Лотос - Хартманн Дженнифер. Страница 9

– Я не врал, – поддразнивает Брант. Он тянется за бутылкой «Смирнофф» и, крутя ее с легкостью профессионала, подмигивает мне.

Мои глаза блуждают по танцполу, который пульсирует от техно поп-песен и стробоскопов [7]. Я замечаю свою сестру, танцующую среди группы незнакомцев. Она выглядит сексуальной и уверенной, – как будто не является тридцатидвухлетней новоиспеченной матерью-одиночкой. Похоже, так выглядит успех.

Я готовлю порцию шотов «Лемон Дроп», когда Каспер подходит к моему концу стойки, опираясь на руки. Я закатываю глаза с таким энтузиазмом, что чуть не довожу себя до аневризмы.

– Не интересует, – говорю я с безразличием, – его присутствие не отвлекает меня от работы.

– А прошлым летом мне показалось иначе.

Я ставлю шоты перед группой студентов, благодарно улыбаясь, когда они дают мне щедрые чаевые. И резко поворачиваюсь к Касперу.

– Я переживала трудные времена прошлым летом. Кое-кто сказал мне нечто неприятное на «Фейсбук» [8]. Моя кошка странно мяукнула… Она могла быть серьезно больна. О, и кажется, в тот день я досмотрела «Шиттс Крик» и не знала, как жить после этого.

– Забавно.

Я пожимаю плечами, смешивая еще один напиток. Быстро вылив его в бокал, я кидаю внутрь вишню на зубочистке и один из этих милых бумажных зонтиков. Затем ставлю коктейль перед Каспером и мило улыбаюсь ему.

– За счет заведения.

Он свирепо смотрит на получившийся напиток.

– Что это за девчачье дерьмо? Я это не заказывал.

– Это «Ромовый Бегун». – Я с ухмылкой смотрю на него, затем машу пальцами перед его лицом, как бы прощаясь. – Беги.

Каспер непонимающе уставился на меня.

– У меня заканчивается терпение, – продолжаю я, склонив голову набок.

Он бормочет что-то себе под нос, но не уходит.

– Либо ты убираешься сам, либо я зову вышибалу Брута и уже он вышвыривает тебя отсюда.

– Ага, конечно. На каком основании?

Я постукиваю указательным пальцем по своему подбородку.

– Хм-м. Преследование одного из сотрудников в течение трех месяцев кажется веским поводом.

– Не льсти себе, – выплевывает Каспер, поднимаясь со своего места. – Преследование – это огромное преувеличение.

– Ладно. Настойчивые и неуместные приставания.

Он чертыхается себе под нос, отказываясь от напитка.

– Плевать.

– И держись от меня подальше! – кричу я ему вслед, наблюдая, как он покидает бар.

Маленькая победа зажигает улыбку на моих губах, как раз в тот момент, когда Гейб вальяжно подходит к стойке, приобнимая мою сестру. Господи, помоги нам.

Клементина тянется за коктейлем, с благодарностью принимая его, несмотря на свое состояние.

– Спасибо, сестренка!

Она поразительно сильно пьяна.

Я принимаю еще один заказ, прежде чем вернуть внимание к сестре и другу.

– Что ты здесь делаешь, Гейб? Ты оставил Оливера одного?

Он отпускает Клем и усаживается на освободившийся барный стул.

– Ага, а что такого? Он взрослый мужчина, ему не нужна нянька. К тому же, кажется, этот парень умнее меня. Это немного жутковато… и унижает мое мужское достоинство.

– Он все еще приспосабливается. Что, если он причинит себе вред?

Внутри меня клокочет тревога при мысли о том, что Оливер остался совсем один.

– Ему нравится быть одному. И у меня тоже есть своя жизнь, Сидни, – говорит Гейб, скрещивая руки на груди и наблюдая, как я открываю бутылку пива. – Мне повезло, что последние несколько недель я мог работать из дома, но мне все равно нужно вернуться после этого перерыва. С Оливером все будет в порядке.

– Я просто волнуюсь. – Я отдаю пиво, мое настроение меняется. Отказ Оливера просачивается в мою голову, когда я выписываю счет. – Я спросила, могу ли я навестить его завтра, и он ответил «нет».

– Нет?

– Ага… просто «нет». И все.

Гейб выдыхает, проводя рукой по своим волнистым волосам.

