Матабар. II (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 102

— Пиши мне, ладно? — попросил Ардан.

— Ты так и не ответил.

— Ты тоже.

— А я первым спросил, — по-ребячески высунул язык Эрти, что, при его комплекции, выглядело несколько неправильно и оттого — весьма забавно.

Арди похлопал его по плечу, чувствуя под ладонью, даже несмотря на шубу, тугие мышцы, и повернулся к востоку. Там, где-то за длинной полосой сияющего горизонта, протянувшего длань над заснеженными степями, раскинулись густые леса, а в их центре, на берегу океана, стояла Метрополия.

Странное место. Оно одновременно отталкивало от себя, но в то же мгновение…

Ардан вспомнил диспуты с Леной о принципах Звездной Магии; редкие встречи с Борисом, наполненные язвительными, саркастичными шутками и теплотой; занятия в Большом, каждый раз приоткрывающие все новые и новые завесы над тайнами магии и мироздания, тем более что у Ардана уже начало получаться; а еще вечерние беседы с Тесс. Мимолетные, но… уютные, что ли. Спокойные. Неспешные. Пахнущие какао и, немного, джазом. Как пах джаз? Он пах как Тесс.

Да, разумеется, в этом перечне тайна с трагедией Матабар и оставленным Арди «наследством» занимала почетное, но далеко не первое место в перечне интересов. И все же…

— Если бы ты узнал, Эрти, что кто-то обидел Кену, чтобы ты сделал?

— Сломал бы ему нос, — решительно и без сомнений ответил брат.

— А если бы Кена сперва обидела этого человека?

— Сильно? — задумался Эрти.

Ардан пожал плечами. Метафора и без того вышла запутанной, чтобы добавлять в неё новые сущности.

— Сломал бы нос обидчику, а затем отругал Кену, — спустя некоторое время пришел к своему выводу Эрти. — А почему ты спрашиваешь?

Ардан улыбнулся и толкнул брата плечом. Как в детстве. Когда они, порой, рыбача, могли позабыть об удочках и пару часов провести в играх.

— Есть одна головоломка, брат, — произнес, наконец, Ардан. — И я хочу её решить. Не потому что должен или обязан, а мне… действительно хочется.

— Из-за того, что ты любишь головоломки? — прищурился Эрти. — Мама говорит, что ты их обожаешь дальше больше, чем я.

Ардан вновь задумался. Он ведь действительно хотел узнать, кто стоял за операцией «Горный Хищник» и, что, возможно даже важнее, почему она вообще состоялась. Да и что за заговор такой, который тянется уже почти сотню лет.

Такой срок указывал на Первородных, либо на какую-то весьма крупную, пустившую корни в систему Империи, организацию и…

Вот он уже начал пытаться распутать клубок. А, зная себя, он будет пытаться распутать его до тех пор, пока не размотает целиком. Такая вот дурацкая и не очень полезная черта.

Ардан не хотел обманываться. Он не какой-то герой из дедушкиных сказок, чтобы стремиться, как отец, отыскать справедливость для племени матабар. Из этого народа он знал-то лишь своего деда, да Гектора, но и тот все те годы, что провел в жизни старшего сына, вел себя как человек.

Да, Арди чувствовал некоторую горечь и обиду от утраты своих соплеменников, но… Вот Эрти — веселый и смышленый мальчуган. Вот матушка — наконец обретшая заслуженный отдых и спокойную, размеренную жизнь. И даже Кена с Келли. Его странная и немного запутанная семья.

О них он переживал. О них он думал. Им он хотел обеспечить хорошую жизнь. А матабар… да, они тоже занимали его мысли, но даже меньше, чем следующие экзамены. Может это неправильно. Может таким образом он оскорбляет своих предков… во всяком случае — половину из них.

— Если останусь, Эрти, — наконец смог подобрать нужные слова Ардан. — то когда-нибудь, через много лет, буду точно так же смотреть туда, на восток и думать, а что было бы, если бы я не смалодушничал. Если бы вернулся в столицу.

— С чего ты взял?

— Видел, как дедушка смотрит на север Алькады, — ответил Арди. — тогда я думал, что он скучает о ком-то, а теперь понял, что он очень сильно сожалел. О чем-то, что не сделал. И это разъедало его изнутри.

Младший брат нахмурился и фыркнул.

