Стальной подснежник - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 19

Иногда звериная тоска по Мари невольно перетекала в такое же звериное, безрассудное плотское желание снова обнять жену, вдохнуть ее теплый, чуть сладковатый, родной запах, прижать к себе… Но ни одна женщина рядом не была ею, и обмануть себя у Эйнара не получилось бы ни трезвым, ни пьяным, ни смертельно усталым. Что ж… Если мужчина – действительно мужчина, а не гулящий пес, то решает у него та голова, что на плечах. А для бунтующего тела есть ледяная вода, тренировки с новобранцами, бег в полной выкладке и работа до одури. Каждый день, с утра до вечера.

Теперь это должно было так или иначе измениться, но почему именно с ней? Высокой тощей белобрысой магичкой, не похожей на Мари ни единой чертой! А может, и хорошо, что не похожей. Уж если изменять памяти жены, то не обманывая себя сходством.

Эйнар зло усмехнулся, вытираясь полотенцем и надевая чистые штаны с рубахой. Честный предатель? Вот уж дурость.

Обед для леди-невесты и ее сопровождающего накрыли не в общем зале казармы, где столовались солдаты, а в комнате, где останавливались приезжавшие за таможенным сбором чиновники. Большой, но давно обветшавший зал разделялся пополам перегородкой, за которой стояли три обычные солдатские кровати, но с приличным бельем и двумя одеялами вместо одного. В передней половине гостей кормили, здесь имелся стол, за которым с удобством могло разместиться человек двенадцать. И вот тут Эйнар задумался…

Сама леди-магичка, ее стряпчий, Эйнар, Тильда…

– Вели Молли накрывать на шестерых, – приказал он парню, притащившему таз и ведро горячей воды. – И скажи сержанту Мерри и мэтру Вайсу, что я их жду к ужину. Понял?

– Так точно, господин капитан! – отрапортовал парнишка и умчался, а Эйнар почувствовал себя немного лучше.

Он ведь вправе пригласить к столу кого угодно? Например, своего сержанта… А невеста сможет поговорить с Лестером, как магичка с магом. Хоть Лестер и недоучка, но все-таки…

Хорошим план казался ровно до того момента, как Эйнар увидел на пороге обеденного зала тонкую высокую фигуру в темно-синем платье, расшитом золотом. Не целиком, только по рукавам, вороту и низу подола, да пояс был золотым. Но одно это платье явно стоило дороже, чем весь одежный сундук семьи Рольфсонов. Бывшей семьи Рольфсонов.

– Папа, я не хочу с ней ужинать, – сказала Тильда, прижимаясь к нему плечом, хотя робости за его дочерью отродясь не водилось. – Она злая.

– Тиль, давай поговорим потом, – негромко ответил Эйнар, кляня себя последними словами: что бы ему раньше побеседовать с дочерью? – Ты ее совсем не знаешь.

Тильда замолчала и быстро шмыгнула на стул возле Эйнара, вцепившись в ложку и опустив глаза.

– Леди Ревенгар?

Ну почему у него язык узлом завязывается при виде этой женщины? Ну и что, что она леди? Можно подумать, у них все иначе устроено, не как у простых.

– Комендант Рольфсон…

Да она издевается, похоже. Видит в нем неотесанного северного дурня, не способного двух слов сложить! Злость странным образом успокоила и придала Эйнару соображения.

– Прошу к столу, – сдержанно сказал он, и стряпчий, до этого следовавший за магичкой, подал ей руку, подводя к стулу.

Не рядом с Эйнаром, а напротив. Ну да, она ведь еще не жена.

Леди опустилась на стул, расправив платье таким изящным незаметным жестом, что это стало понятно лишь по легкому шороху. Посмотрела на Эйнара с вежливой улыбкой. На узких светлых губах без малейшего следа краски учтивая улыбка смотрелась так же фальшиво и неуместно, как сама леди здесь, в зале с закопченными стенами и щелястым скрипучим полом. Будто дорогая кукла, как-то оказавшаяся на трактирной полке или в бедняцкой лавке.

– Мы еще кого-то ждем? – поинтересовался мэтр Тюбуи, окидывая взглядом скатерть, все-таки добытую Молли из каких-то тайных запасов.

На скатерти, старенькой, но чистой и отглаженной, гордо располагался сегодняшний ужин: обычный хлеб и творожные лепешки, черничный джем на меду – гордость Молли, масло, сыр и блюдо жареных перепелов, дичи вкусной, но не пользующейся в крепости особым почетом, потому как что там есть, кости одни. А вот для столичных гостей кухарка сочла их вполне подходящим блюдом.

