Скандал в шелках - Чейз Лоретта. Страница 13

— Какого черта делают здесь так рано все эти люди? — проворчал граф.

— Они где-то услышали, что лорд Лонгмор встанет сегодня еще до полудня, — с усмешкой сказала Софи. — По-моему, они намерены отметить это событие иллюминацией и фейерверками.

Гарри правил лошадьми с детства и не мог вспомнить, когда в последний раз это давалось ему с таким трудом.

— Кажется, вы пугаете лошадей, — сказал он.

— Кажется, они просто не привыкли к дневным оживленным улицам, — ответила Софи ему в тон.

— Возможно, их беспокоит ваша родинка, — предположил Лонгмор. «А, может, ее аромат, — добавил он мысленно. — Такой слабый… скорее намек на аромат. Жасмина и чего-то еще. Какой-то травы, быть может…»

Но нет, не запах тревожил лошадей. Это его, Гарри, он приводил в такое возбуждение, и он ничего не мог с собой поделать. И еще он слышал шорох ее нижних юбок, слышал настолько отчетливо, что он, этот шорох, казалось, перекрывал все уличные звуки — и топот копыт, и стук колес, и даже крики возниц… А лошади, наверное, чувствовали его волнение, потому и нервничали.

Все это было так абсурдно, что граф рассмеялся.

— Что случилось? — встрепенулась Софи. — Что вас рассмешило.

— Мы с вами… — он повернулся к ней. — В такой час — и ехать в модный магазин?

— Но вы ведь иногда поднимаетесь с постели до полудня…

— Да, но не в магазины.

— А куда же? На скачки? На боксерский матч? На конский аукцион? Может, существует еще какое-нибудь волнующее зрелище?

— Думаю, зрелище будет весьма волнующим, если вас разоблачат. Что обязательно произойдет, когда вы разденетесь, чтобы с вас могли снять мерки. А если родинка отвалится? Или вдруг очки запутаются в парике?..

— На мне несколько слоев одежды, и я не позволю им проникнуть дальше второго. Кстати, это не парик. Я намазала волосы яйцом. Говорят, что если его смыть, то волосы блестят. Но пока что они стали тусклыми.

Граф невольно улыбнулся. Нелегко ей будет промыть волосы, такие густые и длинные… Он представил золотистые пряди Софи, струящиеся по обнаженной спине. О, скорее бы к ним прикоснуться!

— Вы обещали мне громил, — вспомнил он. — У меня уже руки чешутся — ужасно хочется подраться. Причем так, чтобы противник не сбежал, а ответил ударом на удар!

— Милорд, будь я джентльменом… Увидев, как вы надвигаетесь на меня со сжатыми кулаками, удрала бы побыстрее.

— Громилы не джентльмены, — возразил Гарри. — И они не убегут.

— Если начнете умирать от скуки, в любой момент можете начать драку, — посоветовала Софи.

— Если эти громилы действительно существуют. Никогда прежде не слышал, чтобы их держали в модных магазинах.

— Вы просто их не замечали, потому что не думали о том, каково это — управлять магазином. Вы замечаете, как вас обслужили, не более. Но громилы очень полезны в магазине, где работают одни женщины. Часто приходится иметь дело с пьяными мужчинами, которые опрокидывают мебель и лапают швей. Хотя для нас всего хуже — воровские шайки. Они приходят небольшими группами, по два-три человека. Все прилично одетые и держатся порознь, словно не знакомы друг с другом. Один отвлекает продавщиц, пока остальные набивают карманы. У них специальные большие карманы под верхней одеждой. И все они очень проворны. Вы бы поразились, если б узнали, сколько они могут утащить, когда вы отвернетесь хоть на секунду.

— Где же вы в таком случае скрываете мускулистых парней, которые работают на вас?

— Нам они ни к чему. Мы начинали, как вам известно, в Париже. Начинали еще в детстве, когда… Так, постойте… Марселине тогда было девять, так что мне — семь или восемь, а Леони — шесть. Когда вы с самого детства обучаетесь своему ремеслу, все усваивается намертво и вы уже действуете инстинктивно. Пьяные, воры, мужчины, считающие, что модные лавки — это нечто вроде борделей… Мы вполне способны справиться с такими проблемами.

Граф вспомнил жесткое выражение, промелькнувшее на лице Софи, когда она заявила, что вполне способна справиться с некоторыми ситуациями. Но тогда он не понял, что именно она имела в виду.

