Десятое Блаженство (СИ) - Большаков Валерий Петрович. Страница 46
— Проголодался? — хихикнула Наташа, обнимая мою правую руку.
— Да нет… — я легонько ущипнул ее за тугое бедро. — Думаю, насколько же люди инертны. Пересядем мы на антигравы, а вот такие вот жруны будут деловито доставать биоконтейнеры, чтобы вволю полакомиться алапайчиками вкусовой вариации «сигма»…
Талия дотянулась до моей щеки, и поцеловала, долго не отрывая губ.
— Настроение упало? — шепнула она.
— Да нет… Просто… — я помолчал, соображая, и пожал плечами. — Просто накопились вопросы, а ответов как-то не видать…
— Ты потому так и обрадовался, что можно съездить к Свете?
— Ведьмочка! — ухмыльнулся я.
Наташа фыркнула, прижалась, но тут же вскинула голову.
— Миш… Скажи, а вот… — она затруднилась. — Ну, вот, когда ты сам с собой, как ты меня тогда называешь? Нет, не так! Кто я для тебя?
— Возлюбленная, — серьезно ответил я.
«Златовласка» часто заморгала, и прильнула еще крепче.
— Хорошее слово, правда? — сказала она тонким голоском. — Возлюбленная…
— Ага, — кивнул я. — Так и тянет возлюбить!
Ната прыснула в ладонь, а мне в этот момент «сильно-пресильно» захотелось усадить девушку к себе на колени, обнять и гладить по спине, запускать пальцы в ее волосы, перебирать их золотистый отлив… Но люди же вокруг.
И мне оставалось лишь огорченно вздохнуть.
* * *
Перед Калининым поезд сбавил скорость, и подкатил к вокзалу, как обычная электричка. Стоял он тут ровно минуту, поэтому пассажиры, толкаясь и пыхтя над чемоданами, ринулись к вышедшим на перрон проводницам. Парочка торопыг ввалилась и в наш вагон, дивясь откатившимся дверям.
Рассеянно поглядывая на пыхтящий люд, Наташа продолжила «дозволенные речи».
— Помнишь, как ты нас по «Дороге скорпионов» возил? — щебетала она, со вкусом произнеся: — Каньон Махтеш ха-Гадоль… Так Леонид Иович все тогдашние съемки «пристроил» к финальной серии! Там же, по сценарию, Эйзенхардт со своей Лидией приезжает в гости к Стивену и Юдит, а они же… Не помню точно, где-то у Колорадо. В общем, кадры как раз к месту… Миш, а чего это я всё рассказываю? — наигранно возмутилась «златовласка». — А ну, давай, тоже повествуй!
Сунув руку в карман, я гордо протянул спутнице ивернит.
— Дарю! — мой голос прозвучал важно и чуть хвастливо. — Сам синтезировал!
— Ух, ты-ы… — Наташа повертела кристалл на ладони, ловя высверки. — Здорово!
— Это еще что, — я понизил тон. — Пришли анализы из Тель-Авива. Помнишь, Дэ Пэ упоминал пузырьки аргона? Так вот, в тех включениях, что закупорены в мезозойских «серых камнях», подозрительно много изотопа Ar-40, а такое содержание свойственно лунному аргону.
— Значит, все-таки была у них база! — громко зашептала Талия. — Прямо на Луне, как мы и думали! Вот это ничего себе… Надо обязательно Бур Бурычу сообщить, пусть поищет!
— Я Федору Дмитриевичу звонил, — улыбнулся я, — порадовал.
— Здорово… — по-прежнему тянула Ната, откидываясь на спинку кресла. — Правда же?
— И еще какая! — с энтузиазмом подхватил я, горделиво оглядывая салон.
Цифры над стеклянными дверями светились в районе двухсот пятидесяти километров в час. Выпущенная Москвой «Красная стрела» летела в Ленинград.
Тот же день, позже
Ленинград, улица Академика Павлова
— Пойдемте, пойдемте! — позвала Светлана, шагая по светлому коридору Института мозга. — В моей лаборатории сегодня никого!
«Близняшка» действительно обрадовалась нашему приезду, мы с Наташей это ощущали напрямую. Поэтому и чувствовали себя легко и свободно.
— А что там с «эффектом рассыпания»? — небрежно спросил я, глядя на узкую спину Сосницкой, стянутую белым халатом.
