Что известно реке (ЛП) - Ибаньез Изабель. Страница 9

— Минуту назад было десять.

Он вскинул бровь.

— Вы недовольны?

— Нет, — твердо произнесла я. — Потому что оно не продается. И мне все известно о вашей профессии, поэтому буду благодарна, если вы обойдетесь без лишних объяснений. Вы не лучше расхитителя гробниц.

Щеки мужчины заалели. Он втянул воздух, расстегивая пуговицы на груди своей белоснежной рубашки.

— Кто-то до меня обчистил гробницу.

Я вздрогнула, потому что, судя по всему, так оно и было. Мой отец необъяснимым образом приобрел кольцо и отправил мне. Папа учил, что за каждой находкой нужно тщательно следить. Но то, что он сделал в итоге, выходило далеко за рамки простых наблюдений. Этот поступок противоречил его принципам. Он противоречил моим. Зачем?

— Посмотрите, — он протянул мне кольцо лицевой стороной. — Вам известно, что гласят эти надписи?

— Это картуш²², — неловко произнесла я. — Вокруг имени божества или королевской особы.

Мужчина открыл и закрыл рот. Он был похож на любознательную рыбу. Но, быстро взяв себя в руки, он задал очередной вопрос.

— Вы понимаете, что означают эти иероглифы?

Я молча покачала головой. Хотя мне были знакомы некоторые из них, я не была профессионалом. Древнеегипетский алфавит был огромен, и мне потребовались десятилетия изучения, чтобы овладеть им.

— Посмотрите сюда, — он поднял кольцо, чтобы рассмотреть. — Это королевское имя. Так пишется имя Клеопатра.

Последний фараон Египта.

Мурашки побежали по телу, когда в памяти всплыл разговор с тетей Лореной и Эльвирой. Последний раз именно тогда я слышала это имя, и оно имело отношение к моему дяде и его работе в Египте. Это кольцо было ключом к разгадке того, что они здесь делали. Что или кого они пытались найти. Я отбросила формальности.

Я вскочила на ноги.

— Отдайте его!

Англичанин встал, уперев руки в бока.

— Юная леди…

Дверь купе распахнулась, и на пороге появился дежурный — молодой человек в темно-синей форме.

— Билеты?

Я сердито обшарила свою шелковую сумочку, пока не обнаружила скомканную бумажку.

— Вот.

Дежурный уставился на нас, нахмурив темные брови.

— Все в порядке?

— Нет, — прорычала я. — Этот человек стянул кольцо прямо с моего пальца.

У дежурного отпала челюсть.

— Извините?

Я ткнула пальцем в сторону англичанина.

— Этот человек, которого трудно назвать джентльменом, забрал у меня кое-что и я хочу это вернуть.

Англичанин вытянулся во весь рост, расправил плечи и вздернул подбородок. Мы стояли лицом к лицу, очертя границы.

— Мое имя Бэзил Стерлинг, я сотрудник Отдела древностей Египетского музея. Я просто ознакамливал девушку с одним из наших последних приобретений и она, как видите, разволновалась.

— Что… — прошептала я. — Мой отец доверил это кольцо мне. Верните его!

Мистер Стерлинг сощурился и до меня дошла моя оплошность. Прежде, чем у меня возник шанс все исправить, он достал из кожаного портфеля документы и билет и предоставил их служащему.

— На этой бумаге доказательство занимаемой мною должности.

Дежурный переминался с ноги на ногу.

— Это прекрасно, сэр. Кажется, здесь все в порядке.

Мои щеки пылали от ярости.

— Это возмутительно.

— Как вы могли заметить, леди на грани истерики, — быстро вмешался мистер Стерлинг. — Я бы хотел сменить купе.

— Нет, пока вы не верните мое кольцо!

Мистер Стерлинг холодно улыбнулся, в его светлых глазах появился расчетливый блеск.

— С какой стати я должен отдавать вам свое кольцо? — он направился к выходу.

— Постойте, — сказала я.

— Прошу прощения, — сказал дежурный, возвращая мне билет.

В следующую секунду они оба удалились, а этот гнусный человечишка забрал последнюю вещь, которую подарил мне мой папа, засунув ее глубоко в карман.

УИТ

Ради всего святого.