– Моих людей, – буркнул Эйнар и кивнул сунувшему нос в дверь Тибо. – Леди, мэтр Тюбуи, извольте познакомиться: сержант Тибальд Мерри и наш целитель, мэтр Лестер Вайс.

Леди магичка чинно кивнула. Стряпчий, еще не успевший сесть, поклонился, и Тибальд с Лестером поклонились в ответ, а Эйнар вдруг понял, что ужин будет бесконечным. Что же говорить о целой жизни?!

– Зеленый факультет? – негромко спросила леди на удивление человеческим голосом, и Лестер заулыбался:

– Пять курсов. На шестом… перестало хватать резерва. А вы, разумеется…

– Красный, полный курс, – так же негромко уронила невеста и с интересом посмотрела на еду.

Эйнар перевел дух. Кажется, все не так уж плохо? Стряпчий положил леди парочку перепелов и что-то поискал глазами.

– Мэтр Тюбуи? – насторожился Эйнар.

– А, нет-нет… – законник все-таки пребывал в некоторой растерянности.

– Передайте мои поздравления вашей кухарке, комендант Рольфсон, – невозмутимо сказала леди, беря нож и ловко разделывая птичку, придерживая ее за ножку тонкими длинными пальцами. – Очень трудно так пожарить перепелов, чтобы они подрумянились до хруста, но остались сочными.

Мэтр покосился на нее с явным удивлением, тоже взялся за ножку перепелки, но почему-то сразу положил нож.

– А вам наши горные перепелки не по вкусу? – с участием спросил Тибо, и Эйнар пожалел, что не может заткнуть приятеля одним взглядом – явно ведь тот что-то понял и готовится отмочить шуточку.

– Эм… я не настолько голоден, – вывернулся стряпчий. – Пожалуй, возьму лепешку…

– Это же дичь, мэтр, – усмехнулась магичка. – Ее можно и без вилки. Между прочим, перепела и вправду очень хороши.

Кровь бросилась Эйнару сначала в щеки, потом в уши. Все-таки опозорился. Вилки он, конечно, видал, но всегда считал блажью знатных и богатых, кто не может просто взять и съесть честный кусок мяса, разрезав его ножом. Нож и ложка – что еще нужно для стола? Проклятье…

Магичка невозмутимо уплетала уже вторую птичку, но в ее взгляде Эйнару все равно виднелось снисходительное презрение.

– Да, конечно… – сконфуженно улыбнулся стряпчий, осторожно прихватывая злосчастного перепела, словно тот мог клюнуть или улететь.

Рядом Тильда, насупившись, ковыряла ложкой лепешку, полив ее джемом, хотя мясо очень любила, и Эйнар ее понимал. Есть хотелось до рычания в желудке, но ведь непременно сделаешь что-нибудь не так. Он покосился на остальных. Тибо не в счет, он разделывался с перепелками не более стеснительно, чем дворовый пес, то есть с хрустом и смачным чавканьем. Наверняка еще и посильнее чавкал – нарочно. Лестер ел спокойно и тоже держал проклятую птицу за ногу. А магичка, оставив на краю тарелки аккуратно обглоданные косточки, безмятежно промокнула пальцы куском хлеба, взяла себе лепешку, подцепив ее ножом и самым кончиком ложки, и тем же самым ножом принялась мазать на лепешку джем. Получалось у нее это так легко и спокойно, словно всю жизнь только тем и занималась. А вот Эйнар взял бы ложку. И салфетки Молли на стол не положила, разумеется…

А, да гори оно все огнем! Хоть простым, хоть магическим. Эйнар подцепил с блюда сразу двух перепелов пожирнее, перетащил к себе, намазал кусок хлеба маслом и положил сверху сыра. Еще он голодным не оставался в собственной крепости, потому что у кого-то особые представления, как надо есть. Может, за королевским столом он бы и постеснялся, но здесь-то стол – его!

Глаза Тибо, уплетающего очередную пичужку, весело и одобрительно блеснули. Леди магичка, разрезав пышку на куски, принялась есть ее ложкой, не пачкая губ черничным джемом, который вообще-то красит все, с чем оказывается рядом.

– Скажите, миледи, – спросил вдруг Лестер, – Седрик Ревенгар вам не родственник? Прекрасный был маг, выдающийся…

– Двоюродный дедушка, – ответила та ровно. – Вы его знали?