и его труппы. Я его тоже заметил – он был с женой и вёл себя очень скромно, хотя сидел прямо по центру того же первого ряда.

По-хорошему, я должен был что-то сделать с этими откровениями – да хоть удостоверение показать и попросить перестать нарушать дисциплину под угрозой серьезных санкций, но влезать в разговор пьяных артистов мне показалось неправильным.

– Иван, а как твой тесть реагирует? – спросил один из тех, кого я по фамилии не знал. – Он вроде был уже у нас, смотрел «Гамлета»...