Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт. Страница 95

– Ну и каковы же оказались реальные обстоятельства? – слегка раздраженно спросил президент.

– Вновь необъяснимое отсутствие. Его не было на службе с середины рождественской недели до восьмого января. Он уезжал из Вашингтона. У него не было запланировано никаких служебных командировок. Я попросил кадры связаться с его шефом, и тот все объяснил.

– Что именно? – нетерпеливо бросил Беркуист.

– Начальство предоставило ему отпуск. Мать Ситмарина тяжело заболела в Чикаго.

– Чертовски удачная болезнь, не так ли?

– Настолько удачная, что она едва не отдала богу душу. Больница графства все подтвердила.

– Но она все же не скончалась, – вмешался Брукс.

– Я лично беседовал с начальником регистратуры. Медик вполне осознал важность моего расследования и зачитал историю болезни.

– Попросите выслать ее вам, – распорядился президент. – У нас до черта убедительных объяснений, но мы-то знаем, что по крайней мере одно из них лживо.

– Согласен, – произнес Брэдфорд. – Но какое именно? И не из последних пяти, а из всех девятнадцати. Вполне вероятно, что кто-то – он или она – считает, что оказывает своему шефу невинную услугу. Этот человек и не подозревает, что за этим стоит «Двусмысленность» и, в конечном итоге, советский агент. Что особенного в том, если начальник провел несколько лишних дней на лыжном курорте или на острове в Карибском море? Или даже… простите меня, переспал с кем-нибудь.

– Кончайте, ради Христа. Отправляйтесь к себе и продолжайте раскопки. Найдите объяснение, которое не выдерживает проверки.

– То, в котором вы уловите внутреннее противоречие, – добавил посол. – Упоминание о несостоявшемся совещании, отложенной конференции, чеки покупок в кредит с сомнительными подписями… или о тяжело больной женщине, помещенной в больницу под чужим именем.

– На это потребуется время, – произнес заместитель государственного секретаря.

– Вам так много удалось проделать за двенадцать часов, – заявил сочувственно Брукс. – Я вновь должен похвалить вас.

– За вами вся власть Белого дома, если вам потребуется что-то получить. Используйте ее! Найдите «крота»! – в раздражении вскинул голову Беркуист. – Он и мы участвуем в погоне за безумцем. Если русские доберутся до Парсифаля первыми, мы утратим возможность проводить какую-либо связную внешнюю политику. В том случае, если Парсифаль впадет в панику, произойдет практически то же самое. – Президент уперся ладонями в крышку стола. – Что еще надо обсудить? Дело в том, что я сейчас держу за дверями кабинета двух любопытствующих сенаторов из Комитета по иностранным делам. Нутром чую, что они что-то пронюхали о Мэттиасе. – Беркуист замолчал, поднялся на ноги и, взглянув на Брэдфорда, продолжил: – Эмори, я хочу быть уверен, что каждый человек на острове Пул абсолютно надежен.

– Да, сэр. Всех их просветили насквозь до кончиков ногтей. Ни один не оставляет остров на значительный срок.

– Все весьма относительно, – заметил Брукс. – Что такое значительный срок? Со стороны все выглядит весьма неестественно.

– Потому что сами обстоятельства противоестественны, – вмешался генерал Хэльярд. – Патрули вооружены, а само место – неприступная крепость.

– Вооружены? – переспросил президент; он не мог скрыть своей душевной боли. – Ах да, конечно, вооружены. Безумие!

– А как Хейвелок? – поинтересовался посол. – Есть что-нибудь новое?

– Нет, – ответил Верховный главнокомандующий, выходя из-за стола и направляясь к дверям. – Господин заместитель госсекретаря, позвоните мне позже. – И, не вдаваясь в объяснения, уточнил: – В три часа дня.

Пошел снег, еще не очень сильный. Маленькие белые крупинки беззвучно бились в ветровое стекло и отскакивали в ночную тьму, как тысячи крошечных астероидов. Несколько минут назад машина, арендованная Хейвелоком, миновала дорожный указатель. Мелькнула надпись, выполненная из светоотражающего материала: МЕЙЗОН-ФОЛЛЗ – 3 МИЛИ.

