Я могу копировать навыки других 2 - "Son". Страница 26

— Чего⁈ — возмутился Светлозар. — Да как ты смеешь своим грязным ртом наговаривать на величественную академию?

Вообще, не казалось, что этот дед имеет навык Добродетель. Он слишком груб для такого человека. Или, может быть, он специально себя так показывает? Нужно проверить.

— Вообще-то, я новый учитель академии, вашей академии.

— Ересь! — закричал он ещё сильнее, будто сам факт того, что я являюсь одним из учителей, считался неприемлемым. — Моя академия — это про благородство, доброту и честь. А ты… — он обвёл меня взглядом с головы до ног. — Не то чтобы не достоин быть учителем, ты даже до ученика не дотягиваешь.

— Чего⁈ — возмутился уже я. — Да в вашей академии один лишь мусор: что ученики, что учителя. Они злые и коварные, о нравственности они лишь слышали краешком уха. А я, — я указал на себя большим пальцем, — вообще святой на их фоне и заслужил чуть ли не памятника.

Меня разозлило его пренебрежение.

Там, где-то в пещерах, моё оригинальное тело убивает директор академии, а тут тупой как сапог дед предъявляет мне за благородство. Пытаясь на полном серьёзе объяснить, что его академия — райское место.

Если это рай, то что тогда ад?

Мы начали ожесточенно спорить. Не скажу, что это был хитрый план, чтобы его вывести на эмоции, ведь на эмоции выводили меня.

По сути, я просто наябедничал. Но какого чёрта мне вообще предъявляют? Я рассказал всё от начала до конца: про жестокость, безнравственность, боль и страдания учеников. Где унижают слабых, где их убивают и принуждают к рабству.

— Поэтому тебе нужно снять с лица розовые очки, — уже начал обращаться к нему на «ты». — Прости, но в твоей так называемой «справедливой» академии, справедливость распространяется только на директора и ещё парочку «особенных» людей. Остальные все просто должны молчаливо служить.

— А где доказательства? — не выдержал Светлозар. — Если мы будем продолжать разговор, то только на языке фактов.

— Хорошо, — кивнул я, уже мысленно открывая шампанское.

Обманули дурачка на четыре кулачка.

— Твой преемник загнал меня в катакомбы. Тут находится мой двойник. Моё оригинальное тело в ста метрах в том направлении, — я указал головой в сторону выхода, — и сейчас ваш «добрый» директор пытается сделать из меня раба, заставив проглотить Червя Гу.

Не думаю, что ему нужно объяснять, что червь Гу является паразитом, проникающим в мозг и превращающим человека в марионетку. Светлозар явно является человеком более опытным, чем кто-либо другой.

— А ты не обманываешь? — спросил он.

Я бы хотел улыбнуться такому глупому вопросу, но в мыслях уже радовался.

— Вы можете проверить всё сами. Нет необходимости верить мне на слово, верно?

— Верно…

Он принял окончательное решение и кивнул.

Я ожидал, что тот наконец-то отпустит мою руку, сойдёт с алтаря и пешочком пойдёт вглубь пещер. Однако, похоже, я сильно недооценил этого старика.

Он небрежно взмахнул рукой в направлении, которое я указал. Там, где находилась надпись о благодетели. Эта надпись служила меткой.

Врууум…

И в тот же миг пространство между нами сжалось, превратившись в туннель из сверкающего света, словно сама материя сплелась в сияющий вихрь.

Так вот он какой? Пространственный туннель…

Старик обхватил сферу двумя руками и начал крутить её, влияя на окружение. Мы не двигались. Мир будто сам подвинулся за нас. Удивительная сила.

Пространство изменилось. Первый и Светлозар оказались в тёмной пещере. Прямо под надписью: «Добродетель — это не дар, а завоевание, требующее ежедневного труда над собой».

Внутри уже находились двое людей и собака. Вольмир, словно безумец, издевался надо мной. Он бил по рукам, ногам и телу, выбивал зубы и ломал пальцы.

Его метод был весьма эффективным. Человеческое тело не предназначено для таких зверств, и в этом его ценность: его нужно беречь.

