Соблазны бытия - Винченци Пенни. Страница 47
– Ты даже не представляешь, кто приезжал сегодня утром к мистеру Бруку, – говорила миссис Конли своей приятельнице Роуз. Глаза старой экономки взволнованно блестели. – Леди Селия! Леди Арденн, как теперь принято ее называть. Такая красивая и по-прежнему молодая. Я скучала по ней. Она поздоровалась со мной так, словно последний раз мы виделись только вчера. Потом сказала, что у нее есть разговор к мистеру Бруку, попросила сварить кофе покрепче и принести в его кабинет… Как они кричали друг на друга, ты бы слышала! Он распахнул дверь кабинета, вышел в коридор, а она ему: «Себастьян, как ты смеешь оскорблять меня в присутствии твоих слуг?» Мистер Брук посмотрел на нее так, как смотрит всегда, если его погладят против шерсти. Потом вернулся в кабинет и дверь хлопнул с такой силой, что весь дом задрожал. Мне уже было неловко нести им кофе. К счастью, леди Селия сама пришла на кухню. «Миссис Конли, я просто забыла, что имею дело с несносным человеком», – сказала она… Они еще долго шумели, потом заговорили тише. Леди Селия пробыла у нас час, если не больше. Когда она уходила, мистер Брук проводил ее до двери. Вид у него по-прежнему был раздраженный, но в лице что-то изменилось. Вскоре после отъезда леди Селии он взял палку и говорит: «Миссис Конли, пойду-ка я прогуляюсь». И голос у него был довольно веселый. А после ланча собственными ушами слышала, как он пел. Вернее, думал, что поет. У мистера Брука совершенно нет музыкального слуха. Уж не знаю, какими словами она на него подействовала. Думаю, тут без колдовства не обошлось.
Вечером, за ужином, Себастьян объявил Иззи, что сожалеет о своем враждебном отношении к ее поездке в Америку.
– Думаю, во мне говорила зависть, – признался он. – Позавидовал тебе, поскольку сам уже не в том возрасте, чтобы шляться по миру и делать что заблагорассудится. Глупо с моей стороны. Прости меня, Изабелла.
За всю ее жизнь отец всего дважды просил у нее прощения. Это был третий. Иззи хорошо помнила оба прошлых раза. Впервые это произошло в Эшингеме, когда она была еще маленькой. Тогда в первый раз за ее недолгую и печальную жизнь отец перестал кричать и одергивать ее, а повел себя именно как нежный и заботливый отец. Он наконец-то смог простить Иззи за то, что ее мать умерла при родах, а она осталась жить. Иззи и сейчас помнила охватившую ее волну искренней радости и счастья… Во второй раз это происходило совсем при иных обстоятельствах, отнюдь не радостных, о которых она и сейчас старалась не думать.
Себастьян улыбался ей, хотя улыбка была довольно грустной.
– Папа, тебе незачем извиняться. Я очень беспокоилась, что тебе будет одиноко.
– Одиноко? Черт побери, когда я тяготился одиночеством? Одиночество привносит дыхание жизни. К тому же я буду избавлен от жуткой музыки, которую ты слушаешь у себя в комнате. И потом, у меня же работы невпроворот. Я затянул с новой книгой, а сроки подпирают. Меня снова приглашают читать лекции.
Его глаза смотрели на нее с нежностью, что тоже бывало нечасто.
– Возможно, мы расстаемся не так уж и надолго. Я подумываю отправиться в Америку вместе с Китом. Что ты думаешь об этом?
– Папа, да ведь это просто здорово!
Иззи возликовала, но уже через несколько секунд у нее возникло жуткое подозрение.
– У тебя никак был разговор с Селией?
– С Селией? – переспросил Себастьян и тут же хмуро уставился в тарелку с супом. – Изабелла, как тебе это могло прийти в голову? Ты же прекрасно знаешь…
– Прости, папа, – торопливо пробормотала Иззи.
На следующий день миссис Конли поделилась с Роуз еще одной новостью. Когда она готовила десерт, туда вдруг зашел мистер Брук и сказал, чтобы она ни при каких обстоятельствах не упоминала о визите леди Селии.
– Я, конечно же, успокоила его. Заверила, что не собираюсь болтать. Кстати, я заметила, что и он не называет ее леди Арден, – ни с того ни с сего добавила миссис Конли.