– Хорошая новость в том, что ты хотя бы заставила его заговорить. Мне чертовски не везет с этим.

Вручая Гейбу бесплатное пиво, я опираюсь на локти и кладу подбородок на костяшки пальцев.

– Как ты думаешь, что с ним случилось?

Он смотрит на пиво, как будто в нем сокрыты ответы на все вопросы.

– Не имею ни малейшего представления. Я даже не уверен, что хочу это знать.

– Ага… – я киваю, и по моему телу пробегает холодок. – Наверное, ты прав.

Клем стремительно осушает «Ромового Бегуна», затем обнимает Гейба, что-то шепча ему на ухо.

Странно. Просто странно. Моя сестра была с Нейтом почти всю свою сознательную жизнь, поэтому видеть, как сталкиваются два моих мира, довольно неловко.

– Ты в порядке, Сид?

Брант неторопливо подходит ко мне, вытирая стойку тряпкой и кивая в знак приветствия Гейбу и Клем.

Моя сестра смотрит на него «трахни меня» взглядом, и я вздыхаю.

– Офигенно. Каспер превратился в привидение и исчез [9].

Брант чуть ли не согнулся пополам от смеха:

– Черт, Невилл. А я-то думал, что тебя спасать надо.

Я ухмыляюсь, переключая свое внимание на следующего посетителя.

– Не. Я могу сама о себе позаботиться.

Я солгала. Мне нужна помощь.

Моя рука замирает, когда я вставляю ключ в замочную скважину.

Входная дверь открыта, а я помню, что заперла ее. Я сторонник безопасности с тех пор, как Каспер начал прятаться в моих кустах в прошлом году, как чертов извращенец.

Дерьмо.

Этот придурок снова начал преследовать меня? Неужели я так разозлила его, что теперь он пытается напугать меня?

Я оглядываюсь по сторонам. Сквозь сковавший меня ужас до меня доносятся только отдаленный шум машин и мое собственное неровное сердцебиение. Я раздумываю, не позвонить ли 911 и не спрятаться ли в доме Лорны, пока не приедут копы. Но моя неприязнь к этой женщине пересиливает страх.

Я просто параноик.

Толкнув дверь, я пробираюсь внутрь.

– Привет?

Мой голос тихий и слабый, и я ненавижу себя за это. Я сильная. Я независимая. Я боец, который не потерпит дерьма ни от кого.

Никого, кроме зловещего незваного гостя, который, возможно, прячется под моей кроватью.

Дважды дерьмо.

Я прерывисто втягиваю воздух, стискивая в руке один из ключей, как импровизированное оружие. Мои глаза изучают гостиную, проверяя, не изменилось ли что-то.

Но все на своих местах.

Может быть, я и в самом деле просто параноик. Может быть, я не заперла за собой дверь, отвлекшись на сестру и болтовню об Оливере.

Но я знаю, что заперла эту чертову дверь!

Заменив свой ключ на кухонный нож, я обхожу весь дом, чувствуя себя идиоткой из дурацкого фильма ужасов.

Беги. Убирайся из дома. Позвони в полицию.

Нет! Не поднимайся по лестнице.

Чертова дура.

Но мне неловко звонить в полицию, когда у меня нет реальных доказательств взлома.

В итоге я не замечаю ничего странного и свободно выдыхаю. А затем направляюсь в свой кабинет. Мой ноутбук включен, что меня напрягает. Я почти уверена, что закрыла его сегодня днем, ответив на электронные письма.

Но я не помню точно.

Я кладу нож на стол и когда поворачиваюсь, чтобы уйти, кое-что привлекает мое внимание. Жалюзи на окне приподняты и открывают мне прекрасный вид на освещенную спальню Оливера.

Я делаю шаг вперед и понимаю, что… Он рисует на стенах.

Персонажи и сцены оживают, когда он прикладывает карандаш к штукатурке и создает нечто похожее на книжку с картинками. Оливер стоит на коленях, спиной ко мне, сосредоточившись на своем искусстве. Я впечатлена его талантом – даже отсюда, за много метров, я могу оценить его внимание к деталям. Тени, черты лица, яркие пейзажи.

Он хорош. Очень хорош.

Я опускаюсь на колени перед подоконником, открываю окно и опираюсь на руки. Я наблюдаю, как Оливер рисует, создает, освобождается. Я смотрю, как он работает, и это наполняет меня чем-то обнадеживающим и нежным.