— О, очень-очень интересная тема! — с жаром откликнулась Света. — Наталья Петровна была в полном восторге, когда это увидела!
— Увидела? — мои брови поползли вверх, как очень удивленные мохнатые гусеницы.
— Да! Спасибо Наташе!
— И ты молчала?
Талия смутилась под моим взглядом, полным укоризны.
— Да там ничего особенного, — забормотала она. — По моей версии, это видение сродни помехам в цифровом ТВ-ресивере при резком падении качества сигнала: картинка начинает оплывать и рассыпаться на квадратики и пиксели. Я впервые наблюдала нечто подобное, когда, генерируя видеопоток, сменила чек-пойнт… то есть, базовую модель, не выключив диспетчер видеогенерации. В момент перехода на иную модель картинка на контрольном мониторе оплыла и рассыпалась пылью. А потом… В марте, да?
— Перед самым Восьмым марта! — энергично кивнула «близняшка».
— Вот… Мы тогда со Светланой моделировали, уже на куда более мощном компьютере, перепрошивку базовых моделей памяти, как это было бы в живом мозге… Свет, расскажи сама, а то я запутаюсь!
— По современным представлениям, — подхватила Сосницкая эстафету, — таким своеобразным «диспетчером видеогенерации» в мозге является таламус. Он координирует потоки информации, идущей от органов чувств в соответствующие зоны памяти коры головного мозга — это как бы Наташины базовые модели! — и накладывает их на временную ось, генерируемую супрахиазмальным ядром гипоталамуса. Так вот. Копии «чек-пойнтов» памяти, для начала — зрительной, реплицировались в свободные зоны параллельно работающим моделям. Затем виртуальный таламус переключали на новые модели, а старые гасили. И что ты думаешь? На контрольном дисплее картинка сначала плыла, потом рассыпалась квадратиками и оседала пылью! И только потом появлялась новая картинка! Вообще, я полагаю, что видение себя, распадающегося и осыпающегося серым прахом, сродни ощущениям людей, перенесших клиническую смерть…
— Да-а… — только и вымолвил я. — Девчонки, отныне я смотрю на вас снизу вверх — преклоняясь в почтении!
— Ну, еще бы! — рассмеялась Света. — Глядя снизу, видно ноги во всю длину!
— Девчонки! — я непринужденно обнял обеих. — Вы такие молодчинки… Когда работы одного хорошенького доктора медицинских наук и прехорошенького доктора наук физико-математических рассекретят, «эффект рассыпания» назовут как-нибудь посолиднее. Ну, скажем, «симптомом Сосницкой-Иверневой»! Звучит?
— Звучит!
Переглянувшись, Светлана с Наташей чмокнули меня в щеки одновременно.
* * *
— Тебя так беспокоит Наталишка? — чуть улыбаясь, спросила Сосницкая. — Разве плохо, когда внучка любит дедушку?
Мы сидели на диванчике в комнате отдыха, глядя за дверь — там «златовласка» укрощала мощную станцию «Байкал-3».
— Неплохо, даже очень неплохо… — затянул я. Словно собираясь с мыслями, я плеснул в стакан «Боржоми», и медленно выцедил холодную минералку. — Просто я не понимаю причин этой «Великой Любви».
— Только не ищи негатив, ладно? — мягко сказала Света, кладя мне руку на колено. — Я думала над этим. Ведь тут система! И Васёнок, и Лея сразу, бессознательно потянулись к тебе, едва только увидели! Возможно, метакортексы паранормов, состоящих в родстве или испытавших «слияние», проявляют что-то вроде квантовой запутанности. Но вот почему это свойство самым поразительным образом «вылезло» именно у Наталишки… Вопрос я себе задала, а вот ответа не нашла пока.
— Будем искать! — лучезарно улыбнулся я. — Паки, паки…
— Иже херувимы! — рассмеялась кандидат медицинских наук.
Глава 14
Пятница, 2 мая. Утро
«Бета»
Московская область, Орехов
Сам переход не запомнился совершенно.
Директора НИИВ сначала пропустили в секретный блок его же института. Там я предъявил допуск бдительным стражам, и передо мной отворилась стальная дверь бета-ретранслятора. Вспыхнула красная лампа.
— Вы перемещаетесь первым, — сказал дежурный обычным голосом. — На той стороне вас встретит главный диспетчер. Входите!