Глава 11
– Здравствуйте, мисс Литтон.
– Доброе утро, мисс Хартли.
– Прошу вас, называйте меня Клементайн.
– Ну… ну хорошо. Я согласна. Спасибо. Но только в том случае, если и вы будете называть меня Элспет.
– Конечно. Если время вам позволяет, может, сходим вместе перекусить?
Предложение взволновало и в то же время смутило Элспет. Клементайн Хартли была ведущим молодым автором, публикующимся в «Литтонс». Возможно, вообще главной романисткой издательства. Уровень продаж ее последнего романа превысил книги Нэнси Артур. А кто такая Элспет? Даже не младший редактор. Так, девочка на подхвате. И вдруг Клементайн разрешает ей не только называть себя по имени, но и приглашает на ланч. Ситуация была явно непростая.
– Я… я бы с удовольствием, но…
– Если вы очень заняты, тогда конечно.
– Я не настолько занята, просто… понимаете, Джей… я хотела сказать, мистер Литтон…
– Джей уехал в типографию. Не беспокойтесь. На прошлой неделе он угощал меня поистине королевским ланчем. А сегодня утром мы обсудили все необходимые деловые вопросы. Мне просто хотелось бы посидеть за ланчем именно с вами.
Писательница улыбнулась Элспет. Она была миловидной девушкой с круглым, немного детским лицом, курносым носиком, яркими губами, похожими на розовый бутон, и гривой вьющихся рыжеватых волос.
– Идемте. Никаких больших ресторанов. Мы заглянем в уютный новый ресторанчик на Дюк-стрит. Я угощаю.
– Ой нет. Я не могу вам это позволить. Мама меня убьет.
– Элспет, что за глупости? Ваша мама ничего не узнает. И ваша бабушка тоже. Если на то пошло, я хочу вас поблагодарить. Отсюда и приглашение.
– Поблагодарить? Меня?
– Да. Ваша замечательная бабушка сообщила мне, что на собрании вы горячо ратовали за сохранение сексуальных сцен в моей новой книге. Возможно, именно это склонило общее мнение в мою пользу. Вот я и подумала, что просто обязана угостить вас.
– Черт побери! Она так и сказала?
– Вы про леди Селию? Да, так и сказала. Она восхищается вами. К тому же приятно посидеть вместе со своей почти что сверстницей. Скажите, вы рады, что вступили в большой мир? Или тоскуете по Оксфорду? Я, например, до сих пор тоскую.
– Я тоже, – призналась Элспет. – Если бы не работа в издательстве, я бы обязательно поступила в аспирантуру или занялась исследованиями, только чтобы снова оказаться там.
– Я пробовала, – сказала Клементайн. – Но ощущения уже не те. На меня смотрели как на динозавра, которому миллион лет. Нет, эти годы, образно говоря, нужно просто законсервировать в формалине и сохранять такими, какими они были, больше не притрагиваясь.
В ответ Элспет промычала что-то невразумительное и молчала до тех пор, пока они не уселись за столик небольшого ресторана.
– Вы какая-то тихая, – заметила ей Клементайн Хартли.
– Да. Извините. Я просто думала.
– Можно узнать о чем?
– Вы могли бы написать удивительный роман о том, что значит быть женщиной в Оксфорде. И назвать его, например, так…
– Как?
– «Оксфорд в формалине». Вы рассказали бы об ощущениях девушки, которая начинает там учиться. Взрослеет. Познаёт мужчин.
– И познаёт секс!
В больших синих глазах Клементайн плясали озорные искорки. Элспет вспыхнула:
– Да, конечно. О дружбе, об ученых дамах – этих синих чулках. И…
– А мне нравится ваше предложение. Очень нравится. Я как раз искала тему для своей новой книги. Я подумаю над вашей идеей. Огромное вам спасибо.
– Не за что, – неловко улыбнулась Элспет.
Ей было странно слышать благодарность из уст пусть и молодой, но уже признанной писательницы, познавшей сияние славы.
– Селия мне говорила, что у вас большое будущее. По ее словам, вы и оглянуться не успеете, как станете младшим редактором.
– Она так и сказала? Я от нее такого никогда не слышала.
– Надо знать старшее поколение. Им хочется, чтобы мы оставались скромными и смиренными и не задирали носа.