Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий. Страница 46

– Нет времени на плотницкие работы, – отрезал охотник. – Воюй тем, что есть, и не жалуйся!

– Ну ты и жучила! – одобрительно признал капитан. – У тебя русских часом не было в родственниках?

– Был один в друзьях, – напомнил Уэйн.

– Тогда понятно.

Испытание нового оружия решили провести на ракоскорпионах, вновь подковой выдвинувшихся к маяку с южного направления. Стрелять было неудобно, но вполне реально, и хотя отдачей трубу едва не вырывало из рук, а один раз снесло с резьбы латунную заглушку, убойность самодельных картечниц оказалась вполне убедительной.

И вдруг, как по волшебству, все ракоскорпионы пропали из виду, став невидимыми. Делягин даже моргнул пару раз, чтобы отогнать наваждение, но оно не исчезло. Причем твари не мимикрировали подобно каракатицам: даже если бы их мокрые панцири приобрели цвет окружающего пространства, на них все равно плясали бы блики клонившейся к западу луну. Выглядело все так, словно некий безумный художник, нарисовав кошмарную картину, остался ею недоволен и залил ее тушью из баночки.

Капитан чуть повернул голову и заметил, что художник еще не закончил свою работу. Черная мгла, совершенно непроницаемая и бесфактурная, надвигалась с юго-запада, поглощая весь видимый свет, заслоняя и землю, и тварей.

– Уэйн, посмотри! – встревоженно позвал Делягин. – Ты такое видел когда-нибудь?

– Да! – крикнул индеец, едва глянул через бойницу. – Всех внизу срочно наверх!

– Что это? – удивился капитан такой реакции.

– Отравляющий газ! – уже с лестницы отозвался Уэйн. – Каракатица выпустила! Я видел такую дрянь утром, едва жив остался!

Выпущенная каракатицей черная взвесь была слишком тяжелой, она словно ползла по земле и до бойниц не поднималась. Взвесь затопила всю округу зловещим туманом, скрыв рельеф и тварей, копошившихся в клубящейся поволоке. Казалось, мир полностью исчез, растворился в ядовитых миазмах каракатицы, остались только небо и луна, сиявшая равнодушным холодным светом.

Снизу пришлось подняться всем – и Савельевой с Репиным, и четырем залетным бакланам, один из которых держался за поврежденную руку, и Элизе. У Уэйна не вызывало восторга, что девушке придется делить одно помещение с прокопченными и потными русскими моряками, но отправить ее этажом выше он тоже не мог – там лежали трупы погибших бойцов.

Раненого гражданского осмотрела Савельева, но серьезных повреждений не обнаружилось – автоматная пуля ударила рикошетом и вошла в ткани совсем неглубоко. Разведчица достала из ранца хирургический зажим и без труда вынула застрявшую пулю, после чего наложила парню бинтовую повязку.

Каракатица, сипя от напряжения, выбрасывала все новые и новые порции неведомого газа. В любой момент можно было ожидать массированной атаки морских тварей, поэтому все принялись наполнять бутылки горючей смесью, под одну стену составляя начиненные загущенным бензином, под другую – обычным.

Не принимая возражений со стороны Уэйна, Элиза принялась помогать морпехам: разгружала мешки, выставляла пустые бутылки, относила полные ближе к бойницам.

– Огонь-девка, – с довольным видом заметил Делягин.

Уэйн искоса посмотрел на него. Но запретить девушке принять участие в обороне он не мог.

Минут через десять каракатица, полностью исчерпав жизненные ресурсы на производство отравляющего вещества, издохла. Черный газ снесло ветром в океан, снова открыв местность для наблюдения.

Оказалось, что атланты использовали непроницаемую завесу для перегруппировки и ввода на поле боя свежих сил.

– Нет, ну ведь конца и края им не видно, – сокрушенно произнес Делягин, глядя через бронированное стекло на стройные ряды тварей, движущихся к маяку.

– Пока на десяток миль в округе есть живая органика и мертвая биомасса, они не закончатся, – мрачно отозвалась Савельева. – Атланты так и будут печь новых солдат, танки и артиллерийские системы под конкретные нужды. А если биомасса вдруг иссякнет, перебросят из других мест…

– Очень вдохновляюще, спасибо, – ледяным тоном оценил капитан, не отрывая взгляда от береговой линии.

