Матабар. II (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 78

Лена в синей шубке из норки, белой шапке из соболя и песцовых рукавицах выглядела принцессой из сказочной театральной постановки. Забавно стучали высокие каблуки её сапожек, увенчанных меховой оборкой. Борис же носил нечто вроде помеси между военной шинелью и пальто. Очень плотная ткань, черная меховая подшивка из грубого материала, и такие же меховые оборки, едва ли не похожие на шерсть пса, по манжетам и воротнику.

— Ты чего в такую погоду на трамвае поехал? — Лена его по-дружески обняла, а Борис протянул ладонь, на которую юноша ответил твердым рукопожатием. — Предупредил бы вчера — мы бы за тобой заехали.

— Да я не подумал, — уклончиво ответил Арди.

Дважды за прошедшие три с половиной месяца Ардан навещал Лену с Борисом в их, как он уже не сомневался, семейном гнездышке. Весьма уютном, занимавшим половину этажа, с тремя комнатами, живым камином, двумя кабинетами и просторными гостиной, кухней и будущей детской.

Первый раз, потому что иначе уже было попросту некрасиво — он ведь действительно обещал, тогда в Пресном, обменять ужин на историю о прериях.

А второй… стыдно признаться, но в тот день у Ардана на душе было как-то особенно паршиво и, гуляя по городу, он и сам не заметил, как ноги принесли его к дому номер восемь по улице Святых Воителей, названной в честь дружины последнего царя Галесса и первого Императора Новой Монархии, погибших вместе со своим предводителем.

— Хорошо выглядишь, приятель, — улыбнулся ему своей привычной, обезоруживающей улыбкой Борис.

Фахтов, при весьма сложном, конфликтном характере, что часто выливалось в дуэли и склоки с остальными представителями аристократии, обучавшихся в Большом, по какой-то неясной для Арда причине проявлял к тому едва ли не дружескую теплоту.

Не говоря уже о Лене, с которой, на большинстве занятиях, сидели за одним столом. Не то, чтобы они успели подружиться с женой Бориса, просто имели приятельские отношения и могли подолгу обсуждать теорию Звездной магии, в которой, как казалось Арди, Промыслова-Фахтова разбиралась едва ли не лучше третьекурсников.

— Стараюсь, — ответил Ардан.

— А я вот заснуть не мог всю ночь, — понурился Борис. — Всё прокручивал в голове эти проклятые задачки по теории защитной магии. Представить не могу, как вы с Леной умудряетесь так быстро их решать.

— Я пыталась тебе помочь, — напомнила девушка. — но вместо этого ты… кажется… бился на дуэли с бароном Орвиловым?

— Он дурак, да еще и не стесняется этого, — фыркнул Борис. — Как собачонка ходит хвостиком за Иолаем, а кичится так, будто…

Фахтов не договорил и отмахнулся.

— Пойдемте, пока не опоздали, — буркнул он и, встав между женой и приятелем, потащил тех в сторону Главного здания. — Как же, о Вечные Ангелы, я не люблю зиму…

Весь Большой знал, что лорд Борис Фахтов и Великий Князь Иолай Агров имели очень и очень натянутые отношения. А вот по какой причине — ходили лишь домыслы и догадки, которые, признаться, нисколько не заботили Ардана.

С него было достаточно и того, что он, пусть и не собирался заводить никаких сколько-нибудь близких отношений в Большом, сошелся с Леной и Борисом. И даже, несмотря на изначальный отказ, побывал у них в гостях.

Дважды…

Дуэли, кстати, проходили на испытательных площадках с неизменными секундантами в лице помощников полковника Кштовского.

— Кстати, Ард, — Лена внезапно повернулась к Ардану. — ты, все же, позвал Тесс на фестиваль Света?

В первый визит к приятелям Арди допустил роковую ошибку и рассказал Борису с Леной где нашел себе пристанище. В собственную защиту он мог поспешить добавить, что Борис, каким-то образом, прознал о происшествии в общежитие и настойчиво предлагал комнату в их квартире за символическую плату в один ксо в месяц.

Дело едва не дошло до обиды, так что Ардану пришлось сознаться, что он снял квартиру. И, слово за слово, они вытянули где именно, а затем заявились в « у Брюса» причем аккурат на выступление Тесс, с которой тоже успели познакомиться, потому как та, в перерывах между песнями, иногда садилась за столик Арда.

