Все дороги ведут сюда (ЛП) - Запата Мариана. Страница 99

Я улыбнулась ему, выгнув спину и потянувшись к его джинсам, когда он оказался надо мной. Я продолжала улыбаться ему, стягивая штаны ему на задницу, касаясь его паха на обратном пути, а затем делая то же самое снова, но на этот раз под его боксерами, поглаживая.

Он глубоко застонал от прикосновения, а затем ещё сильнее, когда я обвила его рукой.

Я не была уверена, кто больше удивился, он или я.

Потому что я смотрела вниз на то, на чём были мои пальцы. Мне удалось коснуться только его основания. Я не смогла обхватить… всего его.

Его смех был хриплым, когда он наклонился и поцеловал меня, прежде чем сказать:

— Я тоже думал об этом каждую ночь.

Настала моя очередь сглотнуть, когда я рискнула взглянуть на толстый член, который держала в руках.

Он был идеален.

Роудс снова застонал, когда я сжала его, мечтательно глядя в его глаза. Он снова поцеловал меня, и я сжала его еще раз, заставив его крутить бедрами, как будто он хотел, чтобы я сделала это снова.

Так я и сделала.

— Есть места, куда я хочу приложить свой рот… свои пальцы… — Он наклонился ртом к моей груди и мягко, медленно пососал сосок. — Это будет чертовски хорошо для тебя…

Терпение никогда не было моей добродетелью.

Пока он сосал и лизал мою грудь, я гладила вверх и вниз толстый член, — находящийся между нашими телами, проводя большим пальцем по капле предэякулята, скопившейся на темно-красном кончике, который я хотела в какой-то момент взять в рот, — и целовала те части головы, до которых могла дотянуться. Его волосы. Его ухо. Другой рукой я поглаживала его спину, пока он продолжал сосать пики моих грудей, прежде чем, в конце концов, его рука скользнула сбоку от моей, и пальцы начали кружить вверх и вниз по тонкой ткани у меня между ног.

Слова вырвались у меня изо рта прежде, чем я успела их остановить.

— Это ужасно, что я ненавижу знать, что другие люди видели тебя таким? Что я ревную, что не единственная, кто знает, какой ты большой? Как ты ощущаешься в моей руке?

Горловой звук, который Роудс издал, был чертовски диким. Его дыхание было глубоким, а пальцы не прекращали своих ласковых движений вверх и вниз по моей ложбинке. Но его голос был резким и низким, когда он серьезно сказал:

— Они не имеют значения. И никогда не будут снова. Понимаешь меня? — Роудс отстранился и встретил мой взгляд своим бурным. — И ты не единственная, кто ревнует.

— Тебе не к чему ревновать, — заверила я.

Должно быть, это был идеальный момент сказать это, потому что мы снова начали целоваться, и я лизнула свою ладонь, прежде чем вернуться к медленному дразнению, когда один из его больших пальцев наконец погрузился внутрь. Пребывая мокрой с того момента, как он начал целовать меня, я застонала, когда он вытащил свой длинный палец и погрузил обратно, двигаясь медленно, равномерно.

— Я принимаю противозачаточные, — прошептала я. — Я ходила к врачу, и я в порядке, — сказала ему, желая, чтобы он знал.

Его голос был хриплым, когда он ответил:

— Я езжу на осмотр каждый год и у меня давно ничего не было…

— Хорошо. — Я укусила его за горло. — Тогда ты можешь войти в меня так глубоко, как захочешь.

Роудс издал горловой рык, после чего скользнул еще одним пальцем глубже, его движения были словно «пила», прежде чем начались «ножницы». И, наконец, третий палец присоединился к остальным, и я захныкала от напряжения, от полноты, которую где-то в глубине души я осознала как необходимую для того, чего мы оба хотели.

Роудс прошептал мне на ухо, что он собирался сделать со мной — рассказывая мне все о том, как он собирался достичь конца, о том, как хорошо он знал, что мы будем вместе, о том, что наполнит меня чем-то бóльшим, чем просто своим членом. Но что мне больше всего понравилось, так это то, что он сказал о том, как сильно он хочет меня, как хорошо я заставляю его чувствовать себя, о том, что я идеально подхожу под него. С этим щетинистым лицом между моих бедер, с моей рукой, зарытой в его мягкие, каштановые и седые волосы, его язык погрузился в меня так глубоко, как только мог, лаская и крутясь, его губы всасывали. И Роудс рассказал мне все о том, как ему нравится мой вкус, и как он уже не может дождаться, чтобы сделать это снова.