Он рассчитался в «Кингз Армз», с удовлетворением заметив, что дежурный служащий сменился, и взял такси до аэропорта Ла Гардиа. На поспешно купленной дорожной карте он нашел Мейзон-Фоллз в Пенсильвании; ничего не оставалось, как лететь в Питтсбург. Его больше не беспокоила слежка со стороны русских. Во-первых, русский, которого он сумел перехитрить, уже наверняка сообщил своему начальству о прибытии Хейвелока; и, во-вторых, Ла Гардиа – не международный аэропорт. Дипломаты не пользуются им для полетов в дальние страны.

Майкл в последний момент успел приобрести билет на рейс компании «Ю. С. Эс. Эйр», отлетающий в 7.56 и прибывающий в Питтсбург в 9.15. Там он по кредитной карточке арендовал машину с правом оставить ее в любой конторе фирмы «Хертц». В 9.45 Хейвелок уже катил на юг, через сельскую местность по дороге номер 51.

МЕЙЗОН-ФОЛЛЗ. ОСНОВАН В 1858-м.

Сквозь начинающуюся метель – снегопад к этому времени усилился – Майкл заметил впереди справа красное сияние неоновой вывески. Он подъехал к ней, притормозил и прочитал надпись: «Бар Хэрри». В этом месте подобное название выглядело абсурдно: либо тот, кто придумал его, обладал завидным чувством юмора, или же это был просто человек по имени Хэрри, который не знал о существовании знаменитых заведений под этим названием в Париже и Венеции. А может, и знал.

Последнее допущение оказалось верным. Внутри помещения все стены были украшены фотографиями Парижа времен Второй мировой войны. На некоторых из них был изображен солдат, стоящий у дверей «Бара Хэрри» на левом берегу Сены. Заведение было отделано под старину. Неполированная мебель из тусклого темного дерева, тяжелая посуда и высокая стенка бара позади стойки. Музыкальный автомат в углу блеял для полудюжины посетителей мелодию в стиле кантри. Посетители полностью гармонировали с окружением: исключительно мужчины, все во фланелевых рубашках в красную клетку, вельветовых с широким рубцом брюках и высоких тяжелых ботинках, в которых ходят в поле или амбаре. Это были фермеры или наемные сельскохозяйственные рабочие. К этому заключению можно было прийти, увидев у входа потрепанные жизнью грузовики и осознав, что находишься не где-нибудь, а в Мейзон-Фоллз, Пенсильвания.

Хейвелок огляделся в поисках телефона. Оказалось, что аппарат висит вовсе не на месте – всего в шести футах от музыкального ящика. Этот факт его не очень тронул, большее беспокойство вызвало отсутствие телефонного справочника. Ему нужно было установить адрес. В аэропорту у него не было времени отыскать среди множества справочников нужный, а из международного аэропорта Питтсбурга Майкл хотел убраться как можно быстрее.

Он подошел к бару, остановился между двух табуретов и подождал, когда пожилой, туповатый на вид Хэрри обратит на него внимание.

– Да, что будем?

– Шотландское виски со льдом и телефонную книгу, пожалуйста, если есть.

Хозяин бросил взгляд на Майкла и ответил:

– Здесь не сильный спрос на шотландское. Боюсь, что оно у меня не лучшего качества.

– Я, возможно, и не отличу лучшего.

– Ваше горло сразу поймет. – Хэрри открыл правую дверцу бара, но вместо того, чтобы достать стакан и лед, извлек оттуда телефонную книгу и положил ее перед Майклом. Лишь после этого он двинулся налево к освещенной полке с рядами бутылок.

Хейвелок поспешно пролистал книгу, его указательный палец заскользил по колонке имен на букву «К».

«Когоутек, Янош, ССД-3, ящик 12».

«Свободная сельская доставка», направление 3, могла находиться в любом месте Мейзон-Фоллз, поселения с небольшим числом жителей, но довольно разбросанным. Многие акры сельскохозяйственных угодий, многочисленные дороги, причудливо вьющиеся по сельской местности. Звонок по телефону, несомненно, посеет тревогу, так как если существует пароль, то он не имеет о нем ни малейшего представления. А такой оговоренный код, принимая во внимание все обстоятельства, наверняка существовал. Упоминание по телефону имени Джекоба Хандельмана было равносильно приглашению позвонить в Нью-Йорк с целью получить подтверждение. Никакого ответа из дома мертвого «полупроводника» не последует до тех пор, пока его тело не обнаружат. Это может случиться к утру, но не исключено, что пройдет и несколько дней.