Скандал в шелках - Чейз Лоретта. Страница 11

Но вместе с тем она была вполне реальна. Ее длинный шарф тоже развевался на ветру, а на золотистых локонах сидела нелепейшая шляпка — нечто вроде голландской мельницы из кружева и перьев.

Тут Софи наклонилась к маленькому оборванцу, что-то дала ему, и тот бросился через дорогу, ловко уворачиваясь от всадников и карет. А Софи выпрямилась и взглянула прямо на Гарри. Взглянула — и улыбнулась. И тогда все, стоявшие у окна, посмотрели на Лонгмора, лукаво улыбаясь. И он, не удержавшись, улыбнулся в ответ.

Лорд Лонгмор не торопился. Допил вино, перечитал объявления и только после этого попросил слугу принести плащ и шляпу.

Затем оделся, натянул перчатки, взял трость и вышел. Морось сменилась негустым туманом, а ветер утих.

Софи в этот момент неспешно прохаживалась по улице Пиккадилли, а все мужчины, проходившие мимо, не сводили с нее глаз. Граф же медленно спустился с крыльца и направился к ней.

— Я думал, вы отправите кого-нибудь сообщить, что моя сестра желает вернуться домой. Но вам понадобилось прийти самой? В дождь?

— Да, именно так.

— Полагаю, вы хотите что-то мне сказать.

— Ну… я могла сказать это повсюду. Но моя прогулка — прекрасная возможность показать новую шляпку. Моего собственного фасона! Конечно, я не такой гений, как Марселина, но и мои шляпки совсем не плохи.

Лонгмор оглядел ее шляпку. Кружева и… В общем голландская мельница с перьями.

— Мне она кажется совершенно идиотской. Но вам идет, — тотчас добавил граф.

Софи улыбнулась, показав ямочки на щеках. И, к изумлению Гарри, сердце его на миг перестало биться.

— Искренне надеюсь, милорд, что она достаточно хороша, чтобы ослабить ваше сопротивление.

— Какое именно?

— Сопротивление моему плану.

— Ах, это… Отвезти вас к «рептилии»?

— Да. Мне нужно узнать, что она затеяла.

— По-моему, это очевидно. — Лонгмор пожал плечами. — Она затеяла кампанию с целью задушить конкурентов. Так поступил бы каждый уважающий себя коммерсант.

Развернувшись, граф зашагал вниз по улице, гадая, как именно Софи попытается убедить его сделать то, на что он мысленно уже давно согласился.

Софи пошла рядом. Немного помолчав, проговорила:

— Да, я знаю. Но мне нужно самой посмотреть, имеем ли мы дело с прежней Даудни или с чем-то новым, неожиданным. Мне необходимо увидеть собственными глазами, что помещение у нее все то же и наряды те же самые.

— Полагаю, вы будете шокированы, если я скажу, что вся женская одежда мне кажется одинаковой, — заметил граф.

— Ничуть, — возразила Софи. — Вы ведь мужчина… Именно поэтому я попросила вас отвезти меня. Нужен большой сильный мужчина — на случай, если меня разоблачат и начнутся сложности с громилами Даудни. — Она снова помолчала. — Знаете, пока мы снимали мерки с вашей сестры, она упомянула леди Глэдис Фэрфакс. Какая жалость, что мы не сможем прибрать ее к рукам!

— Кузина Глэдис? Только не говорите, что она приедет на свадьбу!

— Я не знаю, кто приглашен. — Софи покачала головой. — Но когда леди Клара говорила о ней, у меня появилась идея, как все устроить.

Они добрались до угла Беннет-стрит, и граф остановился, чтобы пропустить поток экипажей. Дождавшись подходящего момента, он взял Софи под локоть и перевел через дорогу. Оказавшись на тротуаре, тут же отпустил руку девушки, но по-прежнему чувствовал ее тепло. Тепло, прихлынувшее к чреслам так внезапно, что даже голова закружилась.

К черному ходу магазина они шли через узкий двор, находившийся недалеко от Беннет-стрит. И тут Софи вновь заговорила:

— Леди Клара сказала, что ваша матушка поедет к Даудни в начале недели, чтобы заказать платье к свадьбе. Леони вполне может отпустить меня утром в пятницу. Вы отвезете меня?

