Матабар. II (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 77

И, до вычета всех трат и суммы долга, то после событий той злосчастной ночи, Арди располагал баснословным, для него, состоянием в сто восемьдесят пять эксов и несколько ксо. Из которых сто тридцать восемь являлись долгом.

Но даже если вычесть их — все еще оставалось более чем прилично.

Чуть меньше половины — двадцать эксов из сорока семи свободных, Арди отложил на черный день. Так его научили ковбои на ферме Полских. Всегда иметь запас наличности, если произойдет… да, если честно, чтобы не произошло. Пусть будут.

Из двадцати семи юноша вычел пятнадцать за три месяца аренды и тоже отложил в сторону. А на оставшиеся двенадцать жил.

И, может, подобная ситуация тоже внесла свою лепту в то, что Арди не звал никуда Тесс. Он прекрасно видел какие подарки делали её многочисленные ухажеры, какие дорогие знаки внимания оказывали, на каких машинах за ней приезжали и с какими букетами встречали…

Из приятного — Ардан наладил связь с родными. Матушка исправно писала ему раз в месяц, а он ей. Правда письма получались такими крупными, что на почтамте всё грозились перевести их, из-за веса, в разряд посылок. Вот только Эрти так и не писал, но Ардан не винил брата. Тому, наверное, пришлось нелегко в новой школе вдали от родного края…

Что о ситуации самого Арди, то все обстояло одновременно и проще, и сложнее. С Эвелесс, эльфийкой с фиолетовыми глазами, они хоть и пересекались шесть дней в неделю (учились в одной группе), но та, в большинстве случаев, просто делала вид, что Ардана не существует.

Порой, правда, могла устроить ему небольшую пакость.

К примеру, когда у них проходило занятие по целительским печатям, она специально пролила чернила на его чертеж и Ардану пришлось все начинать заново. Или, на общих занятиях по боевой магии (проходивших два раза в месяц), специально использовать заклинание не то, что они отрабатывали, а другое — пару раз это закончилось тем, что Арди просыпался на больничной койке.

Барс внутри юноши буквально рвал зубами клетку в попытках ответить обидчику, а вот белка напоминала о предупреждении Плащей и том, что его пребывание в Метрополии вот-вот закончится и не нужно искать себе лишних проблем. Увы, порой свирепый барс одерживал победу над благоразумной белкой и тогда уже Эвелесс отправлялась на больничную койку, что неизменно приводило к пристальному взгляду полковника Кштовского.

Что до Великого Князя Иолая, то с тем вообще никаких проблем не было. И не потому, что Иолай резко изменил отношению к Ардану. Вовсе нет. Просто он ведь — Великий Князь. Ему не с руки при всеобщем внимании к своей персоне (как же — единственный Агров в Большом) размениваться на мелкие козни или пустую задиристость. Так что, при случае, Иолай пытался прожечь Ардана взглядом и, со своими приятелями, отпустить, будто невзначай, скабрезную шутку.

Этим он чем-то напоминал Кенбиша, чем вызывал у Арди неизменную улыбку, что, кажется, еще сильнее бесило какого-то-там-по-счету претендента на престол Империи.

Остальные злопыхатели из числа Первородных и людей и вовсе давно уже махнули рукой на раздражитель в лице полукровки матабар.

Да и чем ближе к экзаменам первого семестра, что должны были состоятся уже сегодня (всего за десять дней до Нового Года), тем меньше у Ардана становилось проблем, связанных с излишним вниманием к своей персоне. Студенты, вне зависимости от курса, происхождения, предыдущих заслуг и прочих нюансов, всецело были поглощены подготовкой.

Потому как поступить в Большой задача не из простых, а вот вылететь оттуда со свистом дело плевое. Достаточно получить меньше половины максимальных баллов и вот ты уже больше не студент.

Стоит ли говорить, что к последнему году обучения в Большом оставались хорошо если одна треть, а зачастую — меньше четверти поступивших на первый курс студентов?

Вот и Арди, сидя в трамвае, кутаясь в слишком легкое, для влажной и ветреной зимы Метрополии, пальто, переворачивал страницы учебника по Общей Теории Звездной магии. Руки от холода спасали перчатки с дырками на кончиках пальцев. Их он связал самостоятельно — благо матушка научила.