Из воды неторопливо выбралось с десяток многоножек, способных лазать по вертикальным поверхностям. Похоже, потерпев неудачу с атакой в лоб, атланты решили поменять тактику. Кроме сколопендр на берег вылезли несколько крабов, но они сразу отползли южнее и укрылись в дымящихся руинах позади ракоскорпионов.

– Задумали что-то, демоны, – пробурчал сержант Макаров, перезаряжая аркебузу, сделанную из водопроводной трубы.

Он засыпал порох, потом затолкал куском арматуры пыж из ветоши, вогнал в ствол с десяток свинцовых пломб и вставил еще один пыж, чтобы они не высыпались. Под конец отрезал от свернутого в бухту стопина небольшой кусок и сунул в затравочное отверстие казенника.

Закончив с одной аркебузой, взялся заряжать следующую.

В стороне от мешков с порохом на полу были разложены дымящиеся фитили. Тлели они долго и были гораздо удобнее для стрельбы, чем зажигалки: стоит коснуться тлеющим огоньком конца стопина, и тут же бахнет. К сожалению, из такой аркебузы невозможно было стрелять одному, поэтому фитилями и поджигом занимался старший матрос Таксынбаев.

Сколопендры были не очень крупными – длиной всего метра три. Делягин таких еще не видел, и пока трудно было понять, какую опасность они могут представлять для обороняющихся. Судя по юркости кольчатых тварей, их панцири не были слишком толстыми, а солидный размер не позволял пролезть в узкие окна. Жвала их, впрочем, выглядели устрашающе. Все переглядывались, так как ни у кого не было идей, как атланты собираются использовать столь странных комбатантов.

Во избежание сюрпризов Делягин отправил троих автоматчиков наверх, чтобы оборонять люк, ведущий с площадки. На узкой лестнице им достаточно было убить одну многоножку, чтобы она свой тушей полностью заблокировала проход и не дала пролезть остальным.

Подпускать тварей близко не стоило, но тратить горючее и бутылки на создание огненной стены тоже не показалось капитану хорошей идеей. Лучше их было приберечь на такие боевые объекты противника, с которыми ничем, кроме горящего бензина, справиться не вышло бы.

– Из аркебуз огонь! – отдал приказ командир.

Трое стрелков прильнули к южным бойницам, держа оружие на плече и прицеливаясь по линии ствола. Вторые номера аркебузных расчетов по команде стрелков подносили фитили к затравочным отверстиям, стоя сбоку, чтобы не получить по каске трубой, вырванной из рук первого номера отдачей, или в грудь – сорвавшейся с резьбы заглушкой. Бронежилет такая не пробьет, конечно, но приятного все равно мало.

Мощно шарахнули выстрелы, выплевывая из труб десятки свинцовых пломб, длинные огненные сполохи и облака белого дыма.

Залп вышел удачным – каждый попал в цель. Пломбы легко пробили спинные панцирные пластины и ушли вглубь тел хищных многоножек, по пути прошивая нервы, кровеносные сосуды и жизненно важные органы. Твари попадали на бок, забились в конвульсиях, а затем испустили дух, свернувшись в клубки, как перепуганные мокрицы.

– На пол! – приказал Делягин, опасаясь, что в ответ ракоскорпионы дадут залп дротиками.

Однако этого почему-то не произошло.

– Можно заряжать меньше пломб! – оценив результат залпа, прикинул сержант Макаров. – По пять штук в каждый ствол вполне хватит!

Бойцы присели на корточки у бойниц, передали отстрелянные трубы на перезарядку «тыловикам», а у тех приняли заранее снаряженные.

– Почему эти сволочи дротики не мечут? – Капитан внимательно осматривал поле боя через бронированное стекло.

Больше десяти ракоскорпионов держали хвосты наизготовку, задранными, но никто из них пока не совершал броска. В отличие от огнеплюев, неспособных долго сдерживать уже сформированный плазменный сгусток, ракоскорпионы могли находиться в полной готовности к выстрелу до получаса.

С одной стороны, отсутствие обстрела защитникам маяка было на руку, с другой же – непонимание движущих мотивов противника могло привести к роковой ошибке.