— Ты говоришь загадками, брат, — Эрти скрестил руки на груди. — А ты не настолько меня старше, чтобы страдать подобным… Я не понимаю, что ты мне пытаешься сказать.

— Да я и сам не понимаю, — признался, разводя руками, Арди. — Я вернусь в столицу и потому что хочу этого сам, и потому… что должен.

— Обычно, если честно, я не хочу делать то, что должен, — задумался Эрти. — Подработка вечерняя в салуне, к примеру, где я убираюсь на кухне — яркий тому пример.

— А если бы ты подрабатывал на стрельбище? — подмигнул Арди, зная сильную любовь Эрти к огнестрельному оружию всех видов и мастей.

— Это было бы только в радость.

— Но ты все равно должен был бы работать, чтобы есть.

— Вот только я бы не воспринимал это как свой долг и… — Эрти осекся и, задумавшись, вздернул указательный палец. — Понял! Ты должен, но не воспринимаешь свою головоломку, как обязанность, потому что и сам хочешь её решить!

— Ого… — Арди рассеяно почесал затылок, едва не роняя шапку в снег. — Я бы, наверное, и сам не сказал лучше.

— Все потому, что тебе от отца досталась кровь матабар, а мне мозги, — задиристо подколол младший брат.

Эх, если бы он только знал, какого мнения был Гектор о своем интеллекте… но не стоило расстраивать ребенка. Хотя… Арди посмотрел на руки и, что самое важное, костяшки кулака брата, которые те старательно прятал. Видимо, младшему брату достался не мозг, а скорее, отцовская несдержанность и удовольствие от драк.

Сам Арди, даже будучи в учениках Эргара, старался лишний раз дело до схваток за тропы не доводить. Если, конечно, приходилось драться — он дрался всерьез. Но обычно руководствовался принципом Скасти — « голова всегда сильнее лап». Хотя, возможно, это было связано с тем, что бельчонок обожал на спор разбивать орешки лбом.

— Пойдем к остальным, — сказал Арди и потянул брата к сестре и матери.

Вместе они подошли к Кене с Шайи и принялись помогать малютке строить ледяной замок. А затем маленькая девочка стала зимней принцессой и отражала наступление захватчиков, в роли которых выступали братья.

Эрти метал снежки, рассказывая о том, что он снежный гигант и, непременно, захватит обитель принцессы, а Арди при помощи маленьких осколков имени снега создавал миниатюрных летающих птиц и приказывал тем слушаться девочку.

Шайи, смотря на это, смеялась до слез, а Келли продолжал дымить сигарой и бурчать что-то на тему политики.

Когда все разыгрались настолько, что стало уже даже жарко, и Эрти с Кеной то и дело пытались снять верхнюю одежду, то Шайи отвела всех дом и отправилась готовить ужин. Компанию ей составили Эрти (неожиданно полюбивший готовку) вместе с Кеной, которая ни на шаг не отходила от своего любимого брата.

Смотря им в след, исчезавшим за поворотом коридора, едва не уронившим попутно вазу с цветами на миниатюрном столике, Арди задумывался о том, когда в следующий раз сможет навестить семью. Надеялся, что летом.

— Все же решил уехать, — неожиданно раздался голос Келли за спиной.

Тот не спрашивал, а утверждал. Арди лишь сдержано кивнул. Даже спустя столько лет, он все еще не знал, как относится к этому человеку. Тот любил его мать. Не той любовью, о которой поют песни или слагают стихи, а бытовой и простой. Как, впрочем, и Шайи шерифа. Два человека с тяжелыми судьбами, нашедшими друг в друге утешение.

Келли любил и Эрти — это не изменилось по прошествию лет. Разве что, вполне ожидаемо, Кену тот явно ценил больше. Как и Арди ценил больше брата.

Они оба понимали это друг о друге и потому… потому испытывали если и не теплые чувства, то взаимное уважение.

— Береги их, — неожиданно сам для себя сказал Ардан.

Келли прищурился и как-то по-новому взглянул на юношу.

— Уже успел влипнуть во что-то… Семейное, видать… — протянул шериф. — Взгляд поменялся. Раньше у тебя теплый был такой. Безумно наивный и добрый. А теперь… все еще наивный, хоть и меньше. И все такой же добрый. Только вот холоднее стал, что ли. Как льдинка внутри застряла.