Плач - Сэнсом К. Дж.. Страница 19

Екатерина посмотрела на меня.

— Мы ждали, как кролики в капкане, что книга появится на улицах, но целую неделю ничего не было, тишина. Мы втроем день и ночь думали, что делать, и решили, что дело нужно расследовать, но заняться этим должен кто-то, не связанный с двором. — Она не отрывала от меня умоляющих глаз. — И вот, Мэтью, простите меня, мои мысли обратились к вам. Но даже теперь, я повторяю, я только прошу помочь мне. Я не приказываю, не хочу приказывать. Я и так достаточно замарала руки кровью, написав эту книгу: без меня бедный Грининг остался бы жив. У меня были только добрые намерения, но верно говорит Библия: «Суета сует, все суета» [17], — добавила она и в изнеможении откинулась назад.

Что мне оставалось сказать?

— С чего вы хотите, чтобы я начал? — спросил я.

Кранмер и лорд обменялись взглядами. Были ли это взгляды облегчения? Надежды? Сомнения, передавать ли это дело в мои руки? Лорд Парр резко встал и стал ходить по комнате.

— Мы думали об этом. У нас есть план, хотя вы должны сказать нам, если увидите в нем изъяны. Дело неотложное, и, я думаю, за него нужно браться с обоих концов. Что касается убийства Грининга, то агенты архиепископа переговорили с его родителями через викария. Они, конечно, ничего не знают о книге, но хотят, чтобы убийца был найден. Они живут в Чилтерне, и им нелегко добраться до Лондона.

— Чилтерн, да. — Я знал, что этот район давно известен своими лоллардами.

— Эти люди охотно дали вам полномочия своего доверенного лица. Они лишь знают, что друзья их сына в Лондоне, у которых есть деньги, хотят раскрыть его убийство, не более того. Сейчас дознание закончилось, и следствие осталось в руках местного констебля, человека по фамилии Флетчер, большого копуши. Вы знаете, что если убийца не найден в течение сорока восьми часов, к следствию теряют интерес и шансов найти преступника мало. Я склонен думать, что Флетчер будет только рад, если вы выполните работу за него. Поговорите с подмастерьем Грининга, с его соседями, товарищами, осмотрите мастерскую. Но ничего не говорите про книгу. Разве что Оукдену, который, слава богу, умеет держать язык за зубами. — Лорд Парр вперил в меня стальной взгляд.

— Я так и сделаю, милорд.

— А другой конец миссии — узнать, кто выкрал рукопись отсюда. Это наверняка кто-то из имеющих доступ в покои королевы. Сегодня же вы присягнете, как ассистент в Научном совете Ее Величества. Вам дадут новую робу со значком королевы — надевайте ее, когда будете проводить расследование во дворце. А когда будете заниматься убийством Грининга, носите свою обычную робу — тут не должно быть никакой видимой связи с королевой.

— Хорошо.

Парр одобрительно кивнул. Кранмер бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвел глаза — с жалостью, подумал я, или, может быть, с сомнением.

А Уильям продолжал:

— Что касается расследования во дворце, то известно, что вы и раньше работали для королевы по юридическим вопросам. Будет распущен слух, что из ее сундука пропал драгоценный камень — перстень, доставшийся ей от отчима. На всякий случай я взял этот перстень на сохранение. Он стоит огромных денег. Близость королевы с Маргарет Невилл тоже всем известна: все поймут, что она хочет разыскать его во что бы то ни стало. У вас будет право задавать вопросы слугам, обслуживающим королеву, которые могли получить доступ к ее сундуку. Как это бывает, некоторое время назад мальчик-паж украл камень у одной из фрейлин королевы и в результате расследования попался. По настоянию королевы он был помилован по своей молодости. Люди помнят это. — Лорд посмотрел на меня. — Я бы провел расследование сам, но если человек моего ранга займется этим лично, это вызовет удивление. К тому же человек со стороны часто видит все яснее. — Он вздохнул. — Придворный мир замкнут. Признаюсь, я лучше чувствую себя в своем поместье, но мои обязанности лежат здесь.

— Я известен как враг некоторых членов Королевского совета, — нерешительно проговорил я. — Герцога Норфолкского, а прежде всего Ричарда Рича. И однажды я разгневал самого короля.

