Сказание об Оками 3 (СИ) - "Seva Soth". Страница 43

Одной единственной татуировки хватило, чтобы нарастить мой запас энергии примерно на пятнадцать процентов, по субъективным ощущениям. Итого, каждые шесть печатей на теле будут приносить мне столько же чакры, сколько у меня сейчас вообще есть. Забью все свободные участки кожи, кроме лица и головы. И чего у меня такая площадь поверхности маленькая⁈ Надо расти!

Увы, как бы я свой организм ни контролировала, лезть к гипофизу и гормонам роста не стоит. Верный способ себя искалечить, подорвав здоровье настолько, что никакие ирьенины не вылечат. Слишком уж мутная тема. По той же причине я вообще никак не пытаюсь контролировать свой гормональный фон. Напортачить чересчур просто. Полной неадекваткой на фоне гормональной бури стать, например. Нафиг-нафиг, пойдем по проторенной дорожке, заложенной в организм генетически.

А не потолстеть ли мне? Разожраться, подобно Акимичи, чтобы кожа растянулась и места для наколок стало больше. Заодно какая-никакая грудь появится. Не-не! Как представлю себя толстой и неповоротливой коровой, так оторопь берет. Как такая дичь мне вообще в голову пришла?

Короче, десятка на три взрывных фуин-татух на мне места хватит. Это плюс четыреста пятьдесят процентов от моих текущих запасов чакры. Итого пятьсот пятьдесят процентов, если считать с начальным запасом. В пять с половиной раз рост. Его вполне хватит, чтобы уже не смотреться на фоне типичных шиноби слабой. До запасов энергии сильных джонинов, конечно, не дотяну. Но кто с ними вообще собирается меряться голой мощью? По количеству и качеству техник, которые я смогу выдать, это будет заявка на условное соответствие S-рангу, который мудилы из Скрытого Водопада и Страны Железа мне авансом назначили. Города взрывать, конечно, не смогу, но так-то я и не собиралась. Кроме того, очень надеюсь, что дальше я все-таки подрасту. Больше размеры, больше места под татуировки, больше запасенной в них энергии.

Ну и вариант с настоящей печатью бьякуго в утиль не отправляем. Пару раз в год в Танзаку внучка первого хокаге бывает? Вот чет мне подсказывает, что за городом порока следят достаточно плотно, чтобы мне вовремя шепнуть, что Сенджу-сан на подходе и пора идти налюбливать всех в рулетку. Ну и чисто ради бабла я тоже постараюсь там побывать. Попробую-таки аккуратно свою схему с талисманами провернуть.

В назначенные день и час пришлось позориться и отрабатывать полученную авансом татуировку. К тому моменту уже не единственную. Мы с Хатиро чуть было на наблюдение за потенциальными жертвами похищения не забили, настолько увлеклись вбиванием мне под кожу чернил. Но не бросили наших куриц, конечно. Хьюга каждый день их проверял.

И как я мысленно ни оттягивала этот момент, как ни тормозила — час настал. Меня выставили на школьном стадионе напротив толпы ребятишек с горящими взорами. Еще бы, тут такой забавный клоун их сейчас развлекать будет. Хорошо хоть большая часть людей, которые для меня что-то значат, моего позора не увидят. Братик далеко, Хатиро я отправила следить за потенциальными жертвами генокрадов, Анко тоже далеко, где-то ассистирует своему сенсею. На то, как я буду тупить и садиться в лужу одна Кушина из тех, на кого мне не плевать, посмотреть пришла. Не удивлюсь, если все эти уроки вообще ее затея.

Ну ладно, насчет толпы я погорячилась. Стройные упорядоченные по росту шеренги. Вон, юный гений Итачи стоит в самом хвосте своей учебной группы. Прям как я на построениях в академии Ивагакуре. Самые старшие ученики — считай, мои ровесники. О, еще одно знакомое лицо, братишкин кузен за мной наблюдает. То есть Фумито получит письмо со всеми подробностями того, как перед мелкими отжигала.

Представил меня детям местный учитель. Не отдельный физрук, как в Скрытом Камне, а этакий мастер на все руки, который и как в морду дать научит, и за политические расклады расскажет. По мне, так спорное решение. Но кто я такая, чтобы в их систему образования с непрошенными советами влезать?

— Умино Оками, чунин Узушиогакуре, сейчас расскажет вам о своем стиле тайдзюцу, — произнес заслуженного вида дядечка-сенсей, со следами ожогов на лице, которые не позволяли определить его возраст.

