Стальной подснежник - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 20
– А как же! Он вел у нас начальный курс. Редкий мастер! Просто редчайший… Мог не только объяснить некоторые сложные аспекты взаимодействия стихий, но и показать их. Правда, сил у него было немного, но для разумника это не помеха.
– Разумник? – леди удивленно подняла одну бровь. – Вы ошибаетесь, мэтр, почтенный Седрик был целителем. В детстве я играла его перстнем, там был изумруд.
– Да? Но… Ах да… Двойная звезда… Но я полагал, что белый… – смешался Лестер. – Наверное, что-то путаю…
Магичка смотрела на целителя взглядом, который Эйнар не знал, как назвать, но он ему не нравился. Пусть Лестер и напутал что-то в воспоминаниях об учителе – так немудрено, столько лет прошло. И вообще… надо бы заканчивать этот йотунов урок хороших манер и поговорить о деле, иначе он через несколько минут захрапит. Встал-то задолго до рассвета – опять не спалось.
– Миледи! Ой…
В дверь, так и оставшуюся полуприкрытой, заглянула горничная магички, бойкая девица, уже успевшая обежать всю крепость. Спряталась, опять заглянула…
– Господа, прошу прощения, – снова холодно улыбнулась леди. – Нэнси – девочка серьезная, попусту тревожить не будет. Иди сюда, милая!
Горничная влетела в комнату, и Эйнар увидел, что глаза у девицы перепуганные и даже вроде заплаканные.
– Ми-ми-миледи…
– Нэнси, успокойся. Что случилось?
Леди на девицу не рявкнула, как ожидал Эйнар, а попыталась выяснить все добром, но девчонка заревела, не глядя на гостей, и попыталась рухнуть на колени, уткнувшись в подол хозяйки и причитая:
– Платье, ми-миледи… Не виновата я! Клянусь, не я… Я… на минутку… Только за углями… в утюг…
– Простите, господа, – вздохнула магичка. – Кажется, придется мне самой туда подняться. Неспроста же такое отчаяние.
– Я с вами, – поднялся Эйнар.
Чем дальше, тем больше ему не нравилось происходящее в комнате Мари, что бы там ни случилось.
– С вашего позволения, мы пойдем…
Тибальд, напротив, воспользовался случаем улизнуть и потянул за рукав Лестера.
Мэтр Тюбуи увязался следом за опекаемой, словно боялся отпустить ее одну, так что наверх поднялись все вместе: леди Ревенгар, прямая и легкая, будто и не после сытного ужина, мэтр, скулящая горничная, Эйнар и позади, хвостиком, Тильда.
В комнату они, разумеется, все разом не вошли. Мэтр с Тильдой остались в коридоре, а вот Эйнар шагнул вслед за женщинами через порог, ожидая чего угодно, и замер.
На стене, растянутое на каких-то деревяшках, висело такое роскошное свадебное платье, что он и представить не мог. Белоснежное, даже в свете масляной лампы сияющее и нашитым жемчугом, и само по себе. Немыслимой цены – это уж наверняка. И щедро залитое чернилами прямо посередине – огромной наглой черной кляксой, словно кто-то запустил целой банкой.
– И жили они долго и счастливо, – задумчиво сказала его, Эйнара, невеста, глядя на платье с непередаваемым выражением лица. – А потом, как водится, встретились.
Глава 7
Свадьба истинной леди
Первым, что испытала Лавиния при взгляде на платье, было глубочайшее разочарование и смутное удивление. В мечтах она сама поступала с несчастным нарядом даже более жестоко, но прекрасно понимала, что не наберется духу воплотить мечты в действительность. Не так жалко испортить просто дорогую вещь, но платье было по-настоящему красивым, к тому же ее всегда учили ценить чужой труд. А тут вот так запросто…
И вообще, это ее платье! Нелюбимое, ставшее символом ненавистного брака, но все-таки принадлежащее лично ей, Лавинии Ревенгар! И какая дрянь посмела…
Медленно повернувшись, она в упор взглянула на жениха и поинтересовалась очень-очень спокойно, просто образцом учтивого тона:
– Вы ничего не хотите мне сказать, господин комендант?
– Сожалею, – процедил Рольфсон, переведя взгляд с платья, которое мрачно разглядывал, на Ло. – Это… можно как-то отчистить?
