Лаванда для отца-одиночки (СИ) - Кальк Салма. Страница 4

— Кто? — серые глаза Эжени стали большими-большими. — Зачем тебе садовница?

— Мне-то, может быть, и незачем, но нашему саду, оказывается, без неё нельзя. Это довольно старый дом, ему больше ста лет, и за его садом нужно ухаживать особым образом.

— Ни фига себе!

Тео подумал, что жизнь Эжени прошла в многоквартирном доме, и она просто не представляет себе, как это — когда у тебя сад. Что и говорить, он тоже не представлял. Пока не пришёл подписывать договор на обслуживание в «Волшебный дом» — компанию, занимающуюся строительством домов с магической начинкой и магическими коммуникациями в уже готовых.

Компанию сосватал, конечно же, Филибер Долле. Более того, оказалось, что эта компания принадлежит знакомцу — хоть Тео и не служил в знаменитом Магическом Легионе, но совместные действия случались, и капитана Вьевилля, которого все запросто звали Рыжим, он знал. И оказалось, что Вьевилль нынешним летом вышел в отставку и занялся семейным бизнесом, и теперь руководит строительством домов и всяким разным, что для тех домов бывает нужно.

Сад при доме Тео был совершенно не принципиален, но тут роль сыграла низкая цена, которую просили за тот дом. Закономерно возник вопрос — где подвох? Филибер, который приглядывал за сделкой, пояснил — подвох в том, что историческое здание, и у прежнего владельца что-то с ним не заладилось. Кажется, хотел сделать, как ему хотелось, но оказалось нельзя. Тео подумал, что ему без разницы, как тот дом выглядит, и он не хочет ничего менять. Главное, чтобы там можно было жить ему и Эжени.

А пока дом был куплен, а с компанией «Волшебный дом» Тео заключил договор о ремонте и последующем обслуживании. И отдельно — насчёт сада.

По поводу сада он понимал ещё меньше, чем про дом. И положился на сотрудницу компании — она была на том совещании, когда у Вьевилля решали, что нужно делать с домом. Молодая, молчаливая, серьёзная, почти ничего не говорила, только кивала. Удивительным было её имя — Лаванда — и волосы цвета той самой лаванды. Это оказалось так необычно, что Тео то и дело ловил себя на разглядывании её пробора. Чего только в мире не бывает, в общем. Она должна прийти завтра утром и что-то смотреть в саду, и определить свой график работы.

А пока — ворота открылись, и он завёл машину во двор. Центральный вход смотрел на площадь, и как раз аллея от площади к дому явилась камнем преткновения для прежнего владельца — он хотел снести деревья, чтобы дом был виден весь, но так оказалось нельзя. Ладно, пусть приходит лавандовая Лаванда, и смотрит.

— Это у тебя такой дом, да-а-а? — Эжени выскочила из машины и застыла с разинутым ртом. — Офиге-е-еть! А мама думала, ты живёшь в какой-то каморке!

Тео усмехнулся про себя — так и было, мансарда, из которой он переселился сюда, совсем невелика.

— Ладно, дочь, скажи мне вот что — это все твои вещи? — он как раз доставал из багажника её чемодан.

— Да, — кивнула она. — Мама сказала, что если чего-то не хватит, то ты купишь.

— Куплю, хоть сегодня. Нам всё равно нужно где-то поесть, и если ты не хочешь спать, то мы можем отправиться.

— Я спала всю дорогу, я уже устала спать! Да-да-да, я хочу поехать поесть и на шопинг! Покажи мне комнату — и поедем!

Тео показал ей весь дом, и с улыбкой смотрел, как она носится по лестнице вверх-вниз. Сегодня воскресенье, и у рабочих выходной, можно бегать и смотреть, не мешая никому.

— Можно, моя комната будет эта? Нет, эта? Нет, вон та?

Спален было четыре, три наверху и одна внизу, ещё в одной комнате Тео решил сделать кабинет, не понимая пока, для чего он ему нужен, но вдруг? Внизу — большая гостиная, и кухня, и всякие подсобные помещения. Хороший и удобный дом, и строили его люди, понимающие в комфорте.

— Эжени, сейчас пока готова только одна спальня, в других ещё решают вопросы отопления и вентиляции. И завтра можно будет заняться выбором обоев, и что там ещё нужно. Но — после того, как мы с тобой решим все вопросы с документами.

— Подтвердим моё гражданство?

— Да. И сходим в твою будущую школу.

В школу Тео даже позвонил, но ему сказали — приходите с дочерью, и всё решим. Если девочка — маг, то ей, конечно же, лучше учиться в специальном классе.