— Это дела минувших дней, Мэтью, — сказал Томас. — И ваше расследование будет ограничено двором королевы. Если вы обнаружите что-нибудь, что, как вам покажется, требует выйти за эти пределы, сообщите нам, и мы займемся этим. Я не вернусь в Кентербери, пока все не утрясется.

— Простите меня, милорд архиепископ, — сказал я, — но слух может дойти до герцога Норфолкского или Рича. Вы рассказывали о шпионах, донесших, что Гардинер говорил вам в личных покоях короля…

— О сочувствующих, а не о шпионах, — с упреком поправил меня Кранмер.

— Но разве не может быть сочувствующих противной стороне в окружении королевы? Сам факт, что рукопись украли, говорит, что такие есть.

— Это странно. Мы в окружении королевы тщательно оберегаем секреты. — Архиепископ посмотрел на Екатерину. — Ее Величество внушает нерушимую верность, которая прошла испытания во время охоты за еретиками. Мы не можем назвать никого, кто совершил бы такое — кто мог бы совершить.

Возникла пауза, а потом лорд Парр сказал:

— Приступайте прямо сейчас, сержант Шардлейк, попытайтесь распутать нити. Сегодня же сходите в печатную мастерскую. Вернетесь вечером, я приму у вас присягу, дам вам робу и проинструктирую насчет дальнейшего.

Я снова испытал нерешительность.

— Я должен работать совершенно в одиночку?

— Вам может оказаться полезен молодой Уильям Сесил, у него есть связи среди радикалов, и они ему доверяют. Но он не знает о книге, и, я думаю, пока мы не будем его посвящать, — сказал лорд Уильям и уже более непринужденным тоном добавил: — Поверите ли, Сесилу всего двадцать пять, а он уже успел дважды жениться. Первая его жена умерла в родах, а теперь он завел вторую. Женщину с хорошими связями. Думаю, он скоро начнет свой путь наверх.

— А что касается типографии, — добавил архиепископ, — то вы можете призвать на помощь своего Барака. Насколько я понимаю, в прошлом он был вам весьма полезен.

— Но, — лорд Парр предостерегающе поднял палец, — он должен знать только, что вы работаете по поручению родителей убитого. Ни малейшего упоминания о королеве и «Стенании»!

Я продолжал колебаться.

— Барак женат, у него маленький ребенок и скоро ожидается второй. Я бы не стал подвергать его даже потенциальной опасности. У меня есть ученик Николас, но…

— Оставляю это на ваше усмотрение, — прервал меня Парр. — Возможно, ему можно поручить рутинные работы. Но только ни слова о «Стенании»! — Он снова многозначительно посмотрел на меня.

Я согласно кивнул и повернулся к королеве. Она наклонилась и, приподняв жемчужину у себя на шее, тихо спросила:

— Знаете, кому это принадлежало?

— Нет, Ваше Величество, — ответил я. — Жемчужина очень красивая.

— Екатерине Говард, которая была королевой до меня и умерла на эшафоте. Это быстрее, чем сгореть на костре. — Ее Величество издала долгий безысходный вздох. — Она тоже была глупа, хотя и по-другому. Все эти богатые наряды, что я ношу, шелка и золотое шитье, яркие самоцветы — сколь многие из них переходили от королевы к королеве… Видите ли, они всегда возвращаются в департамент королевского гардероба на сохранение или переделку. Они так дороги, что от них не избавиться, как и от гобеленов. — Королева подняла богато расшитый рукав. — Когда-то это было частью платья Анны Болейн. Это постоянное напоминание о прошлом. Я живу в страхе, Мэтью, в великом страхе.

— Я сделаю все возможное, отложу все прочие работы. Клянусь.

Екатерина улыбнулась:

— Спасибо. Я знала, что вы придете на помощь.

Ее дядя наклонил голову, указывая, что я должен встать. Я поклонился королеве, которая вымучила еще одну печальную улыбку, и Кранмеру, который кивнул в ответ. Лорд Парр провел меня назад, к окну, из которого мы видели короля во дворе. Теперь двор был пуст. Я понял, что окно располагалось в углу коридора, где нас не было видно, — идеальное место для конфиденциальных разговоров.