Граф молча озирался. После оживленной Сент-Джеймс-стрит крохотный дворик казался неестественно тихим. Он уставился на дверь черного хода, делая вид, что задумался. Сам же упивался ароматом женщины, находившейся с ним рядом. И вдруг осознал, что голова его склоняется к ее шее.

Поспешно выпрямившись, граф пробормотал:

— Хм… громилы? В модном магазине?

— Да, двое здоровенных животных. Чтобы справляться с пьяными и ворами. По крайней мере, так утверждает Даудни. Но лично я уверена: она наняла этих негодяев, чтобы запугивать портних. Ну, знаете, как в борделях, когда…

— О, интересно! И вы, конечно, переоденетесь?

— Разумеется.

— Горничной, полагаю.

— Ни за что! Ведь горничной дорогие платья не по карману. Поэтому я буду вашей кузиной Глэдис.

Лорд Аддерли, не теряя времени, поспешил поместить в газетах объявление о помолвке, но новость и так уже облетела Лондон — облетела даже раньше, чем была напечатана в «Спектакл». А к понедельнику портной, сапожник, шляпник, поставщик вин, продавец табака и другие кредиторы вновь открыли лорду кредит.

Барону Аддерли удалось легко отделаться. Еще неделя — и ему пришлось бы бежать за границу. Хотя пэров Англии не могли арестовать и отправить в долговую тюрьму, им все же грозили кое-какие неприятности — полное закрытие кредита например. А кредиторы Аддерли, похоже, сговорились, поскольку все они, даже хозяева магазинов, отказали ему в кредите за два дня до бала у леди Игби. Грядущая же свадьба сделала их более сговорчивыми.

Барон праздновал победу вечером в понедельник — праздновал вместе с мистером Моффатом и сэром Роджером Тикеллом в отдельной гостиной отеля «Брансуик». Весь ужин они поднимали тосты друг за друга. К тому времени, как убрали посуду, вино развязало им языки, — но ведь их все равно никто не подслушивал!

— Да, опасность была близка, — заметил сэр Роджер.

— Смертельно близка, — кивнул Аддерли.

— Не думал, что тебе это удастся, — покачал головой мистер Моффат. — Они следили за тобой, как ястребы.

Барон пожал плечами.

— Как только я увидел, что леди Бартрам принялась сплетничать с мамочкой, я сразу понял, что с этой стороны мне ничего не грозит.

— А меня беспокоил Лонгмор, — вставил мистер Моффат.

Аддерли едва не потрогал челюсть, украшенную синяком, но вовремя сдержался. У него было гораздо больше причин беспокоиться, чем у его приятелей. Недаром в тот момент он покрылся потом, который, как барон объяснил леди Кларе, был вызван трепетом от ее близости, от возможности держать ее в объятиях, в общем, болтал обычный вздор.

— Мне требовалось всего несколько минут, а он находился в другом конце зала. И все же я благодарен вам за все, что вы сделали.

Моффату и Тикеллу надлежало осторожно привлечь внимание гостей к террасе — не самая трудная в мире работа. Для этого достаточно было небрежно обронить: «Интересно, что поделывает Аддерли на террасе? И кто та женщина, что с ним ушла?» Необязательно, чтобы эти слова услышали многие. Достаточно, чтобы услышали двое-трое, — и тут же начался дрейф по направлению к террасе. Те из гостей, кто это заметил, охваченные любопытством, последовали туда же.

А управлять Кларой было совсем не трудно — для этого всего лишь требовалось заботиться о том, чтобы ее бокал не пустел. После этого он закружил девушку в вальсе и шептал ей на ушко стихи, пока зал не поплыл у нее перед глазами. И все же необходимо было действовать с осторожностью. Слишком много вина и слишком долгий танец — и ей стало бы плохо. Возможно, даже стошнило бы на его лучший фрак.

— Ты заполучил настоящую красавицу… — Тикелл с завистью вздохнул. — А ведь большинство девиц с достойным приданым обычно косоглазы, прыщавы и кривоноги.

— То есть уродливы, — вставил Моффат.

— Верно, мне повезло, — кивнул Аддерли. — Могло быть куда хуже.

Что ж, она действительно красотка. А следовательно, можно было ложиться с ней в постель и делать наследников без особого отвращения. И все же она не в его вкусе — неуклюжая корова. Он любил женщин поизящнее и желательно брюнеток.

Зато приданое у нее было огромным. И вообще, нищим выбирать не приходится.