Разночинец (СИ) - Прутков Козьма Петрович. Страница 61

После похорон вдова хотела уехать, может, даже в Испанию. Какие-то деньги теперь она в наследство получила, кроме того, была готова продать мне компании Лайне и его долю в нашем совместном бизнесе. Но порешили, что я беру их во временное управление. Потому как суд да дело, а оказалось, что Мария Лайне беременна и это изменило ситуацию.

После смерти Лайне я озаботился оптимизацией работы полиции и созданием небольшой частной армии. Полиция щедро оплачивалась из моего кармана и практически принадлежала мне. Армия под командой бывшего германского капитана, была оформлена как частная охранная фирма. Дорого, конечно, но необходимо.

Забегая вперед скажу, что полиции работы хватило, как и головорезам Дукича, и они отработали каждый вложенный в них пенс. А вот армия, численностью в двести человек, использовалась исключительно как охрана особо важных объектов, но по большому счету не пригодилась. Хотя может и наоборот, наличие этой силы возможно остудило чьи-то горячие головы еще на этапе задумки.

Самородка в полторы центнера мы так и не нашли. Да и запасы золота оказались мизерными по сравнению с Калифорнией, Австралией или Сибирью.

Первоначально золото добывалось примитивным образом: кирка, лопата, таз, в лучшем случае — желоб, по которому струилась вода, промывая породу. Но затем на принадлежащих мне участках я решил использовать землеснаряд, специально сконструированный для работы на Новой земле и заказанный в Германии. Патент я продал производителю с условием, что все поставки подобных землеснарядов в Южное полушарие будут производиться через одну из моих компаний. Немецкую фирму я выбрал по двум причинам. Во-первых, меня устраивало качество их продукции. Но главное, германские банки предоставляли просто шикарные условия кредита, но при условии закупок продукции германской промышленности. Меня подобные условия устроили и соответственные документы были подписаны германскими представителями в Сантьяго.

Земснаряд для золотодобычи был изготовлен немцами в рекордные сроки. Я ожидал его прибытия к сентябрю, началу огнеземельской весны. А он прибыл буквально за полторы недели до Нового года. Своеобразный рождественский подарок.

После отладки и испытаний я запустил землеснаряд на другом берегу залива, напротив Пунта-Аренаса, где основные сливки по добыче золота были уже сняты.

Вот итог первых трех месяцев работы агрегата:

2 февраля, 1 килограмм 180 грамм.

9 февраля, 1 килограмм 057 грамм.

16 февраля, 2 килограмма 702 грамма.

24 февраля, 2 килограмма 022 грамма.

28 февраля (отработано 110 часов), 1 килограмм 092 грамма.

8 марта, 3 килограмма 434 грамма.

16 марта, 3 килограмма 445 грамм.

23 марта, 4 килограмма 340 грамм.

1 апреля, 3 килограмма 742 грамма.

8 апреля, 4 килограмма 617 грамм.

15 апреля, 5 килограмм 077 грамм.

Всего к 29 апреля — 39 килограммов 574 грамма, стоимостью 5342,5 фунта. (Один килограмм равен 32 унциям; стоимость 135 фунтов стерлингов). Обслуживание землеснаряда за три месяца с учетом амортизации и непредвиденных расходов — 1300 фунтов.

Эту бухгалтерию я передал чилийским налоговым органам, так как добыча велась на чилийской территории. А самое главное — передал одному из троих британских журналистов, на сегодняшний день обретающимся в Пунта-Аренасе. Вскоре статья была размещена в британских газетах, а затем перепечатана в некоторых европейских странах и США.

Глупо? Может быть. Но я успел уже понять, что продавать выгодней чем добывать. А запасы золота рано или поздно на Огненной земле закончатся. Скорей всего — рано.

Вскоре я получил предложения о продаже моих участков в районе Порвенир вместе с работающими там двумя землеснарядами. Одно предложение поступило от британских джентльменов, другое — от консорциума американских дельцов. Британское предложение было щедрее, да и несколько выросло после торга. Но и янки не остались без куска пирога. Им достались несколько участков в другом месте. От приобретения земснарядов они гордо отказались. И прогадали: привезенная ими из Штатов землечерпалка через полтора месяца сломалась и осталась торчать среди выкопанного грунта памятником жадности.

