Ледяное озеро - Эдмондсон Элизабет. Страница 17

Инспектор Притчард согласно кивнул, хотя сам при любой возможности был рад съесть кусок резинки под названием «Эдамский сыр».

— Вы уверены, что мистер Робертс не из Ирландии?

— Совершенно уверена, и в доказательство скажу, что видела его паспорт, который он держит у себя в верхнем ящике комода.

— Его ведь сейчас нет дома?

— Он проводит Рождество у друзей, как и миллионы других вполне респектабельных граждан.

— Нельзя ли мне взглянуть на его ящик? Проверить, на месте ли паспорт?

— Нет, нельзя. Без ордера на обыск — нет. Но вы можете быть спокойны на сей счет: паспорт на своем месте — я только сегодня принесла в комнату мистера Робертса стопку белья после стирки и убирала носовые платки в тот ящик. Паспорт лежал там. Мой жилец не сбежал из страны, скрываясь от властей.

— А почему вам пришло в голову, что мы подозреваем его в отъезде из страны?

Хозяйка встала из-за стола и подошла к плите, чтобы на дюйм передвинуть в сторону большой чайник. Ее осанка и движения были жестки и чопорны, эффект усугублялся прямым серым платьем, по-старомодному длинным. Инспектор Притчард подозревал, что под ним скрыт негнущийся корсет, хотя не понимал, зачем ей об этом беспокоиться: костлявым особам вроде миссис Сэкер вряд ли требуется запирать себя в клетку из китового уса, поскольку они и без того являются естественным образом закостеневшими.

— Если вы так не думаете, зачем же хотите знать, при нем ли паспорт?

— У вас есть нынешний адрес мистера Робертса?

— Нет.

— Вы не будете пересылать поступающую на его имя корреспонденцию?

— Нет, не буду.

Означало ли это, что она собирается хранить почту жильца до его возвращения, или же — что Робертс вообще не получает корреспонденцию?

— Мы располагаем сведениями, позволяющими предполагать, что мистер Робертс участвует в фашистском движении.

— Это не преступление — быть фашистом; во всяком случае, насколько я слышала.

— Политические взгляды человека — его личное дело, я с вами согласен. Но когда эти взгляды выливаются в насилие, это становится делом полиции.

— Насилие? Мистер Робертс?! Помилуйте! Я бы знала, если бы он был замешан в чем-то подобном, но он ни в коем случае не замешан.

— Я не обвиняю мистера Робертса в каком-либо акте насилия, но движение, к которому он принадлежит, для достижения своих целей не чурается никаких методов.

— Это ваши слова. Я не считаю, что энергичные действия, имеющие целью обуздать красных, причиняют какой-то ущерб. И именно люди, подобные вам, так много толкующие об Испании и Гитлере, и раздувают страсти. Гражданин любой страны, стремящийся не давать поблажек этим большевикам, заслуживает нашей поддержки.

Инспектор Притчард встал.

— И вы не можете назвать место, куда мистер Робертс отправился в гости? В город или в сельскую местность?

— Полагаю, он на южном побережье, — ответила она, вновь обретая безупречную учтивость речи. — Я провожу вас до двери.

Начальник инспектора Притчарда выслушал его отчет о визите и произнес:

— Это подтверждает то, что мы уже слышали о симпатиях миссис Сэкер. У нас есть на нее еще что-нибудь?

— Фамилия ее покойного мужа была Заклер, а не Сэкер, и он был натурализованным австрийцем.

— Ага! Как вы думаете, следует ли проводить в отношении Робертса дальнейшее расследование?

— Уверен, нам надо продолжать внимательно наблюдать за ним.

— Трудновато, если мы не знаем, куда он уехал. Вы верите, что он действительно на южном берегу?

— Нет. И не поверю, если только не было сильного снегопада в Гастингсе [25], а я о нем не слышал. Я увидел у нее на кухне жестянку из-под воска — это сорт, которым мой младший сын смазывает ботинки для коньков, когда пускается в зимние развлечения. Ну а где можно кататься на коньках, не выезжая из страны? Исключая катки, конечно. Не думаю, что он проводит зимние праздники на катке.

— Этой зимой практически повсюду на севере страны, где есть озера.

