Хозяин моей жизни - Ромеро Екатерина. Страница 10
– Тебе в цирк надо. Людям показывать. За бабло, – усмехаюсь, поднимаясь на кровати. Не того чучелом назвали, а точнее, не ту.
– Че ты ржешь?! Ключи гони, живо!
Хмурит тонкие темные брови, а у самой руки дрожат. Вот-вот пальнет, ствол заряжен. Ну-ну, думай кукухой быстрее. Хрен там.
– Опусти оружие. Пушка детям не игрушка.
– Хватит ерничать! Дай ключи от квартиры. Бегом! – взволнованный голос девчонки сбивается, а я почему-то на ее ступни смотрю. Маленькие, босые. Золушка, мать ее, или как там. Хоть бы тридцать пятый размер был.
– И ты уйдешь?
– Уйду!
– А на ноги что напялишь, мышка? Мои ботинки?
– Да!
– Утонуть не боишься?
– Нет! Не заговаривай мне зубы!
Нервничает, а я медленно поднимаюсь. Надоел этот цирк. Достала она и явно сегодня ожила.
– Стой… Не подходи, стой, говорю! Буду стрелять!
Мышка медленно пятится назад, а после зажмуривается и делает выстрел. Хоть бы смотрела, охуеть просто, пуля пролетает в сантиметре от моей башки, разбивая светильник и застревая в стене.
– Ты ебанулась? Дай сюда!
– А-а-а!
Подхожу и выдираю у нее ствол, девка извивается, а после выкручивается и впивается в меня зубами.
Со всей дури кусает, точно змея, набрасывается просто, и я с силой ее отталкиваю от себя, отчего она летит спиной на кровать.
– Блядь, твою мать, не кусайся!
– Гаденыш… – шипит зло, мечет в меня красивыми глазами молнии. Видно, ожила, семь жизней у нее, точно кошка домовая, и взгляд такой же. Хитрый, хитрющий даже. Лисий.
– Сама гадюка! Еще раз набросишься, будешь не только без патл, но и без зубов!
Кукла пыхтит, поджимая пухлые губы, а я смотрю на свою руку. На ладони выступает несколько капель крови. Охренеть просто у нее клыки! Хоть бы не ядовитая оказалась, не то прививка хрен поможет от такой.
Оба тяжело дышим, быстро надеваю новые брюки и прячу ствол в кобуру. От греха подальше, от нее, блядь, подальше.
И когда она проснулась? Я даже не заметил, вырубился просто, а у нее вон, значит, еще сил до хрена просто, раз такая бойкая.
Вытираю кровь о платок. Как же я заебался с ней возиться. Мало, видать, ее отметелили, раз эта девка такая живая до сих пор.
***
Вот я на коне и угрожаю ему стволом, но через миг пистолет оказывается снова в руках Лешего, а я … я лежу на кровати, ухватившись за больной бок.
Благо я цапнула его за ладонь. Не сказать, что мне понравилось, но Леший, видать, охренел. У него кровь даже выступила, я ощутила ее медный вкус.
Прекрасно. Могла бы – горло бы ему перегрызла, но думаю, он бы меня потом точно придушил даже без всякого ремня.
Отползаю на кровати. Угроза про выбитые зубы меня не веселит, потому что волосы так и не отросли за ночь. Уже сто раз пожалела, что так начала наше недоброе утро, ведь Леший меня не лупил и не домогался, а я… ладно.
Ошалело смотрю на этого варвара. Он что-то сильно зол и даже в душ не идет. Быстро набрасывает на себя рубашку, повернувшись ко мне широкой спиной. Крепкая шея, разворот плеч как три моих будет и… сколько ему лет?
Я не знаю. Больше тридцати точно, а дальше не скажешь, не понятно даже. Леший не старый, но и не мальчик вовсе. Взрослый мужик.
Ему тридцать пять? Тридцать шесть, может? Не знаю, здоровый бугай, от одного только вида которого становится страшно. И это… я спала с Лешим сегодня в одной постели, как оказывается.
Не помню даже, когда он пришел. Почему тогда он меня не тронул? Что ему стоило зажать меня и изнасиловать? Ничего. Неужели ему меня жаль? Нет, ему плевать на меня, и после вчерашнего я точно в этом убедилась, когда этот зверь обрезал мои волосы практически до корней.
Сглатываю, обхватывая себя руками. Леший достает из шкафа еще одни брюки и быстро их надевает, застегивает ремень. Я же сижу как дура в его огромной для меня одежде и соплю от злости и распирающего меня негодования.