— Здорово, братва! Меня тут попросили научить вас плохому, пацаны. Да, девчонки тоже. Если в два слова, то «Бей первым». Вот вообще всегда первым. Никаких «если драки не избежать». Когда ты даешь себя ударить — все, считай, ты проиграл. Дал врагу сложить печати — ты проиграл. Позволил вражескому шиноби вытащить оружие — ты проиграл. Постеснялся ударить в спину — проиграл. Начал чесать с врагом языками — проиграл.

Вроде как внимательно слушают, никто не смеется над тем, что их ровесница учит. Взгляды сосредоточенные, убийственно серьезные.

— Урок номер два — бей сильно. Так, чтобы выносить ублюдков с одного удара. Знай уязвимые места. Выбирай момент. Используй грязные приемчики. Вот им я сейчас вас в первую очередь и научу! Сенсей, вы ведь умеете создавать клона? А то на живом человеке как-то стремно. Показываю то, чему вас скорее всего не учили, типа подло и никто так не делает. Запоминайте, бить в пах надо так!

И со всего размаха, с оттягом, пнула клона, услужливо созданного школьным наставником по его орешкам. Кажется, все мальчишки из числа собравшихся хорошо знают, что бывает, когда удар приходится в настолько уязвимое место. Некоторые машинально прикрылись. Ну а что такого? Я же плохому учу.

Так в общем-то постепенно и разъяснила свою философию, несколько раз жестко сломав клона, который тут же развеивался. Детишки на жестокость смотрели, как на должное. Будущие шиноби, у них не отнять. А по окончании занятия, когда мы с учениками уже раскланялись, ко мне подошел инвалид с тросточкой, весь в бинтах и шрамах. Тот самый Шимура-сан, которым меня уже несколько раз пугали.

— Умино-сан, отличный урок. Позвольте пообщаться о наших с вами общих интересах, — ну и голос у дядечки. Аж до костей пробирает.

Глава 22

3.22

Очень хотелось внаглую послать стремного мужика. И дело не только в том, что кто только меня по поводу этого самого Шимуры-сана не предупреждал. И все с редким единодушием «дедушка страшный, не лезь к нему». Дело в том, что он реально пугающий. Вот примерно на уровне Ооноки-самы. Хромает, на тросточку опирается, вроде как заслуженный ветеран. А в голове у меня образы, как он через секунду мне своей клюкой череп проломит. Возможно, все дело в тяжелом взгляде единственного глаза. Какая-то эпидемия проблем со зрением вокруг меня. Хатиро, тот одноглазый нинкен, теперь вот один из советников. Хотя, хронологически, вероятно, наоборот.

Вежливый, насколько умею, поклон. Наверняка недостаточно правильный и не по всем нормам, но уж как получается. Этому мастодонту политики Листа лучше не хамить. С ним лучше вообще никак не взаимодействовать. Но он, вон, сам подошел. Не будет ли лучше, если он скоропостижно скончается от лучевой болезни? Мне организовать — раз плюнуть. Вот только все, кому надо, сходу виновного вычислят и по голове меня не похвалят. Битый жизнью инвалид, возглавляющий собственную спецслужбу, пусть и находится в оппозиции к хокаге, но приносит деревне огромную пользу. Иначе его наверняка бы уже слили. Ну или держит и сандайме и йондайме за причинное место, располагая доступом ко всяким секретам и тайнам.

— Шимура-сан, буду рада с вами пообщаться. Давайте присядем где-нибудь, чтобы не тревожить ваши старые травмы, — и кивнула в сторону любимой скамейки сандайме. Говорить с ним где-то приватно и наедине мне страшновато, хотя и понимаю, что пока меня не тронут. Хотели бы со мной что-то сделать — уже все, что желают, сотворили бы, а виноватыми оказались бы охотники за головами.

— Лучше просто пройдемся с вами, Умино-сан, — предложил калека. Мне оставалось только согласно кивнуть и идти с ним рядом. Направление он принял мне подходящее, в сторону геометрического центра города.

— Спасибо, что встали на мою сторону и не позволили выгнать из деревни, Шимура-сан, — ляпнула я, когда мы уже отошли в сторону от академии. Вокруг как будто вакуум образовался, никто не хотел близко ко всеми уважаемому Данзо-сану подходить. Интересно, рискнут ли кто нас сейчас слушать. В любом случае, я собираюсь беседу пересказать для Минато едва ли не дословно. Очередной случай, когда что-то скрывать от своего первейшего союзника и почти друга не вариант. А может быть, уже и без всяких «почти».