Карбон (СИ) - "VELVET ORCHID". Страница 58
Отличная шутка, папа!
- Но он хороший человек, - мягко закончил отец, а потом ехидно добавил, - Тем более, мой Борис совершенно не интересуется бизнесом, он человек иного склада, так что все мои предприятия перейдут паре моего сына. Борис - очень выгодная партия, сами понимаете.
Лоренцо Феретти выглядел так, будто выиграл в лотерею миллиард долларов.
Счастью его, похоже, не было предела.
Правда, Давид быстро развеял его иллюзии:
- Спасибо за предложение, мистер…
- Савранский, - подсказали ему, и Давид продолжил, - Спасибо за предложение, мистер Савранский, но я вынужден отказаться. Я влюблён и изменять не собираюсь.
- Как знаете, - покачал головой папа, - Но подумайте над моим предложением. Мой Борис - величайшее сокровище. Он не ангел, конечно… У него есть и минусы. Понимаете, Борис у меня настоящий волк. Очень сильный, смелый, волевой, иногда даже жестокий и безжалостный… Но он очень верный. Если Борис любит, то никогда вас не обидит. Будет защищать до последней капли своей крови. Свою жизнь не пожалеет. И никогда он вам не изменит. Волки выбирают пару на всю свою жизнь. И они убивают за свою пару. Ох, да что говорить! Слышали фразу «волчья верность»? Это про моего Бориса.
Борис закусил губу.
Отец говорил про него такие вещи…
О Боже, как он любил его!
Давид, видимо, подумал также.
- Вы очень любите своего сына, - тихо произнес он, - Но я, правда, вынужден отказаться. Верю, что все так, как вы сказали… Но я уже встретил своего «волка», простите.
- Конечно, прощу, но советую вам подумать над этим предложением, не пожалеете, - подмигнул ему отец и спокойно отошёл от семьи Феретти.
Давид с удивлением смотрел ему вслед.
Минут через десять, когда Давид с отцом скрылись в другой комнате, Борис поймал своего отца за руку и с нежностью сказал:
- Спасибо. Я тоже очень люблю тебя…
Отец едва заметно улыбнулся. Но в этом простом движении было столько чувств!
- Тебе спасибо, Борис, - едва слышно произнес папа, - За то, что боролся, не сломался… И пусть прошло очень много лет, я, наконец, услышал те слова, которые мечтал услышать ещё до твоего рождения…
У Бориса дрогнули губы.
Теперь ты будешь слышать эти слова каждый день, пап.
За все эти годы…
***
Слова отца немного выбили из колеи Бориса, но самую главную свою цель он не забыл.
Вопрос с Давидом надо было решать. И как это сделать, Борис не представлял.
Но, быть может…
Давид всегда был с ним таким искренним. С самого первого дня их близкого знакомства. Наверное, его открытость, его честность стали первым ударом в сердце Бориса.
Сам он лгал. Поступал отвратительно. И тем не менее, Давид, не отвернулся от него, продолжал любить…
Он, как никто другой, заслуживал ответной искренности.
Борис вдруг подумал - а почему бы не сказать часть правды, объяснить ситуацию… Пояснить, почему он не может быть рядом с ним.
Конечно, Давид со своим упрямым характером вряд ли внемлет предупреждениям об опасности, но, возможно, его отпугнёт примерное понимание того, кем являлся Борис…
Никому не нравится, когда им дурят голову или используют…
А Борис планировал использовать Давида ради целей Карбона.
Да, стоило попробовать сказать ему правду…
Поэтому когда Давид вышел в коридор в полном одиночестве, Борис выскочил следом за ним, а потом напал на него со спины, заталкивая в первую попавшуюся комнату и захлопывая за ними дверь.
Кажется, они попали в какую-то гардеробную. Повсюду висели то ли чехлы, то ли платья…
Борис поспешно вырубил оставленный кем-то свет.
Никто из них не произнес ни звука. Они лишь тяжело дышали.
- А ты не оригинален, - хмыкнул спустя пару мучительно долгих минут Давид, - Почему мне не позволено видеть тебя при свете? Что я там не видел? Или это какая-то разновидность пыток?
Нет, ты ничего не видел, Давид…
- Прекрати донимать Саманту, - вслух твердо сказал Борис, - Она дала слово. И она не может тебе ничего сказать. Как и я не могу быть с тобой, Давид. Не могу, потому что был членом преступной группировки. И я был с тобой рядом, потому что хотел с помощью тебя влиться в круг высшего общества… С самого начала я врал тебе и использовал тебя. Притворялся. И стреляли в меня не твои похитители. Преступников часто убирают свои же… Ты в этой истории, вообще, ни при чем.
Борис тяжело сглотнул.
Он умолчал часть правды. Не сказал, что ему пришлось рискнуть своей жизнью, чтобы защитить семью Давида. Борис не хотел, чтобы он чувствовал вину…
- Но ты любишь меня, - тихо произнес в ответ Давид после долгой паузы.
- И это все, что ты хочешь мне сказать? - недоверчиво вскинул брови Борис.
Темнота была словно живая. Ощутимая… Давид был так близко!
- А что я должен был сказать? - кажется, в голосе Давида крылась обида, - Я о чем-то подобном догадывался, когда ты пропал из клиники… Но почему ты так долго молчал? Почему послал письмо так поздно? Или это снова разновидность пыток? Тогда ты добился успеха.
- Я был в коме, - не смог солгать Борис.
- Что?! - вскричал в ужасе Давид, - В коме?! С тобой…
- Со мной все порядке, - спокойно перебил его Борис, а про себя добавил, - Относительно. Но жив, по крайней мере…
- Лучше подумай о себе, Давид, - повысил голос Борис, - Я обманывал тебя и я - преступник. Я не могу…
- Ты сказал, что «был», - резко перебил его Давид.
Что?!
- В первый раз ты сказал, что был членом преступной организации. Был, - пояснил спокойно Давид, - Значит, ты уже не состоишь в ней. И Саманта сказала, что ты хороший. Я верю ей. Но не это главное. Я и сам прекрасно знаю, какой ты. Ты - лучший, кем бы ты ни был. И ты любишь меня. Сам сказал. Не вижу препятствий для того, чтобы мы были вместе.
- Ты не видишь, а я вижу… - глухо сказал Борис, - Мы из разных миров. Не созданы друг для друга. Помнишь, ты говорил про клубнику? Считай, что ты - моя клубника, а у меня - аллергия. Мы просто не можем быть вместе.
- Ты несёшь бред! Никакой у тебя аллергии на меня нет, - насмешливо произнес Давид, - Да и если судить по моему опыту, ты все равно сорвёшься. Если любишь.
Борис вдруг понял, что Давид безумно близко к нему. Немного протянуть руку - и дотронешься.
Борис попятился, но двигаться было некуда. Позади - дверь.
- Если мы не можем быть вместе, то оттолкни меня, пожалуйста… - шепнул ему в лицо Давид, и Борис почувствовал на своей коже его дыхание.
Борис вытянул руку, чтобы оттолкнуть Давида, но внезапно понял, что положил свою ладонь на его обнаженную грудь.
Пальцы дрогнули.
Рука осталась на месте.
- Ты не можешь, да? - едва слышно пробормотал Давид, - Ты не можешь…