Они уже сворачивали на Оксфорд-стрит, когда перед экипажем возникли двое мальчишек. Громко выругавшись, Лонгмор резко свернул, прежде чем лошади успели растоптать детей. Граф задыхался от запоздалого страха. Секундное промедление — и озорники погибли бы!

— Смотрите куда идете, болваны! — проревел он, заглушив вопли других кучеров.

— Сука, уродина! — завизжал кто-то у самого его уха. — Отпусти меня, глупая свинья!

— Ну уж нет! Ни за что! — прошипела Софи.

Лонгмор повернул голову. Маленький оборванец почти свисал со спинки сиденья. Софи же крепко держала его за руку и весело улыбалась.

Граф взмахнул поводьями, пытаясь придержать лошадей.

— Какого черта? — проворчал он. — Откуда мальчишка взялся?

— Ниоткуда! — закричал тот, пытаясь вырваться. Но Софи оказалась сильнее. — Я ничего плохого не делал! Просто захотел немного прокатиться, а эта очкастая змея хочет оторвать мне руку!

Лонгмору показалось, что парнишка сказал именно это, хотя из-за его ужасного кокни разобрать, что он говорил, было почти невозможно. Мальчишка то и дело проглатывал звуки, и в его устах самый обычный английский казался языком австралийского аборигена.

— А может, пытаешься погреть руки в карманах джентльмена? — осведомилась Софи.

Лонгмор проглотил смешок.

— Я и близко не подобрался к его карману! Или похоже, что я спятил?

— Ничуть, — заверила Софи. — Ты очень умен и проворен.

— Видать, не слишком проворен, — проворчал оборванец.

— Жаль, что вы не видели всего, кузен, — заметила Софи. — Те двое, которые перебегали дорогу прямо перед лошадьми, хотели вас отвлечь, а этот приготовился сделать свое дело. Дьяволенок едва не проскользнул мимо меня. Ему потребовалось две секунды, чтобы вскочить на место грума. Возможно, понадобились бы еще две секунды, чтобы стащить часы, бумажник и платок, пока обе ваши руки были заняты поводьями. По-видимому, воришка посчитал меня слабой женщиной, способной только беспомощно смотреть на него, пока он не улизнет с добычей. — Софи внимательно посмотрела на мальчишку и добавила: — В следующий раз, парень, я советую тебе убедиться, что в экипаже только один человек.

«В следующий раз»? Лонгмор едва не сбил продавца пирогов.

— Какой следующий раз? — проворчал он. — Мы сейчас поедем в полицию и оставим его там.

Мальчишка грязно выругался и снова попытался вырваться. Но Софи, должно быть, еще сильнее вцепилась в него или причинила боль, потому что он внезапно замер и стал ныть, мол, у него сломана рука.

— Как только я выберусь из этой передряги, дам тебе такую оплеуху, которую не скоро забудешь, — пообещал граф. — Кузина, дайте ему по затылку, чтобы заткнулся хоть на время.

— Вряд ли стоит везти его в полицию. — Софи покачала головой. — Думаю, нам следует взять его с собой.

Лонгмор и мальчишка отреагировали одновременно.

— Нееееееееет! — завопил последний.

— Вы пьяны? — осведомился первый.

— Ни за что! Я никуда с вами не поеду! — заявил оборванец. — Мои друзья сейчас придут за мной. И тогда вы очень пожалеете. По-моему, у меня ребро сломано! Сколько мне еще так висеть?

— Заткнись, — посоветовал Лонгмор. Он покосился на Софи. — Что вы задумали, кузина? Что именно предлагаете с ним сделать?

— Он удивительно проворен и может быть полезен для нашей миссии, — тотчас же ответила модистка.

Граф внимательно оглядел мальчишку. Тому было лет десять — двенадцать на вид. Из-под грязной шапки выбивались светлые волосы, а шея казалась не слишком чистой. Одежда же была поношенной, но тщательно заштопанной и умеренно засаленной.

— Не понимаю, чем он может быть нам полезен, — проворчал граф. — Неужели вы полагаете, что нам понадобятся карманные воришки?

— Он может подержать лошадей.

— Лошадей? Хотите, чтобы я доверил их этому маленькому хитрецу?

Мальчик замер и насторожился. А Софи продолжала: