Уничтожь меня (ЛП) - Херд Мишель. Страница 26

Она — единственная женщина для меня. Без нее моя жизнь будет пустой.

Я наблюдаю, как душевная боль исчезает с ее лица, и только всепоглощающие эмоции между нами отражаются в ее изумрудных радужках.

Предвкушение нарастает, как в ту ночь, когда мы встретились, и я медленно опускаю голову.

Я глубоко вдыхаю ее аромат, и когда мой рот касается ее рта, мой язык скользит по пухлой плоти. Ее губы приоткрываются, и я наклоняю голову, прикусывая зубами ее нижнюю губу.

Искра такая чертовски сильная, что кажется, будто мой желудок делает сальто, а сердце разрывается в груди.

— Миша, — шепчет она, и в этом слове столько нежности, что по моему телу пробегает волна дрожи.

Обхватывая ее голову руками и, удерживая ее на месте, я отдаюсь ей, целуя ее до бесчувствия.

Мы задыхаемся, наши языки соприкасаются, а зубы покусывают губы.

Мы вкладываем все в поцелуй, который способен перенести нас в мир, где нет Братвы. Нет семьи. Нет войны.

Это мир, где в моих жилах бурлит жадность. Я хочу каждый дюйм Авроры Д'Анджело, и ничто меня не остановит.

Прервав поцелуй, я рычу:

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

Она смеется, звук легкий и свободный.

— Ты ведь уже пробуешь.

Качая головой, я расстегиваю пуговицу на ее брюках-карго.

Глаза Авроры расширяются, но она не останавливает меня, пока я тяну молнию вниз. В комнате раздается громкий звук, и я вижу, как нервозность омывает ее прекрасные черты.

Я провожу руками по ее бедрам и проникаю под черную ткань.

— К тебе прикасался мужчина?

Она качает головой, ее губы приоткрываются, но слов не произносит.

— Моя маленькая лань вся моя, — бормочу я, от сильного удовлетворения мои слова становятся хриплыми.

Я опускаюсь, сбрасывая ее брюки-карго и трусики на пол, затем приказываю:

— Сядь на диван.

Аврора не выглядит такой уверенной, но, не споря, она садится, мгновенно скрещивая ноги, чтобы спрятать от меня свою киску.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке, когда я наклоняюсь к ней, хватаю ее за футболку и стягиваю ее через голову.

— Нет смысла прятаться, моя маленькая лань. Я собираюсь увидеть, попробовать на вкус и оттрахать каждую частичку твоего тела.

— Господи, Миша, — выдыхает она. Похоже, она разрывается между ужасом от моего выбора слов и возбуждением от них.

Мрачно усмехнувшись, я говорю:

— Я обещал развратить тебя. — Я расстегиваю ее лифчик и бросаю ткань куда-то в сторону окна. — Я лишь держу свое слово.

Опустившись на колени у ее ног, я кладу руки ей на колени. Блуждая взглядом по ее упругим сиськам и мягкому животу, я раздвигаю ее ноги, чтобы увидеть киску, ради которой я рискую жизнью.

— Безупречна, — выдыхаю я с абсолютным благоговением.

Она богиня, и я готов поклоняться ей.

Буквально.

Мои ладони движутся вверх по внутренней стороне ее бедер. Мой взгляд скользит к ее лицу, и я наблюдаю, как она становится такой чертовски нервной, что задерживает дыхание.

— Дыши, моя маленькая лань, — приказываю я.

— Сидеть с раздвинутыми ногами, пока ты пялишься на мои женские части тела, очень неловко, — признается она.

Я усмехаюсь.

— Это недолго будет неловко. — Мои руки достигают вершины ее бедер, и когда мой большой палец слегка касается ее клитора, ее тело вздрагивает, а по коже бегут мурашки.

— Держись за что-нибудь, — предупреждаю я ее, наклоняясь вперед. Мои руки скользят по ее попке, и я притягиваю ее к себе. — Тебе понадобится поддержка.

Ее расширившиеся глаза вызывают у меня мрачную усмешку, прежде чем я опускаю голову и провожу языком по ее клитору.

— Миша, — шипит она, ее слова пронизаны смущением и неуверенностью.

Затем я, блять, впиваюсь в ее киску, как умирающий с голоду мужчина.

— Господи! — восклицает она. Ее рука хлопает по дивану, ногти впиваются в ткань, а ее задница отрывается от подушки.