Многие люди правильно питаются, занимаются спортом и пьют витамины, заботясь о себе. Ведь всё, что есть у человека, это не деньги, а его физическое тело. И когда так бесцеремонно к нему относятся, это вызывает ужас и мысль: неужели на этом моя жизнь закончится?

Ни в коем случае не оправдываю насилие, но как метод для принуждения Вольмир выбрал самый действенный. Он бил по самым слабым местам и наслаждался этим.

Это сработало бы на любом человеке со слабой волей.

— Прошу, не надо, — я сплюнул кровь, перемешанную со слюной, на пол. Я умолял его прекратить, говорил, что есть другой, более гуманный метод, чем превращать меня в его раба.

Но я притворялся.

Во-первых, с моими навыками регенерации я знал, что все раны заживут. Это убирало страх. Во-вторых, я понимал, что он меня не убьёт, а будет просто мучить.

Боль, конечно, адская, но с каждым новым ударом я сдерживал свою улыбку и смех. Я буквально молил: «Да, бей сильнее меня, сукин сын. Покажи себя во всей красе».

Я не видел лицо Светозара, но думаю, что он не улыбался. Интересно, как такое поведение сочетается с добродетелью седьмого уровня? Что нужно чувствовать?

Для убедительности, а навыки актёрского мастерства у меня были на приличном уровне, я взмолился:

— Прошу, хватит. Я готов сделать всё что угодно. Я Иван Тихомирович, нынешний учитель академии Белгорода, тот, кто обладает большим потенциалом, из-за которого ты позавидовал, буду твоим рабом.

Странно было слышать такую осознанную речь от искалеченного человека, но я говорил специально долго. Чтобы ситуацию нельзя было трактовать по-другому.

К примеру: что меня, как преступника, просто наказывают. Мало ли вдруг у кого-то ужасное представление о мире.

— Сразу бы так, — согласился довольно мой персональный мучитель.

Ему явно доставляло удовольствие слышать сломленную речь.

— Знаешь, я ведь не плохой человек, — подобрев, произнёс он ласково. — Просто у меня нет выбора. Пойми, эта жертва будет для общего блага. И если мне и придётся стать «злодеем», то я невольно приму эту участь.

Рад, что Вольмир тоже оказался из болтливых.

Давай, говори ещё больше. Рой себе яму. Ты даже не представляешь, кто скрывается у тебя за спиной.

Портила всё только собака, которая почуяла запах других людей и начала лаять на пустоту.

Гав. Гав. Гав.

— Уймись, — старик попытался успокоить собаку. Ведь сейчас предстояла самая важная задача. Поместить червя Гу в голову и заключить контракт.

И в самый последний момент Светлозар больше не мог сдерживаться. Он сильно покраснел, хоть совсем недавно был бледен, как мертвец. Зато теперь можно с точностью сказать, он точно живой.

Он в гневе закричал:

— Как ты, ничтожный червь, смеешь позорить должность директора!

Занавес, скрывающий их, спал, и они предстали перед друг другом. Вольмир невольно обернулся.

И через глаза Первого я видел его хорошо. Этот человек в доспехах чувствовал себя львом на пиру, гордым и злым. Его брови были сведены, спина прямая, грудь распахнута.

Он повернулся и замер. Ведь в этой затхлой комнате катакомб был только один лев, свирепый хищник с татуировкой на спине: «Добро должно быть с кулаками».

Естественно, это был Светлозар.

Я никогда не видел, чтобы лицо человека менялось так сильно. Вольмир, старый пердун, отчаянно закричал:

— Это вы… — на его носу появилась сопля. Душа покинула тело. В его глазах будто пронеслись все совершённые им грехи. И он осознал, насколько глупо поступил.

Всё было хорошо, пока никто об этом не знал. Но когда правда раскрывается… люди начинают испытывать стыд. А что если это близкий человек?

Учитель, который сделал больше, чем родной отец.

Банка в руках Вольмира треснула, а червь Гу раздавлен. Это сделал сам старик, своими руками, демонстрируя свою стремительную перемену.

За пару мгновений он из хищника превратился в старика, потерявшего всю свою жизнь. Седые волосы начали выпадать, сила в руках и ногах иссякла. Его колени не выдержали веса доспехов, и он упал на пол, ударившись лбом о камень.