Я смотрел вслед глупой девчонке и мое расстройство только возрастало. У меня не было времени на своенравных племянниц, даже будь они родственницами моего работодателя. И мой работодатель не обрадуется, когда узнает, что я не смог справиться с какой-то малолеткой. Я провел нетвердой рукой по волосам, окидывая взглядом огромную гору чемоданов на тележке. Она сбежала без вещей.

Достойно, Оливера. Достойно.

Я собирался бросить все на причале, но, когда совесть воззвала ко мне, я мог только горестно вздохнуть. К сожалению, моя мать хорошо воспитала меня. Надо отдать должное Оливере. Она заработала очко, но я не позволю заработать ей еще одно. Это было бы досадно. Я не любил проигрывать настолько же сильно, насколько не любил, когда мне указывали, что делать.

Те времена давно прошли.

И все же.

Она имела наглость одеться вдовой. Пересекать океан без сопровождения. Она отчитала меня, уперев руки в бока. Я неохотно улыбнулся, изучая латунную пуговицу, которую стащил с ее жакета. Она блестела в солнечных лучах — сплав меди и цинка, ближайший родственник бронзы. От ее возмущенного выражения лица мне впервые за несколько месяцев захотелось засмеяться.

Девушка была уникальной. Я бы за это дал руку на отсечение.

Мои пальцы сомкнулись вокруг пуговицы, хотя понимал, что лучше всего было бы выбросить эту безделицу в Средиземное море. Вместо этого я спрятал ее поглубже в карман. Я покатил тележку обратно к дороге, где меня ожидал наемный экипаж, понимая, что совершаю ошибку.

Но пуговица осталась вдали от моего здравого смысла.

Невыносимая головная боль сдавливала виски. Свободной рукой я достал фляжку, которую украл у старшего брата, и долго глотал виски, обжигающее пламя успокаивало горло. Во сколько я вернулся прошлым вечером?

Я не мог вспомнить. Я несколько часов просидел за барной стойкой в Шепарде, улыбаясь и смеясь, притворяясь, что отлично провожу время. Боже, как же я ненавижу сотрудников отдела древностей.

Но спустя каких-то четыре дюйма бурбона, я добыл нужную мне информацию.

Никто не знал, кого ищут Абдулла и Рикардо.

Ни единая душа.

Теперь мне оставалось только разобраться с этой глупой девчонкой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Усталость охватила меня, засасывая, словно зыбучие пески. К моменту, как экипаж затормозил перед Шепардом, мой нарядный ансамбль²³ уже не выглядел ни нарядным, ни чистым. На выглаженной рубашке появились заломы и пыль, а на жакете каким-то образом не хватало пуговицы. Злость сопровождала меня на протяжении всей поездки; кипятила в венах кровь. Водитель придержал мне дверь экипажа, я споткнулась на ступеньке. Он дернулся мне навстречу, чтобы уберечь от падения.

— Gracias²⁴, — хрипло произнесла я. — Прошу прощения, я имела в виду shokran²⁵.

В горле першило от споров. Никто не желал слушать о моем украденном кольце. Ни кондуктор, ни другие дежурные, ни даже другие пассажиры. Я просила всех, кого могла, прийти мне на помощь, и уверена, что крики были слышны в купе по обе стороны от моего.

Я рассчиталась с извозчиком и осмотрелась. Архитектура очень напоминала широкие улочки Парижа, что мне почудилось, будто я действительно во Франции. По улице Ибрагима-паши в обе стороны сновали позолоченные экипажи, а вдоль дорог высились пышные пальмы. Здания были одинаковой высоты, с арочными окнами, занавески которых трепетали от ветра. Все было таким знакомым, хотя не должно было. Точь-в-точь как в Буэнос-Айресе, где улицы были широкими, как вымощенные европейские проспекты. Исмаил-паша хотел осовременить Каир, а для этого требовалось сотрудничество с французскими архитекторами и перестройка половины города на парижский манер.

Шепард растянулся практически на квартал. Ступени вели к парадному входу под тонким металлическим навесом с изящными отверстиями, сквозь которые на каменный пол ложились тени. К деревянным двустворчатым дверям примыкала длинная терраса, заставленная десятками столов и плетеных стульев, украшенная различными деревянными растениями. Отель выглядел более элегантным и роскошным, чем я могла себе представить. А люди, выходившие из парадных дверей, одетые в дорогую одежду, соответствовали окружающему великолепию.