— Да. Например, в Шотландии или на границе с ней, по эту сторону. Я заметил у миссис Сэкер над камином открытку с изображением Хелвеллина [26]. Вероятно, от Робертса. Но я уверен, он где-то на севере Англии, нутром чувствую.

— Но он мог уехать и за границу. У него может оказаться второй паспорт.

Инспектор Притчард покачал головой:

— Вряд ли он станет рисковать без нужды. Я полагаю, все его документы в полном порядке, без фокусов. Мы имеем дело с настоящим профессионалом, не сомневаюсь.

— Тогда я оставляю это вам. Держите меня в курсе.

УЭСТМОРЛЕНД

Глава двенадцатая

— В чем дело? — спросила леди Ричардсон, когда Утрата с шумом влетела в столовую. — Там что, пожар?

— Простите, бабушка, — промолвила Утрата, посматривая на буфет. — Я проголодалась и не хотела опоздать.

Леди Ричардсон устремила на нее пристальный взгляд.

— Ты опоздала. Не понимаю почему — ведь одевание не могло занять у тебя много времени. Вижу, на тебе бриджи.

— Я собиралась идти в конюшню сразу после завтрака.

— И весьма просторные.

Утрата поддернула спадающие штаны. Они были подвязаны холщовым поясом — необходимым дополнением, поскольку бриджи были явно на несколько дюймов шире, чем требовалось.

— Это тети Труди. Я не смогла влезть в свои брюки для верховой езды. Они очень маленькие. А эти хорошо подходят по длине, но великоваты в объеме.

В комнату вошла Аликс, поцеловала дедушку и бабушку и присоединилась к Утрате, уже нацелившейся на буфетную стойку.

— О Господи, Утрата, что это на тебе? Ты похожа на воронье пугало.

— Спасибо, — отозвалась сестра, заливаясь пунцовой краской.

Аликс чуть не прикусила себе язык, внезапно вспомнив, каково это — быть пятнадцатилетней, когда любое неудачное замечание кажется беспощадной критикой.

— Я не так выразилась. Бриджи выглядят, будто их сняли с пугала. А ты совсем на него не похожа.

Но слово не воробей. Утрата, как раз погрузившая большой серебряный черпак в блюдо с овсянкой, так и осталась стоять с опущенной головой.

— Это бриджи Труди, — пояснила бабушка. — Как я понимаю, девочке больше не годятся ее собственные брюки для верховой езды.

Дедушка оторвал взгляд от «Таймс».

— Мне кажется, Утрате требуется гораздо больше, чем одно или два платья, о которых мы вчера говорили. Где Труди берет свою одежду для верховой езды?

— Ей шьют на заказ. Кажется, у Гарольда Симпкинса, — произнесла Аликс.

— Прекрасно. Пусть он придет, снимет мерку с Утраты и сошьет все, что ей требуется. Я не потерплю, чтобы она носилась по округе в бриджах, которые с нее спадают. Люди станут судачить.

Давнишняя дедушкина поговорка — шутливая, конечно, поскольку его мало тревожило, что говорят соседи о нем и его семье, в то время как бабушка, напротив, придавала огромное значение тому, о чем будут судачить люди. Разумеется, ее не беспокоило их мнение, но привлекать к себе внимание, в любой форме, — проявление дурного тона и свидетельство недостатка манер.

— Многие люди покупают бриджи в «Партриджиз», — сказала Утрата, поднимая голову от тарелки с кашей. — Я бы тоже там купила. Это вышло бы быстрее.

— Готовые? — вскинула брови бабушка.

— Они могут оказаться не такими удобными, — заметила Аликс. — Бриджи должны идеально подходить для езды.

— Я знаю. Просто не хочу, чтобы кто-нибудь суетился по этому поводу.

— Мы уже постановили, что твой гардероб нуждается в тщательном пересмотре, — сказал дедушка. — Поезжай в какой-нибудь модный магазин и купи все, что требуется. Счет вели прислать мне.

— Утрата одна поедет по магазинам? Об этом не может быть речи!

— Я не предлагаю ей ехать одной. Ее может сопровождать Аликс.

Бабушкино лицо превратилось в маску с жесткой линией вместо рта.