Когда мои зубы касаются ее клитора, ее брови сходятся вместе. Похоже, она вот-вот заплачет, но вместо этого ее губы приоткрываются, и с них срывается жалобный стон.

Наши взгляды встречаются, когда я пожираю ее киску, пока ее тело не напрягается, и она не кричит:

— Миша… Боже. Помоги.

Я дразню ее, обводя большим пальцем ее вход, одновременно посасывая и покусывая ее клитор, пока ее задница снова не отрывается от дивана, а тело не начинает биться в конвульсиях. Ее бедра начинают жадно вращаться, пока ее киска трется о мой рот и подбородок, ища любого трения, которое она может получить.

Моя свободная рука скользит по ее животу и поднимается к груди, мои прикосновения властные и жесткие. Я сжимаю ее упругую грудь, а затем растираю ее сосок, превращая его в твердый бутон между пальцами. Потянув за него, я вырываю из нее еще один стон, когда она начинает отходить от оргазма.

Я целую мягкие короткие завитки между ее ног, на животе и в области живота.

Затем я вижу шрам, оставшийся после того, как она получила травму во время падения. Поднося пальцы к метке в форме полумесяца, я касаюсь его с абсолютным благоговением. Наклоняюсь вперед и осыпаю поцелуями неровную линию, а затем поднимаюсь вверх по ее телу.

— Вау, — шепчет она с благоговением, когда, наконец, отходит от оргазма.

Я хватаюсь за другой ее сосок, покусываю и посасываю его, позволяя себе на мгновение насладиться ее совершенным телом.

Руки Авроры скользят в мои волосы, ее пальцы перебирают короткие пряди.

Я чертовски кайфую от аромата ее возбуждения, звуков, которые она издает, и ощущения ее тела.

Господи, я под таким кайфом, что сомневаюсь, что когда-нибудь снова вернусь к реальности. Вот где я хочу умереть.

— Боже, Миша, — бормочет она в оцепенении от удовольствия. — Это потрясающее ощущение.

— Приготовься, моя маленькая лань. Я еще далек от того, чтобы закончить с тобой.

Глава 19

Аврора

Есть рай, а есть руки и рот Миши на мне.

Это неописуемо.

Мое сердце трепещет быстрее, чем крылья колибри, а дыхание становится не более чем прерывистыми вздохами.

Видеть этого силовика Братвы на коленях передо мной — афродизиак прямо в мое сердце.

Его волосы растрепались от моих пальцев, перебирающих темные пряди. Его глаза полны соблазна и греха.

И я словно воск в его руках.

Господи, господи Боже.

Сильные эмоции к Мише переполняют меня, и момент становится настолько напряженным, что я не могу ясно мыслить.

Я мечтала об этом моменте два года. Я оплакивала его потерю, но не могла отказаться от своей мечты. Теперь, когда это стало реальностью и я могу разделить этот опыт с Мишей, я твердо намерена найти способ, чтобы мы были вместе.

Я не могу его отпустить. Во мне нет такой силы.

Язык Миши ласкает мой сосок, и смущение от того, что я обнажена перед ним, давно прошло.

Потянув за рубашку, я стягиваю ткань через его голову, чтобы мои глаза могли насладиться твердыми линиями его груди.

Внезапно он перекидывает меня через плечо, и пока с моих губ срывается смех, он несет меня в спальню, где бросает на кровать.

Мое тело подпрыгивает, а невероятно счастливая улыбка кривит губы.

Миша расстегивает пуговицу на своих брюках, и мои глаза увеличиваются от зрелища, которое я получаю, когда он тянет молнию вниз.

Когда он стягивает ткань брюк и боксеров, мои губы приоткрываются, а брови взлетают до линии роста волос.

Аааа… ладно. Это будет больно.

— Ты принимаешь противозачаточные?

Мои щеки вспыхивают от его прямого вопроса. Тем не менее, я отвечаю:

— У меня ВМС¹¹.

— Почему не таблетки?

Я хмурюсь от его странного вопроса.

Разве люди обычно ведут такие подробные разговоры перед сексом?

Миша ставит колено на кровать, когда я отвечаю:

— Мой отец хотел чего-то более… постоянного. На случай, если меня похитят и…

Он подается вперед, закрывая мне рот рукой, чтобы я не смогла закончить фразу.