– Водостойкие чернила с арлезийского шелка? Не думаю… – протянула Ло. – Разве что опытный маг-артефактор справился бы. У вас, случайно, нет такого в крепости?
– Нет, – сказал комендант с каменным лицом, на котором что-то выражали только глаза.
Зато как выражали! Растерянность, злость, недоверие… Ло мгновенно убедилась, что сам Рольфсон к этой мерзости отношения не имеет. Ну не был капитан похож на глупого пакостника. К тому же у Ло имелась на эту роль кандидатка получше.
– И вы не представляете, кто мог это сделать? – спросила она так же спокойно, однако уже закипая.
Мелкая дрянь пряталась за спинами взрослых, но Ло поставила бы свой перстень мага, что это она. Только непонятно – как? Ведь девчонка ужинала с ними.
– Полагаю, вам следует спросить свою горничную, миледи.
– Это не Нэнси, – твердо сказала Ло, отыскав взглядом бледную заплаканную служанку. – Чернила стояли на туалетном столике, я не успела закончить письмо, когда меня пригласили к ужину. Чтобы залить ими платье, нужно было взять пузырек и… Кстати, где пузырек?
– В у-у-углу валяется, – прохныкала Нэнси, показывая туда пальцем. – Я тро-о-огать не стала…
– И правильно сделала. Покажи руки.
Девчонка, все так же всхлипывая, показала ладони, потом тыльную сторону совершенно чистых пальцев с коротко подрезанными ноготками, на удивление аккуратными для крестьянки. Ло прищурилась, вспоминая… Нет, у дочери коменданта руки тоже чистые, она сидела за столом, ела лепешку, крутя ложку в пальцах… На память Ло никогда не жаловалась, если не считать Руденхольма.
– Как видите, это не Нэнси, – сказала она коменданту.
Мэтр, просочившийся в комнату и все это время разглядывавший платье, присвистнул, впервые на памяти Ло поведя себя как человек, а не как свод законов в человеческом обличье.
– Оскорбление его величества… – пробормотал он, потирая кончик носа.
– Что? – круто повернулась к нему Ло.
– Какого йотуна… – выдохнул комендант.
Йотун? Ах да, он же северянин.
– Оскорбление дамы, находящейся под личной королевской опекой, согласно уложению о королевском сватовстве, является личным оскорблением его величества, – пробубнил мэтр. – Миледи Ревенгар, вы будете подавать жалобу?
Ох, как Ло хотелось именно так и поступить! Если уж она должна вести себя как леди и не может просто наорать на всех, швырнуть что-нибудь о стену и высказать коменданту все, что думает о нем, его доченьке и его крепости… Жалоба! Оскорбление короля, пусть и непреднамеренное, наверняка может стать поводом для расторжения договора. Но… смысл? Ей либо найдут нового жениха, либо вернут в столицу. Вдобавок она бы скорее сама сожрала это платье целиком, со всем его жемчугом и кружевом, чем доставила его величеству удовольствие разбирать ее, Ло Ревенгар, жалобу! От боевого мага! На испорченное барготово платье, тридцатью тремя демонами его дери!
– Нет! – бросила она, задрав подбородок и привычно вытянувшись по струнке, потому что спина не вовремя напомнила о себе. – Никаких жалоб. Но я хочу знать, кто это сделал. Кому-то здесь не помешали бы розги для вразумления.
– Не знаю, о ком вы, миледи. Никто из моих людей на такое не способен.
В глухом голосе коменданта слышалось твердолобое упрямство, но не страх. Если он и сообразил, какими неприятностями грозит ему жалоба Ло, то никак этого не показал.
– Да? А кто? – прищурилась она, отвечая на его раздраженный взгляд своим таким же. – Не я ведь!
– Понятия не имею! – отрубил Рольфсон. – Здесь никто не желал нанести вам обиду, ручаюсь честью.
Ло уже набрала воздуху в грудь, чтобы позвать милое дитя поближе и припереть к стене Нэнси: правда ли горничная оставила комнату ненадолго? Как ее остановила простая и очень неприятная мысль. Если девчонка вдруг ни в чем не виновата, она, Ло, в глазах всей крепости мгновенно станет той самой злобной мачехой, что с первого дня обижает бедную сиротку. Не на это ли рассчитывала неизвестная дрянь? Девчонка явно не безобидный воробушек, но…
На несколько мгновений Ло заколебалась, и комендант, разумеется, понял это по-своему.