Строптивая жена - Рэнни Карен. Страница 11

Он сердится на нее? Раздражен? Или просто любопытствует? Как странно, что она не способна расшифровать его настроение. Она очень хорошо разбиралась в людях, но он оставался для нее загадкой.

Покинув комнату с неуместной поспешностью, она нашла убежище в тишине, благодарная, что это обитель больной и что Эстон не может ее окликнуть.

Дуглас сидел с герцогиней еще четверть часа, испытывая ощущение покоя в сумрачной комнате.

Бывают в жизни удары, которые застают человека врасплох, некоторые слишком тяжелы, чтобы пережить их в одиночку. И когда наступают такие времена, а они случаются у каждого, их легче перенести, чувствуя рядом плечо другого.

Ему было восемь, когда его родители умерли от холеры, четырнадцать, когда Алано спас его. Неоперившийся мальчик, еще не мужчина, но, конечно, уверенный, что он один на свете. У Сары есть он, но примет ли она его? Или она будет игнорировать его присутствие так же, как тот факт, что ее мать умирает?

Глава 7

Несмотря на то что дел было много, Сара не позволяла слугам заниматься работой раньше половины седьмого утра. Это лишь напрасная трата угля и свечей. Единственным исключением был Томас: как младший дворецкий, он занимал промежуточное положение в доме, то исполнял роль дворецкого, то был главным лакеем, в зависимости от того, что нужнее в Чейвенсуорте.

Горничные на первом этаже уже открыли ставни и окна во всех комнатах. Две молоденькие девушки чистили камин в китайской гостиной. Сара довольно кивнула, когда младшая, Мэри, прикрыла ковер у камина тканью и вынула из коробки припасы, выданные ей при приеме на работу две недели назад: два маленьких квадратика кожи для полировки металлической подставки для дров, набор щеток для графита, сам графит, наждачную бумагу и ведро с решетом. Очистив решетку, девушки нанесут графит на кирпичи и тщательно разотрут и отполируют щетками.

Сара начала утро, как всегда, со встречи с миссис Уильямс. Она нашла экономку в кладовой дворецкого и одобрительно наблюдала, как та смешивает компоненты состава для полировки мебели. Смесь льняного масла, скипидара, уксуса и винного спирта наносилась мягкой фланелью, а потом растиралась чистой тряпкой. Каждый месяц они вместе делали особую пасту, смесь воска, мыла, скипидара и кипяченой воды настаивалась два дня. Пасту использовали для самых ценных предметов мебели типа инкрустированного сундука в Садовой комнате или французских столов в Китайской гостиной.

Кстати, если она намерена провести очередную ночь в главной спальне, то нужно поговорить с плотником.

Использованный за неделю чай был высушен и сложен в стеклянную банку, им почистят ковры на первом этаже. Каждую неделю чистили определенный этаж, такой метод применялся в большинстве хозяйственных работ в Чейвенсуорте. В поместье работало больше пятидесяти человек, но в доме только пятнадцать. Уборка никогда не прекращалась. И при этом никогда не делалась полностью.

— Если вы не возражаете, миссис Уильямс, — сказала Сара, — мы обсудим меню днем, между двумя и тремя часами.

Экономка кивнула. Она была женщиной немногословной, но обладала кипучей энергией.

— Уверена, миссис Уильямс, вы уже знаете, что я вышла замуж.

К чести экономки, эта новость не вызвала у нее замешательства. Миссис Уильямс просто прекратила свою работу и повернулась к Саре.

Миссис Уильямс, казалось, обладала характером довольной жизнью кошки, легко предающейся мурлыканью и редко бывающей раздраженной. Щеки и кончик носа на круглом лице постоянно розовели румянцем. Приподнятые уголки губ направляли внимание наблюдателя к ее голубым глазам. Эти глаза редко казались грозными, и по этой причине весь персонал Чейвенсуорта питал к ней большую симпатию.

— Я слышала, леди Сара.

Что еще можно сказать? У нее есть муж. Он в Чейвенсуорте. Что к этому добавить?

— Поздравления, леди Сара, по случаю вашего бракосочетания. Вы будете праздновать?

Сара, моргая, уставилась на миссис Уильямс, секунды тянулись бесконечно.

— Праздновать? — оцепенело повторила она, прежде чем ответить. — Нет, миссис Уильямс, учитывая состояние моей матери, это будет неприлично.

