Паучий дар - Хардинг Фрэнсис. Страница 16

– Можно и так сказать.

Что-то темное промелькнуло во взгляде Бласка.

Келлен снова заметил движение за дверью. За спиной Бласка появилась рука Неттл с длинной удочкой. Леска из конского волоса обвивала удилище из орешника. В другой руке девушка держала свободный конец лески. И крючка на нем не было.

Сердце Келлена ушло в пятки. Если Шип не на крючке, то где же он? На поясе Бласка не было подсумков, карманов на штанах тоже не наблюдалось. Взгляд Келлена скользнул к сумке, которую рыбак принес с собой.

– Куда смотришь? – спросил Бласк.

– Да просто подумал, что рыбой пахнет. – Келлен улыбнулся со всем дружелюбием, чтобы не разрушить образ приветливого шантажиста.

На миг в глазах проклинателя, подобно черной молнии, мелькнула ненависть. Потом он поднял сумку, поставил ее на стул, открыл, чтобы показать рыбу, и произнес:

– Выбирай.

Келлен внимательно осмотрел двух лещей, форель и пару мелких карпов. В глубине сумки он заметил складной нож, моток запасной лески… и маленький закупоренный горшок. Наверху что-то тихо скрипнуло. Келлен подавил желание бросить взгляд на крышу.

– Как щедро с твоей стороны. – Он завернул рыбину в носовой платок. – Нет, я определенно прошел мимо твоего дома. Ты настоящий джентльмен.

На крыше снова что-то скрипнуло, на этот раз громче. Бласк нахмурился и посмотрел наверх. Вдруг раздался треск, и на пол посыпались ошметки камыша. Бросив взгляд туда, откуда шел шум, Келлен увидел, что сквозь дыру в камышовой кровле торчит нога Тоната.

– Эй! – заорал Бласк, тщетно пытаясь схватить мальчишку, который спешно выбирался назад на крышу.

– Ёшкин кот, – пробормотал Келлен, нырнул в сумку с рыбой, схватил горшочек и кинулся к двери.

Он уже толкнул ее плечом, когда сильная рука Бласка обвилась вокруг его шеи и дернула назад. Келлен брыкался и сопротивлялся, но Бласк держал крепко.

– Неттл! – прохрипел Келлен и швырнул горшок наружу.

Он упал удручающе близко, подпрыгнул разок и остался лежать в траве. К счастью, откуда-то выскочила Неттл, подлетела к горшку, схватила его и бросилась бежать. Бласк тут же отшвырнул Келлена в сторону, так что тот больно впечатался лицом в дверной косяк. Сам Бласк выбежал из дома и помчался за Неттл. Келлен мгновенно поднялся и бросился в погоню.

Он попытался сбить Бласка с ног, но не слишком успешно. Получив удар в лицо, Келлен все-таки смог вцепиться в лодыжку проклинателя. Тот принялся охаживать его тяжелым ботинком по голове и рукам, но Келлен держался за него, как утопающий за соломинку.

– Неттл! Давай! – крикнул он.

Она не успела убежать далеко и теперь сидела на траве, вытряхивая себе на колени содержимое горшка. Им оказался рыболовный крючок, на котором извивалось что-то темно-розовое. Бласк шаг за шагом неумолимо приближался к Неттл, волоча Келлена по траве. Действуя спокойно и сосредоточенно, как человек, вдевающий нитку в иголку, Неттл осторожно вынимала крючок из бьющегося в конвульсиях червяка. Она тщательно следила за тем, чтобы ненароком его не порвать. На проклинателя, который был уже в считаных метрах, она не обращала внимания.

– Не спеши! – сдавленно прокричал Келлен, когда очередной удар ботинка заставил его ухо вспыхнуть алым, а глаза – наполниться слезами.

Неттл наконец вытащила крючок, и червяк свернулся у нее на ладони. Но только она замахнулась, чтобы отшвырнуть его подальше, как Бласк рванулся вперед и схватил ее за запястье. Червяк упал в траву в опасной близости от ног Бласка. Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сделать, черноголовая чайка спикировала вниз, и червяк исчез в жадном загнутом клюве.

– Янник!

Келлен потрясенно смотрел, как чайка по дуге набирает высоту, беспечно взмахивая крыльями. Потом Янник распахнул клюв, и червяк начал падать, выписывая в воздухе восьмерки.

– Давай, Тонат! – закричала Неттл, пытаясь вывернуться из рук Бласка. – Выдерни крючок!

