Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ) - "shizandra". Страница 12

- Он велел мне остаться с вами, - приняв решение, Артем шагнул к Никите.

- Так ты теперь мой сторож?

Взгляд Артема на мгновение вильнул:

- Нет. Всего лишь охрана.

В глубине глаз Никиты всколыхнулось пламя и тут же исчезло, оставив в них даже не пустоту. Что-то более страшное, чему Артем не нашел названия. Не отпуская взгляда Никиты, он за пару секунд преодолел расстояние между ними. Заглянул в глаза, а потом, мысленно попросив прощения, с размаху влепил пощечину. Не сильную, но болезненную. Голова Никиты мотнулась в сторону, волосы взлетели и упали на лицо, закрыв его от взгляда. Закаменевшие плечи дрогнули, и Артем, отключая вопящее от ужаса сознание, мягко притянул Никиту к себе. Сжал сильно, снова причиняя намеренную боль. Никита в его руках дернулся и задрожал. Артем грустно улыбнулся и ласково, как ребенка, погладил по голове. Да Никита сейчас и был ребенком. Храбрым и отчаянно пытающимся казаться взрослым.

- Плачь… - Артем никогда не умел передавать голосом нежность и теплоту, но сейчас все получалось само собой. И плевать, что не по-мужски. Внутренние слезы Никиты нужно вытащить наружу, иначе они сожгут его. И как маленький ребенок, Никита послушно всхлипнул. А потом слезы хлынули градом. Никита плакал тихо, но сильно и очень горько. Его била крупная дрожь, он вцепился пальцами в рубашку Артема, обжигая горячей влагой кожу под ней. А тот перебирал его волосы, обнимая и прижимая к себе. Хотелось что-то сказать, как-то утешить, только в голову лезла всякая чушь, да он и не был никогда мастером разговоров. Но тонкое тело в его руках что-то делало с ним. Что-то рушило, корежило. А потом проснулась ярость. На Влада, на то, что смог, посмел причинить боль. А Никита еще и плачет из-за него.

- Не стоит… - контроль над телом был упущен, и слова сами начали выплескиваться из груди: - Он не стоит того… Он просто дурак, законченный дурак… Если бы у меня был такой мужчина, как ты… Я бы берег его и любил, радуясь тому, что он у меня есть, - когда до Артема дошло, что он сказал, зубы с силой прикусили язык, но было поздно. А паническая мысль «может, он не услышал» умерла, не успев окрепнуть. Никита замер, и отстранился. Медленно поднял голову, глядя на Артема широко распахнутыми глазами. Живыми глазами.

- Простите… Мне не нужно было это говорить, - Артем попытался улыбнуться, а когда это не получилось, отодвинулся, отпуская Никиту. Но тот внезапно подался вперед. Заглянул в лицо бешеными глазами, а потом вдруг схватил его за воротник, дернул на себя и прижался к губам. Отчаянно и сильно. Его губы… Нежные, полные, соленые до горечи. Никита целовал жестко, по-настоящему. Артем изумленно выдохнул, сознание просто захлебнулось в нахлынувших эмоциях, а тело уже все решило само. Руки сжали талию, ладони лаской прошлись по спине, он попытался перехватить инициативу, превращая поцелуй в борьбу. На короткий миг Артем позволил себе увлечься ощущением мягких губ под его губами. Выкинуть все из головы, забыть обо всем. Только он, только Никита.

- Нет!! – Никита вдруг оторвался и шарахнулся в сторону, ударяясь спиной о косяк. – Нет… - его глаза горели шоком и паникой, его колотило, и Артем мгновенно подавил в себе желание подойти к нему, успокоить. Но Никита пришел в себя быстро.

- Прости… - в его темных глазах заискрилась вина. – Я не знаю, что на меня нашло…

- Все в порядке, - Артем улыбнулся очень мягко и успокаивающе. – Я тоже не знаю, что на меня нашло, что я начал нести эту чушь.

- Так ты не… - Никита позволил незаконченному вопросу повиснуть в воздухе, в его глазах горела такая надежда, что Артем не смог, не посмел ее обмануть.

- Нет. Эти слова ничего не значат. Я всего лишь хотел вас успокоить. И сделал все не так. Простите, - он склонил голову, словно каясь. Облегченный выдох Никиты отозвался болью во всем теле:

- Хорошо… Спасибо, - Никита слабо улыбнулся, поймав полный удивления взгляд Артема. – Мне нужна была хорошая встряска. И ты мне ее дал.