Как и сшил себе пусть и нелепо выглядящие, но теплые штаны вместе с рубахой. Как выяснилось — в Метрополии намного выгоднее купить материал, нежели готовое изделие.

— Студент? — спросил контролер.

Тот был невысокого роста и, если снять все слои одежды, включая жесткую шинель темно-синего цвета, под которую явно еще и толстый шарф повязали, то и комплекции тоже весьма неброской, но в данный момент усатый мужчина больше напоминал шар.

И Арди его понимал. Он сидел в самом конце трамвая на обледеневшей, деревянной скамье, а вокруг из такого же, покрывшегося инеем и подъеденного ржавчиной пола, поднимались железные столбы, крепившиеся к крыше, за которые держались пассажиры. Но тех в данный момент почти и не было. Только в передней части вагончика несколько пожилых мужчин, читавших газеты и пышная дама с не менее пышным ребенком, присосавшимся к леденцу.

Экзамены начинались, по старой традиции, строго в полдень, а к этому времени Центральный район погружался в легкую дрему. В кафе лишь единицы потягивали горячий кофе, рестораны и вовсе до пяти никого к себе не пускали, а улицы… улицы мела веселая метель, поднимая локоны пушистого снега и опуская те высокими сугробами. Автомобили тоже, в основном, перекочевали на зимовку под теплые покрывала или и вовсе — в гаражи. В такую погоду двигатели легко могли заглохнуть в самый неподходящий момент, а сама проезжая часть, хоть на ней и регулярно разбивали лед, все еще представляла собой довольно существенную опасность.

— Ага, — выдохнул Ардан, наблюдая за тем, как воздухе исчезает облачко пара.

Трамваи, разумеется, никак не обогревались изнутри. Как, собственно, и подавляющая часть личного транспорта, за исключением самых дорогих экземпляров, оборудованных хитрой системой подачи воздуха по трубкам, нагревавшихся от работающего двигателя… если тот не глох.

— В Большой? — не унимался контролер. — На экзамены, да?

Арди уже хотел спросить как оживший шар из одежды догадался, но вовремя поймал себя за язык. Он ведь носил регалии — погоны с количеством звезд и лучей и плащ красного цвета. Не говоря уже о эмблеме Общего факультета, закрепленной на нагрудном кармане.

— Ну, удачи тебе, парень, — щелкнул по козырьку фуражки контролер и, прокашлявшись, относительно громко прохрипел: — Площадь звезд! Площь-кха-кха… где мой термос…

Заходясь в не очень здоровом кашле, контролер направился к своему персональному сидению, где рядом с термосом обнаружился «сундучок» на ручках. Вместимостью не больше килограмма. В таком, обычно, рабочие носили на фабрики свои обеды.

Машинист, в это время, потянул на себя цепочку и гудок над трамваем издал протяжный визг. Вагончик затарахтел и остановился. Арди, захлопнув учебник и убрав тот в свою потрепанную, широкую сумку (купил на барахолке по сходной цене), спустился по подножке. Сходя на обледеневшую брусчатку, Ардан едва не поскользнулся. Даже спустя столько времени, он все еще неуютно чувствовал себя в обуви. Особенно зимой. Сказывалась Алькадская привычка бегать по снегу босыми ногами.

По площади медленно тянулись студенты, сохраняя при этом, даже если шли в группах, гробовое молчание. А нависшие над ними здания кампуса, укрытые снежными дланями, словно перешептывались между собой, оценивая учащихся.

— Ард! — послышалось позади.

Арди обернулся и, улыбнувшись, помахал рукой. Ему на встречу спешили Лена с Борисом. Последний что-то шепнул своему личному водителю и тот, вернувшись в модный, длинный автомобиль с низкой крышей и вытянутым корпусом, укатил в сторону проспекта.

Разумеется, у Фахтова имелись средства и на автомобиль, которого не брала даже зима Метрополии, и на водителя, да и квартира, скорее всего, была не в найме, а в личной собственности. Стоила такая, учитывая расположение, как… Да и не важно, если подумать.