Корпорация «Гермес» 3 - Лисицин Евгений. Страница 15

– Пошли вон! Долго мне еще болтаться вот так из вас, идиоты?

Они зашуршали прочь, словно стая испуганных мышей. Боевой накал сгинул прочь, ушел вникуда, обратился разочарованием в глазах бойцов: только что мне удалось уронить авторитет Юноске столь низко, что ему уже никогда не восстановиться. Прекрасно: пусть это послужит уроком для остальных. Тот, кто считает, что может надавить на меня силой рано или поздно закончит в столь же плачевном состоянии.

Харон ушел последним, кивнул мне на прощание, словно обещая, что этим все не закончится, а мы еще обязательно увидимся. На полу стонала, приходя в себя, далекая дщерь Фемиды. Не стал рисковать: решил, что стоит ей понять, что я знал ее праматерь еще в давние годы. Сверкнул очами, создав вокруг нее золотую клетку – та монолитом растеклась по ее телу, сковав в очень неудобной позе. Ничего, потерпит.

Я швырнул старика обратно на пол. Тот покатился по нему, униженно кряхтя. Если прямо сейчас это ничтожество осмелится сделать хоть что-то, что мне не понравиться, я заставлю его взвыть от такой боли, которую он запомнит на всю жизнь. Аюста неустанно следила за всем, что происходит – на миг оторвавшись, я подошел к ней, коснулся ее ладони. убедился, что она в порядке, пустив по ее телу поисковое заклинание. Ничего особенного, кроме сильного испуга: причем за меня же. Ничего, как только покончу с этой падалью, обязательно отплачу за ее беспокойство: ей точно понравиться.

Эола не спускала глаз с главы рода Деметры. Прыснула ему прямо в нос огнем, когда он, надеясь что не замечу, потянулся к своему оружию. Что ж, я ведь говорил, что сделаю? Аидов хлыст сплелся из людских страданий прямиком с улицы, щедро прихватив из бедняцкого квартала. Я размашисто стеганул старика по ладони: этого оказалось достаточно, чтобы он взвыл, будто все терзаемые тени подземного царства, катаясь по полу.

– Будьте хорошим мальчиком, Рин, – грозно предупредил, намекая что второй попытки я ему так легко не спущу. Буквально в два-три шага оказался над ним, словно само возмездие, рывком ставя на ноги, швырнул на стену. Старик зло сверкнул глазами, намекая, что вот так запросто мне подобного не простит. Благо, что он не скатился до пустоты грозных обещаний. Держась одной рукой за стену, кряхтя и пытаясь выпрямиться, второй он держался за сердце.

– Забирайте свои грязные деньги, Юноске. И помните, что дом Гермеса всегда платит по своим долгам, каковы бы они ни были. А теперь шустренько сочините какую-нибудь бумажку о том, что вы больше не имеете ко мне никаких претензий.

– Юрист, – не сразу, на пятом выдохе выпалил он из себя. Боль, которой я его одарил, все еще терзала мерзавца прямо изнутри.

– Вот, – указал на Аюсту. Старик же отрицательно замотал головой.

– Нет, нужно двое… юристы с обоих сторон.

Я бросил быстрый взгляд на кошкодевочку, и та кивнула: умница, без слов понимала, чего от нее хочу. А уж как быстро смогла прийти в себя…

– Зовите. А еще я заберу это, – нагнулся, касаясь дивного оружия Юноске. Пустил по нему разрушающий заряд: по матовой поверхности проскользнула искра ломаемого заклинания. По ушам ударило треском, все ровно так, как я и думал: проклятие для чужих рук. Некоторые из заклинателей древности настолько любили свои вещи, что накладывали на них подобное: любой, даже бог, едва взявший их в руки получал неприятное, болезненное проклятие. Рин внимательно следил за мной, будто ожидая, что оно вот-вот начнет действовать. Даже жаль было его разочаровывать…

Он широко распахнул глаза от удивления, когда мне удалось поднять оружие без особого вреда для себя. Замотал головой, отказываясь верить, разинул рот. Как эта дрянь работает? Вот же у него глаза вылезут из орбит, когда я сумею подчинить созданное им легко и без особого труда.

Ключ подобрал очень быстро: артефакт отозвался на божественную кровь. Послушно из тяжелого пулемета сначала обратился в клинок, который я занес над стариком: Юноске растопырив пальцы закрылся руками.