- Не за что, - Артем пожал плечами. Мысль о том, что он смог помочь Никите хоть чем-то, согревала. – Как насчет ужина?

С лица Никиты мгновенно сошли все краски, и Артем про себя выругался. Черт, сам все испортил!

- Нет, я не хочу есть, - Никита смотрел чуть виновато. – Спасибо за заботу.

Артем опустил взгляд. Смотреть на Никиту сейчас было просто невыносимо. Видеть его таким – невыносимо. Влад, что же ты наделал?..

12.

Никита закрыл за собой дверь и подошел к окну. Стемнело уже. Рука сама собой коснулась горящих после поцелуя губ. Странно, целовался он с Артемом, а на губах – вкус Влада. Любимого… В памяти всплыли холодные голубые глаза, и Никита мотнул головой, прогоняя этот образ из головы. Все, хватит. Если он хочет выжить, то должен забыть Влада. А выжить он очень хочет. Ему всего тридцать. Вся жизнь впереди. Есть деньги, есть жилье, есть даже работа: книга еще не дописана. Чего еще ему желать в его возрасте? Никита отвернулся от окна, окидывая комнату внимательным взглядом. Сердце тоскливо сжалось, предчувствуя новую волну боли, но Никита с силой сжал пальцы. Так, чтобы ногти впились в ладонь. Это немного помогло, и Никита встряхнулся. Туман в голове слегка рассеялся, и рассудок с радостью принялся за дело. Пока он остается в этом доме, память будет пытать его каждую минуту. Потому что здесь все напоминало о Владе, хотя этот дом и принадлежал Никите. Именно его он купил, когда только-только вернулся в Москву и начал зарабатывать неплохие деньги на концертах. Сейчас это все казалось лишь далеким сном. С артистической карьерой он покончил сразу и резко, как только правда о них с Владом выплыла наружу. И не потому, что эта самая правда мешала карьере. Просто в то время он был очень нужен Владу, который с упрямством породистого барана доказывал всем и каждому, что ему плевать на чье-либо мнение, сплетни, слухи и смешки. Это было дикое время. Бешеное. Жестокое и очень злое. Совет директоров, партнеры, которые вдруг начали разрывать контракты, и еще куча других неприятностей. Влад стискивал зубы, молча терпел все смешки, огрызаясь лишь, когда кто-то задевал Никиту. А потом возвращался домой и улыбался. Ласково и очень нежно… Словно и не было вокруг всего этого ада. Обнимал Никиту, прижимал к себе и затихал, глядя в никуда мягко сияющими глазами. Они могли сидеть так часами. Молча, в темноте. Никита перебирал мягкие волосы Влада, а тот иногда ловил его руку и целовал кончики пальцев. Словно набирался сил для следующего дня.

Марк понял и принял его решение. Любивший Влада тихо, но очень сильно, он беспокоился и считал, что лучше Никиты никто не сможет его поддержать. И отпустил. Никита не жалел об этом ни минуты. И когда все улеглось, он нашел себе новое занятие, которое любил не меньше, чем петь когда-то. Писать книги было интересно. Увлекательно. Он создавал новые миры, своих героев и был просто счастлив. Свою первую изданную книгу он посвятил маме. Вторую – самую нашумевшую и знаменитую – Владу. Потом были сценарии для фильмов и пьес, международный конкурс, который он выиграл… И издательство ждало от него следующей книги, контракт на которую уже был подписан.

Никита с тоской кинул взгляд за окно и начал раздеваться. Он устал. Сегодняшний день выпил его до капли. А ему еще надо решить, что делать дальше. Никита стянул покрывало с кровати и лег прямо на одеяло. Спину приятно обожгло холодом. Странно, почему ему так жарко? Никита прислушался, а потом нахмурился. Рука потянулась к губам, пальцы дотронулись до них и отдернулись. Горячие… Почти обжигают. В памяти мгновенно всплыл последний поцелуй Влада, и Никита тихо застонал, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Зачем?! Зачем он это сделал?! Было так больно… И сладко. Влад целовал его, как в последний раз. При мысли об этом Никита горько улыбнулся. А разве не в последний? Прощальный подарок от Влада Янковского своему бывшему супругу. Финальная точка.

Никита стиснул зубы и велел себя отвлечься. Он еще успеет свихнуться от этих мыслей. А сейчас надо поспать. Пожалуйста, пусть это будет просто сон.