Миг – и червяк исчез. Вместо него в траву с громким «Уф!» рухнул крупный голый мужчина. Он немедленно вскочил на ноги, глаза его сверкали яростью и жаждой ринуться в бой. И бой этот, надо сказать, вышел коротким.

Пока Неттл связывала потерявшего сознание Бласка, Тонат отыскал в рыбацкой хижине одеяло и набросил его на плечи отцу. Сейчас, когда огонь ярости погас, Шип являл собой жалкое зрелище: мокрый, покрытый мурашками, он сидел на траве, и волосы его торчали во все стороны. На правом плече и на животе у него краснели колотые раны, неглубокие, но сочащиеся кровью. Все тело Шипа покрывали розовые и фиолетовые синяки.

– Неделю на крючке, – бормотал он, – который засадили мне прямо в брюхо. Часами торчал в канале. В мутной воде ничего не видно, я чувствовал только холод и боль. А иногда – как вокруг смыкается большой холодный рот и рыба пытается перекусить меня надвое. Я каждый раз думал: ну вот и пришел мой конец… Но я не умирал.

Жестокое наказание. Быстрой смерти в облике рыбы было бы недостаточно. Нет, Бласк хотел, чтобы его враг целую вечность корчился в муках, снедаемый ужасом. И была какая-то злая поэзия в том, чтобы заставлять фанатично честного Шипа помогать ему с незаконной рыбалкой.

Шип вздохнул и уставился на свои широкие ладони.

– Да уж, не думал я, что придется снова через это пройти. Когда меня прокляли в первый раз, я решил, что мне просто не повезло. Оказался не в том месте не в то время. Но… если молния бьет в тебя дважды, надо проверить, не ходишь ли ты в железной шляпе.

– У Бласка в душе давно зрело проклятие, – быстро сказал Келлен. – Ты всего лишь стал последней каплей.

– Твоя правда, но что-то я слишком часто ею становлюсь. – Шип обтер лицо уголком одеяла. – Меня просто легко ненавидеть.

Лишь после того, как Шип отдохнул и хорошенько поел, у них хватило духу заговорить с ним о сбежавшей Дженди Пин.

– Тюремная баржа? – Шип вытащил из-под кровати учетный журнал в матерчатом переплете. – Назовите число, и я проверю записи.

В каждой колонке имелся список судов, которые проходили через шлюз в конкретный день, с указанием всех нарушений, обнаруженных Шипом во время проверки.

– Вот же она! «Умеренность». Я помню эту баржу! – Он мрачно захлопнул журнал.

– Ты видел заключенную? – нетерпеливо спросил Келлен.

– Я настоял на том, чтобы мне ее показали, – ответил Шип. – Всегда так делаю. И обычно охранники на тюремных баржах идут мне навстречу. Но эти… Прежде я их не видел. Они совсем не хотели подпускать меня к заключенной. Предлагали взятку, причем гораздо крупнее обычной.

– Все ясно как день, – пробормотал Келлен.

– Но в конце концов меня к ней пустили.

Женщина, которую описал Шип, была молодой, и передние зубы у нее были на месте. По всему выходило, что это лудильщица из Красной лечебницы.

– Шип, ниже по течению есть место, где можно незаметно подменить заключенную девушкой, которую опоили или чем-нибудь накачали? – спросил Келлен.

Шип задумался, потом горько хмыкнул:

– На третьем шлюзе от Миззлпорта. Когда я был лодкой, то часто видел, как там проворачивали грязные делишки. Тамошний смотритель на что угодно закроет глаза, если ему заплатить.

– Спасибо, Шип! – Келлен почувствовал, как встрепенулись охотничьи инстинкты.

Я знал, знал, что среди охранников Дженди были сообщники! Осталось только выяснить, кто из ее тюремщиков переметнулся на сторону врага…

Погрузившись в свои мысли, Келлен не сразу заметил, что Шип задумчиво его разглядывает.

– С тобой все в порядке? – спросил наконец смотритель.

– В смысле? – озадаченно моргнул Келлен.

– Да я не знаю, – вздохнул Шип, сощурился и уставился на Келлена так пристально, что тому стало не по себе. – Ты мне всегда казался каким-то странным. Липким. Напоминающим Младших братьев. У меня от тебя зубы ноют. Но сегодня… все даже хуже, чем обычно.

– Я сейчас надену перчатки, – торопливо произнес Келлен. – Станет полегче. – Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда Шип упоминал о своей способности чуять дар расплетателя. Сам-то Келлен его никак не ощущал.