– Ты же обещал! Я отдам! – Рин попятился, врезавшись в стену, сполз по ней на пятую точку. Меч же в моих руках обратился увесистой тростью: а что, сойдет на первое время. Не Кадуцей, но тоже хорошо.

– То-то же, папаша. Штаны-то сухие? – удержаться от подобного вопроса было уже выше моих сил. Я вновь услышал шаги, на этот раз уже изящные, но осторожные. Стоящая по ту сторону дверей охрана никуда не делась: стоило ожидать, что будут ждать удобного момента. Толкались меж собой, пропуская юную, совершенно испуганную девчонку. Стоило ей оказаться в кабинете, как любопытные глазенки взглядом пробежались по окружению. И остановились на униженном главе рода. Неуверенность вспыхнула в ней с новой силой, едва не заставив бежать прочь: ей казалось, что я сейчас кровожадным монстром подскочу к ней, схвачу и поступлю точно так же, как с ее босом. Вздымалась объемная грудбь под тесным пиджаком от тяжелого, разрозненного дыхания. Вздрогнула, когда я оказался с ней вблизи: почуял, как по ее спине пробежали мурашки.

– Позвольте, сударыня, не изволите ли вы помочь нам с составлением одного простенького. почти пустячного договора?

Она смотрела на меня, словно на заговоривший шкаф. Механически кивнула, посмотрела на Аюсту. У той невесть откуда появился чистый лист бумаги. Все закончилось гораздо быстрее, чем мне думалось.

Спустились вниз на лифте без особых проблем.

– Что ты делаешь? – захлпала глазами некомата, когда я коснулся холодным пальцем ее загривка.

– Меры предосторожности. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Защитное заклинание, созданное лично мной.

– Разве твой род специализируется на подобном? – что это в ее голосе прозвучало? Недоверие? Я ухмыльнулся и шепнул, что мой род, может быть, и нет, а вот я как минимум уникум. Видела защитные меры на входе? Они нужны не для того, чтобы не пустить сюда непрошенных гостей.

– А для чего же?

– Чтобы их не выпустить.

– У тебя же документ! Подписанный им! – она ткнула ухоженным пальчиком наверх. Следует сделать себе пометку: едва Ю оказывается на грани нервного срыва, становится наивной, словно малое дитя.

– И что? Сколько людей про него знает? Ты? Я? Та девчонка, что помогала? Они прислали ту, от которой не жалко в случае чего избавиться.

Некомата фыркнула, словно мне удалось ее уязвить, а я нажал на кнопку остановки лифта. Второй раз спрашивать. что я вытворяю Аюста не решилась: отчаялась идти со мной до самого конца. Вот за это, наверно, я ее и люблю. Вытащил ее из короба лифта, нажал на кнопку. отправляя его вниз: если нас где и ждет комитет по встрече, то на первом этаже.

– Ты помнишь, чем славился Гермес? – напористо потащил девчонку к ближайшему окну. Ей было известно, она начала перечислять: целитель, балагур, охотник до женских сердец и прелестей. Ну прям в точку, меня описывает! Размахнулся тростью.

– Эй. полегче никак? – трость отозвалась, когда размашисто саданул ей по стеклу. Аюста попятилась, когда осколки брызнули нам под ноги. Ворвавшийся с ветром сквозняк, казалось, так и подталкивал в спину совершить шаг навстречу двенадцати этажам высоты.

– Гермес, ты слышал? – переспросила Эола. Кивнул вместо ответа. У Аюсты нашелся для меня совершенно иной вопрос.

– Ты спятил? – выкрикнула она, когда обхватил ее за талию, сделав перед тем один вызов. Я же взял ее на руки: некомата оказалась до жуткого безвольной. Хорошо, ее сопротивление только бы испортило момента. Сделал вместе с ней шаг в пустоту: девчонка зажмурилась, вскрикнула. Кричать перестала не сразу, лишь когда усадил ее на сидение, а над головой захлопнулась крыша: «Молния», в режиме полета, зависла над землей, успев как раз вовремя, чтобы поймать нас.

– Ты сумасшедший! Ты безумен! Ты идиот, дурак, ты… ты… – она умолкла, когда я заткнул ее поцелуем. Она не попыталась отпрянуть, наоборот: прижалась ко мне ближе, обхватила мою голову руками, и наконец, позволила себе расслабиться за весь этот ужасающий, жуткий день…