В общем, к 1890 году дела наладились и я даже мог назвать себя миллионером.

И тогда я отправился в ЮАР к папаше Крюгеру с предложением поставок германского горного оборудование для золотодобычи и объяснениями почему это для него и всего государства выгодно. У меня было что ему сказать по этому поводу. В том числе и мои мысли, как механизация если не решит, то снимет остроту проблемы уитлендеров.

В ЮАР меня настигло известие о начавшейся в Чили гражданской войне. Президент Бальмаседа решил национализировать месторождения селитры, и ожидаемо оказался диктатором, палачом и преступником, против которого выступили честные генералы. Впрочем, в этом случае главную скрипку играли адмиралы.

Моему благосостоянию эта смута не угрожала, и я продолжил свое знакомство с ЮАР, не столько из праздного любопытства, сколько из желания познакомиться с местами золотодобычи, чтобы оценить условия будущей эксплуатации.

Англо-бурская война начнется в 1899 году, хотя поставки золотодобывающих снарядов может ускорить это событие. Но в любом случае — лет пять у меня есть. Я получу комиссионные. А буры чуть больше золота на свои военные расходы. Хотя, думаю, это их не спасет от поражения.

В июне 1891 года я отплыл из Кейптауна в Саутгемптон. Затем пароходом в Бремерхафен, откуда началось мое путешествие в Южную Америку. И поездом в Берлин, где ориентировочно на 1 августа согласована встреча с моими германскими партнерами и германскими банкирами.

*******

Рейхстаг неожиданно оказался белым, а не серым, каким я помнил его в XXI веке. И вообще, каким-то более нарядным. Не могу точно в деталях припомнить каким было здание германского парламента в те времена, но сейчас оно выглядело непривычно нарядным. Белизна стен, сверкающая под августовским солнцем позолота на фигурах по углам боковых башен, сияющая золотом крыша какой-то часовенки, венчающей стеклянный купол — всего этого в будущем не было. Уж это я-то помнил.

Год назад не так давно вступивший на престол кайзер Вильгельм Второй отправил неугомонного Бисмарка в отставку, в качестве утешения даровав ему титул герцога Лауэнбургского и чин генерал-полковника. Вот только «железному канцлеру» этого показалось мало. Он объявил о подготовке к печати своих мемуаров, а этим летом был избран депутатом рейхстага. Теперь вся Германия затаив дыхание ожидала предстоящую схватку между престарелым «Бешеным юнкером» и молодым «Императором муз».

В Берлин я прибыл по делам. Остановился в только что открывшемся отеле «Бристоль», отправив германским компаньонам открытки со своим временным адресом и просьбой назначить время и место переговоров, после чего отправился на небольшую экскурсию по столице Второго Рейха.

Ближайшие к Бранденбургским воротам кварталы, включая отель в котором я остановился, не пережили второй мировой войны. От исторического центра мало что осталось, а то, что дожило до 21 века, было буквально по кирпичику восстановлено из руин. Что-то во мне осталось от прежнего историка, и мне было любопытно взглянуть на Парижскую площадь, дворец Блюхера, Рейхстаг и Колонну Победы перед ним. А после обеда в ресторане отеля планировал прогуляться по Унтер-ден-Линден. Почему бы не воспользоваться неожиданными каникулами, раз выпала такая возможность?

В «Бристоле» оказалось несколько залов на все случаи жизни, предназначенных как для проведения грандиозных приемов, частных вечеринок, так и для того, чтобы просто вкусно покушать. А кухня отеля была выше всяческих похвал, это я сумел оценить еще во время завтрака. Жаль, что Мишелен еще не выпускает свой ресторанный гид, а то к пяти звездам «Бристоля» я бы уверенно рекомендовал бы добавить звезды «Мишелена». И обед только подтвердил справедливость моего первоначального впечатления.