В конце концов, его бедра оказались между моих ног, и я обвила его ими, и, обхватив рукой его основание, направила туда, куда мы оба хотели, он вошёл в меня во всю длину.

Я была благодарна ему за те три пальца, которыми он проникал в меня до этого, но еще больше я была благодарна за дар, который он получил от природы, потому что, несмотря на то, что мне потребовалась минута, чтобы привыкнуть к величине его толщины и длины… это было невероятно.

Его член дернулся в ту секунду, когда наши бёдра полностью соприкоснулись, и он застонал, прижимаясь к моей шее, его тело полностью покрывало мое, за исключением того места, где мои ноги обхватывали его бёдра. Роудс тяжело дышал, выходя на пару дюймов и снова обратно. Матрас слегка поскрипывал. Его голос звучал дико, когда он рычал, а бедра покачивались, заполняя меня.

Я крепко сжала его бока, обхватив руками его плечи и немного приподняв бедра. Матрас снова заскрипел, и я поклялась, что никогда в жизни не слышала ничего более эротичного. Этот тихий скрип врезался в мой мозг, особенно когда он стонал мне в ухо. Его дыхание было горячим, как и тело.

Проводя ладонями вверх и вниз по его спине, я любила в нем все.

И это именно то, что я сказала ему.

Его член дернулся во мне, и он тяжело дышал.

— Ты хочешь закончить это ещё до того, как мы действительно начали?

— Ощущается так, будто мы уже начали, — выдохнула я, когда он вышел, а затем толкнулся обратно, шлепнув яйцами по моей заднице, заработав еще один более громкий скрип матраца. Он двигался медленно, затем резко, дразня меня своим кончиком, прежде чем полностью войти, а затем начать все сначала.

Мы целовались и целовались. Я кусала его за шею, а он сильно сосал моё плечо, моё ухо. Волосы на его груди касались моих сосков, и мне это нравилось. В какой-то момент он просунул руки мне под задницу и еще больше приподнял мои бедра, создавая лучший угол, чтобы войти в меня. Мы были потными и тихими. Я прижала рот к его плечу, и он стонал напротив моего уха.

— Ты невероятна, — сказал он.

— Ты совершенна, — прошептал он.

— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, — прорычал он, когда его бедра набрали скорость, а я начала чувствовать, как жар нарастает и нарастает в центре моего тела.

Роудс колотился внутри меня, удерживая меня над кроватью и прижимая к своим бёдрам, и я крепко сжала ноги вокруг него, пока он терся и проникал прямо туда, где я этого хотела. Я выплакала свой оргазм у его щеки. Его руки крепко сжали мою задницу, когда его бедра стали неустойчивыми, и он кончил, пульсируя, что я почувствовала это.

Это большое, потное тело прижалось к моему, когда он опустил нас на кровать, находясь все еще внутри меня, между моих бедер. Роудс прижался щекой к моей макушке, тяжело дыша. Я обвила его руками, скользя по его гладкой спине, тоже тяжело дыша.

— Вау, — выдохнула я.

— Господи, — сказал он, целуя меня прямо над моей грудью.

— Счастливого Рождества мне.

Внезапный смех Роудса наполнил мою грудь и сердце, и я клянусь, что он прижал меня к себе ещё ближе, поднял мою голову, чтобы коснуться губами моих. Его взгляд встретился с моим, и он улыбался, эта яркая улыбка заставила мою грудь взлететь, эти три маленьких слова вспыхнули глубоко в моей груди.

— Счастливого Рождества, Аврора, — нежно прошептал он.

— Счастливого Рождества, Тоберс, — повторила я, и в глубине души я надеялась, что это будет первое из многих. — Ты лучший, ты знаешь это?

Я почувствовала, как изогнулся его рот, почувствовала его улыбку на моей коже.

Это действительно было лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.

Глава 28

— Пожалуйста, ради всего святого, остановись, Ам, — простонала я с пассажирского сиденья следующей же ночью.