— Хорошо, леди Сара. Что же, и дело с концом.

Несколько минут спустя Сара отправилась через кухню, кивнув кухарке и ее помощницам, миновала судомойню и прошла туда, где хранились запасы моющих средств.

Каждую неделю она заходила сюда с проверкой. Ткани, щетки, ножи для чистки подсвечников и ламп хранились на второй полке. Ведерко со счищенным с подсвечников свечным салом стояло на полу. На нижней полке лежал набор ножей для правки фитилей. Торговец, поставлявший масло, появлялся в Чейвенсуорте каждую неделю и помогал обучать горничных, как содержать лампы в безупречном состоянии.

На других полках хранились жесткие щетки из кокосового волокна, которыми чистили ковры в гостиных и столовых.

Он хотел видеть ее грудь.

Уцепившись пальцами за грубое дерево полки, Сара невидящим взглядом уставилась на щетки, сделанные из гусиных перьев.

Этим утром он был заботлив и внимателен к ее матери, а она все время думала о том, что он сказал. Он представлял ее грудь.

Сара оглядела себя.

Зашнуровали ли ее так туго, как того требует этикет? Или шнуровка затянута слабее обычного?

Чепуха.

Служанки проветрят герцогские покои. Горничные знали, что она любит, чтобы ее постель была как следует взбита, но на ее походной кровати не было перины. Они спросят о Дугласе? Какая постель ему нравится? Взбитая, совершенно плоская, или он предпочитает матрас с заметным углублением в середине? Горничные устроят постель в соответствии с его предпочтениями.

Еще одна тайна ее мужа.

Горничные вытрут пыль, почистят зеркала, подметут пол. Если пришел срок, отполируют мебель, протрут позолоченные дверцы стенных шкафов, потом аккуратно вымоют пол смесью, в которой очень мало мыла и соды, чтобы не испортить цвет половиц.

Станут ли они обсуждать, почему она не спала с мужем?

И если уж на то пошло, будут ли интересоваться ее мужем?

Она ничего не могла им сказать. Она никогда не обнародовала ничего личного слугам, это было бы нарушением иерархии, благодаря которой жизнь в Чейвенсуорте шла гладко. Каждый знал свое место. От каждого ждали, что он будет вести себя определенным образом.

Без порядка начнется хаос, даже в Чейвенсуорте.

Томас долго сопровождал его и ушел только тогда, когда Дуглас заверил, что способен найти дорогу сам. Томас назвал несколько поворотов, и Дуглас безошибочно следовал к семейной столовой.

Не было никакой необходимости охранять Чейвенсуорт, поместье просто поглотит любого злоумышленника, который заблудится в нем навсегда.

Он позавтракал овсянкой и лососем, оба блюда были превосходны. Дуглас распахнул дверь в кухню, чтобы поблагодарить кухарку.

Ее крупные формы были доказательством ее кулинарных талантов. Ярко-красный передник прикрывал платье цвета кабачка. Копна белокурых кудряшек словно чепец обрамляла лицо.

— Спасибо, сэр. — Ее пухлое лицо зарделось.

— Я слышу шотландский акцент? — улыбнулся он.

— Да, сэр. Глазго двадцать лет был моим домом.

Помощницы сновали через комнату, и каждая, казалось, поворачивала голову и навостряла уши, чтобы услышать его ответ.

— Я сразу это понял, поскольку овсянка отлично приготовлена, это умеют только шотландские повара.

— Вы первый об этом сказали, сэр. — Кухарка покраснела еще гуще.

Он вышел из кухни, не потрудившись спросить дорогу. Порой самые грандиозные приключения случаются там, где нет никаких указателей.

Дуглас попал в комнату, которую в любом замке назвали бы главным залом. Картины в рост человека украшали стены, поднимаясь к сводчатому потолку, с которого свисали три хрустальные люстры. Несмотря на размеры, комната показалась Дугласу одной из самых уютных в Чейвенсуорте.

Всюду были расставлены кресла, диваны, лампы, словно для того, чтобы убедить посетителя задержаться и немного отдохнуть. Стены покрыты затканной золотистой нитью камкой, на окрашенном в тон потолке притягивала взор лепнина — затейливый рельефный орнамент густого коричневого цвета.