— А что за школа?

— Школа для магов.

— В самом деле? — удивилась Эжени. — И что там, прямо изучают магию?

— В том числе, — кивнул Тео. — И обычные предметы тоже.

Он-то успел заметить, что, во-первых, Эжени уже пару раз попыталась прощупать его ментально, другое дело, что с ним не получится. А ещё она совершенно неосознанно обследовала всё, что видела, щупами стихийной силы — кажется, не понимая, что он это видит.

А он видит. Он вообще видел, что за аура у человека — списывал на полтора десятка лет службы и командования людьми. Так вот у Эжени оказалась недурная менталка — не у каждого взрослого мага такая, и приличный резерв стихийной силы.

Ладно, наверное, в школе при Академии знают, что делать с такими детьми. А пока — вперёд, покорять ближайший торговый центр.

4. Как принцесса

4. Как принцесса

Она не любила своё имя. Уже давно, много лет, потому что ну какому человеку, скажите, понравится, если его зовут — Юджиния-Маргарита! И ведь бабушка не стеснялась совершенно, а голос у неё такой, что через три магистральных трассы слышно. Как высунется во двор да как позовёт — Юджи-и-иния-Ма-а-аргари-и-ита! Ну чтоб точно никто не перепутал, всех других-то нормальными именами звали.

Поэтому лет с десяти она называла себя — Юма. По смыслу то же самое, но — коротко и ясно. Уж конечно, маме с бабушкой этого не объяснить, но — можно ж потерпеть до совершеннолетия и сменить документы.

А ещё она не любила свою жизнь. Ту, которую жила — потому что хотелось-то чего-то другого!

Во всех нормальных книгах, фильмах, аниме и прочем у приличных героев рано или поздно что-то происходило. Они отправлялись в путешествие или приключение, они встречались с испытаниями, закалявшими характер, они встречали невероятные рассветы и закаты, да хотя бы им приносили письмо из магической школы, и то хлеб. Юма любила читать, и смотреть тоже любила, но если читаешь, то можно сделать вид, что это уроки или что-то по школьной программе, а если смотришь, то уже сложнее. Будут докапываться — а по какому предмету да что вам такое задали. А если кто-то из младших заглянет в экран телефона, то тут же пойдёт и сдаст её не маме, так бабушке. А читать им лень, даже тем, кто уже умеет, близнецы-то умеют, в одиннадцать-то лет, но не любят. А Юма любит, и все изумляются, откуда это у неё. Наверное, от отца, — пожимала плечами бабушка. Наверное.

И вот она дождалась того самого чуда. Правда, сначала пришлось пережить вселенский позор — когда они с мамой пошли сдавать её документы в новую школу, а её туда не взяли. Так и сказали — госпожа Байер, мы не сможем принять вашу дочь, мы не предлагаем ничего для магов, а ещё она у вас прошлый год проучилась во франкийской школе, ей будет трудно, и вообще, с её характеристикой… Вот это самое, про характеристику, стояло последним пунктом, но даже мама, а она простец простецом, поняла — в характеристике всё дело. И эта характеристика перевесила даже неплохие в целом отметки — так-то Юма не дура, просто любит приключения. И раз в обычной жизни их не бывает, то нужно найти, правильно?

Находить приключения Юма для своих почти шестнадцати лет умела просто отлично. А ментальный дар помогал выходить сухой из воды — ну, почти всегда. Её не видели, не слышали, не заметили. Правда, прокатывало не каждый раз, но чаще да, чем нет. А если кто-то наезжал, то та же менталка в помощь — и если с первого раза не поймёт, что себе дороже, то со второго точно.

Правда, иногда учителя всё же находили концы — кто забрался вечером в спортзал, играл там в мяч и разбил стекло в окне, или кто запустил в учительскую бродячую собаку и принёс ей туда еду, воду и лежанку. И если она прогуливала уроки в школе, потому что скучно или неохота, это тоже не спрячешь никак. Ещё однажды они с мальчишками убежали на другой конец города, потому что там была конюшня — хотели посмотреть на лошадей. Ездить на городском транспорте без билета Юма умела виртуозно, один взгляд на контролёра — и у него нет никаких вопросов ни к тебе, ни к твоим друзьям. Уж конечно, если она попросит денег на проезд у мамы или у бабушки, то её спросят — куда, и не разрешат. Скажут — сиди дома, учи уроки. Так вот, пока они не вернулись, их, оказывается, искали всем двором — потому что ушли они впятером, им тогда было лет по десять, что ли. Юма искренне не понимала, что за шум — все же вернулись, и совершенно невредимые.