Блин, там же были шмотки, просто на верхних полках я со своим не особо высоким ростом их не заметила. Надо же быть такой идиоткой, просто жесть.
Становится не по себе. Леший отходит к окну и больше даже не смотрит в мою сторону. Совсем, хотя еще минуту назад я едва не пробила дыру в его бритой башке.
О чем он думает, чего хочет… Я не знаю.
У меня жутко урчит живот, поет просто дифирамбы. Я адски хочу есть и пить, но как я попрошу его? Как я унижусь до такого?
Леший открывает окно настежь, жадно закуривает, стряхивая пепел в пиалу на подоконнике.
Я же смотрю на его широкую спину, сильные ноги в брюках, ягодицы. Красивый он все же, мышцы так и бугрятся, высокий, сильный. Он берет телефон, набирая кому-то, а я подползаю ближе на край кровати, прислушиваюсь к нему.
– Алик, привезу крысу через час. Да, наигрался. Сам ее воспитывай, – строго басит Леший, а я прихожу в ужас от услышанного.
О нет-нет-нет. Он решил отдать меня раньше… Алику.
Глава 11
– Собирайся.
– Куда?
– Твои выкрутасы мне надоели. Я хотел послушную девочку, ты и близко не такая. Вставай. К пацанам поедешь.
– Что? Что ты говоришь… ты же себе меня забрал, – отвечаю одними губами, стараясь унять бешеное сердце. Да, Леший жестокий ублюдок, но те, другие, – они же места живого на мне не оставят.
– Я передумал, – подходит и басит своим низким голосом, а я в стену вжимаюсь. Черт, черт, черт! Что я наделала? Я его вывела, и, похоже, Леший не намерен меня больше укрывать у себя.
Укрывать. Так сказала, словно он меня защищает, тогда как Саня меня мучает, ведь так? Я не знаю, я уже совсем запуталась.
Опускаю голову. Что мне ему сказать, чего я заслуживаю?
Леший меня даже за человека не воспринимает, не зовет по имени. Я просто кукла для него. Безвольная предательница, которую он может ломать сам, а может отдать на потеху своим дружкам. Уже отдал, точнее.
– Иди на кухню, – Кивает, и я шлепаю за ним на деревянных ногах, стараясь не свалиться от головокружения.
Сегодня что-то хуже стало. Не так болит в боку, но я совсем ослабла, и меня тошнит от голодухи.
– Сядь.
Делаю, как велит, медленно опускаюсь на стул. Почему-то все расплывается от слез и темнеет перед глазами.
Вижу только, как Леший ставит чайник, а после выгружает из холодильника еду.
Сыр и колбаса, овощи, хлеб, масло, какой-то паштет. Здесь полно еды, а я не брала. Не воровка я, а поесть раньше мне никто не предлагал.
Хозяин все быстро рубит и подает на тарелках. Прямо возле меня плюхает одну из них. Черт, не хозяин, не хозяин, не хозяин, Ира!
От увиденного во рту собирается слюна, еще больше урчит желудок, но я не дергаюсь. Похоже, это проверка.
– Ешь бери. Чего смотришь?
Леший опускает возле меня большую чашку парующего кофе. Себе ставит такую же, а я с места сдвинуться не могу. Как окаменела.
– Зачем? – спрашиваю осторожно, даже рука в сторону сыра не дернулась. Он не так прост, я уже это вкурила.
– Что зачем? Ты не ела давно.
Пожимает плечами и начинает с аппетитом уплетать бутерброды, а мне рыдать хочется. Унизительно просто.
– Зачем ты кормишь меня, если все равно отдашь? Продуктов на крысу не жалко?
Его глаза как-то странно темнеют, и Леший отпивает кофе. Я же засматриваюсь на его красивые руки. Ручищи просто, крупные ладони с выпирающими жгутами вен. Такими можно удавить, даже ремня не надо.
– Сейчас поедим, и отвезу. Хорош трястись. Ешь, сказал, или ты не голодная?
– Голодная. Даже очень. Спасибо, – тихо отвечаю, потому что это правда. Слона бы съела, вот честно.
Беру чашку кофе, отпиваю глоток, прикрывая глаза от удовольствия. Теплый кипяток приятно обжигает потрескавшиеся губы, согревает изнутри. Жажда давит, потому я хлебаю этот кофе еще горячим, едва им не давясь, конечно же сразу закашливаясь.
– Не спеши. Никто не отберет, – басит Леший и подливает мне еще кофе, а после рядом ставит чашку с водой, которую я тоже выпиваю до дна, страдая от жажды.