— Почти, — в тон Борису буркнул Ардан.

— А-а-ард, — протянула Лена закатывая глаза… о Спящие Духи, когда-нибудь Арди разберется в смысле этого жеста, который, кажется, использовался вообще вне зависимости контекста ситуации. — Ты такими темпами пригласишь её тогда, когда она уже будет стоять у алтаря с другим мужчиной.

— Лена, ну хватит тебе, — улыбнулся ей Борис. — Тесс ведь не очередной учебник, чтобы Ард за ней бегал. Вот носи она вместо платья страницы с чертежами, тогда наш дорогой товарищ точно пригласил бы её хоть сейчас и хоть… куда угодно!

Борис, абсолютно безобидно, засмеялся над своей шуткой, а оставшиеся несколько сотен метров Лена корила мужа за наглость и беспардонность.

Ардан же… он никак не мог взять в толк, с чего Лена решила, что он собирался приглашать куда-то Тесс, если никогда не делился с приятелями своими мыслями относительно рыжеволосой певицы.

Что же… как говорила Атта’нха — « не каждая женщина — ведьма, но каждая ведьма — женщина»… чтобы это ни значило…

Так, с шутливой перепалкой, иногда переходящей в перебрасывание снежной мукой, они добрались до атриума. С началом зимы по левую руку от входа поставили передвижной гардероб, который успел разрастись настолько, что занял собой, без малого, пятую часть всего атриума.

Отдав верхнюю одежду работникам и получив номерки, троица очистила обувь от слякоти и снега, после чего… разошлась в разные стороны.

Вернее — Борис поспешил к лифтам, а вот Лена с Ардом направились в сторону целительского корпуса, где должен был состояться их первый экзамен. На первом курсе все испытания, кстати, проходили в один день. А уже начиная со второго экзаменационная аттестация растягивалась на две недели. Все из-за сложности и отведенного времени.

Первокурсники сдавали каждую дисциплину по полчаса. Двадцать минут на теорию и десять минут на практику. Со второго курса и старше теории отводилось три часа, а практике — два.

Вместе с Леной они пересекли атриум и, спустившись в теплый переход, миновали несколько групп, заходящих в разные корпуса и, около входа в целительский, обнаружили часть своих однокашников.

— Я не знаю… не знаю… ничего не знаю… — причитала пухлая, но весьма миловидная девушка с забавным, курносым носом и множеством веснушек. — О! Лена, Ард! Вы помните, какая печать останавливает кровь при продольном разрезе на левой кисти? Я думала, что это печать Эткаина, но вот Ишка говорит, что печать Неркаина…

Обладательницу веснушек, насколько помнил Ардан, звали Таня Тетрова, дочь владельца нескольких пекарен на Бальеро. А её подруг — Ишка и Вешка Нельвир. Две сестры близняшки из семьи Нельвир, славящихся своим пусть не очень крупным, но очень изысканным ювелирным домом.

Все, как и говорил когда-то Март — факультет Общих Знаний это, в девяти случаев из десяти, пристанище дочерей богатых родителей.

— Обе эти печати, — буднично ответил Ард, открывая дверь, ведущую в целительский корпус. — лечат не порезы, а ушибы. На голенях.

Стоило ему только перешагнуть лекарский порог, как в нос тут же ударили резкие запахи формалина, терпких трав и… денег. Если сравнивать корпуса, даже, факультета Защитной магии, не говоря уже про Инженерию, то Целительский на их фоне выглядел сродни тому, как, пожалуй, выглядел бы Дворец Царей Прошлого относительно городской ратуши Эвергейла.

Сперва Арди, когда только впервые оказался посреди мрамора и золота, даже не понял, что все еще находится в Большом. И, какое-то время, недоумевал, почему Март, явно любящий хрустящие эксы, не упоминал блеск и лоск Целительского факультета. И только спустя несколько недель учебы Ардан выяснил, что к чему.

И что шикарные, удобные диванчики, обитые кашемиром; мраморный пол, расчерченный позолоченными рейками между плитами кладки; стены, украшенные обоями из лучшей бумаги, расписанной подобно картинам; свод, с которого опускались хрустальные люстры, а не простые Лей-лампы — все это великолепие имело отношение лишь к избранной, немногочисленной группе учащихся.