Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт. Страница 96

– Пожалте, – сказал Хэрри, поставив стакан с выпивкой на стойку.

– Вы случайно не знаете человека по имени Когоутек? – негромко спросил Хейвелок. – Янош Когоутек.

Хозяин бара слегка прищурился, пытаясь припомнить.

– Имя определенно знакомо, но его самого не знаю. Нет. Он один из этих, из иностранцев, которые имеют землю где-то в западном секторе.

– И вы не знаете, где точно в западном секторе?

– Нет. А что, разве там не сказано? – Хэрри махнул рукой в сторону телефонной книги.

– Ничего кроме «ССД» и номера ящика.

– Господи, да чего же проще. Позвоните.

– Я бы предпочел не делать этого. Как вы сказали, он иностранец, а иностранец может и не понять по телефону.

– Эй, – вдруг гаркнул Хэрри, перекрывая шум. – Кто из вас, засранцы, знает парня по имени Когоутек?

– Иностранец, – буркнул один в красной клетчатой рубашке.

– У него больше сорока акров там, на западе, – добавил другой, в охотничьей шапке. – Эти херовы беженцы с помощью правительства могут себе позволить иметь столько земли. А мы ни хрена.

– А вы не знаете, где это? – спросил Хейвелок.

– Может, в Чэмберлене или Янгфилде, а может быть, и у Большой Развилки. Точно не знаю где. А что, в книге разве ничего не говорится?

– Нет. Только «ССД-три», и все. Ну и еще номер ящика.

– Третье направление, – произнес еще один посетитель, с густой щетиной и слезящимися глазами. – Да это же участок Дэйви Хукера! Он почтальон и большой сукин сын. Все время тянет со своих за доставку. Получил работу при помощи своего дядьки, проклятый взяточник.

– Так вы знаете, где это?

– Еще бы. Большая Развилка. Дорога идет точно на запад и начинается от депо. А само депо в миле отсюда, если ехать по пятьдесят первой.

– Большое спасибо. – Майкл поднес стакан к губам и выпил содержимое. Напиток никуда не годился, виски не имело ничего общего с Шотландией. Он сунул руку в карман, вытащил деньги и положил два доллара на стойку бара.

– С вас шестьдесят центов, – сказал Хэрри.

– В честь старых добрых времен, – ответил Хейвелок. – Ради другого заведения, расположенного в Париже.

– Эй, вы там были?

– Приходилось пару раз.

– Что же не сказали-то?! Я бы нацедил вам приличное виски. Я вам вот что скажу: в сорок пятом мы с приятелем…

– Прошу извинить, но мне действительно некогда.

Майкл отошел от стойки и двинулся в направлении двери. Он не видел, как в дальнем конце бара мужчина поднялся с табурета и пошел к телефону.

Большая Развилка представляла собой слегка извилистую, бесконечно длинную проселочную дорогу. Она начиналась менее чем в миле к западу от заброшенного железнодорожного депо. Первый почтовый ящик, обозначенный цифрой 5, гордо возвышался на столбе справа от него. Несмотря на метель, Майкл легко заметил его в свете фар. Следующий ящик Хейвелок наверняка прозевал бы, если бы не обратил внимания на разрыв в придорожных зарослях. Влево отходила узенькая дорожка, и ящик не был виден с шоссе. Это был номер 7, что начисто отвергало теорию о четных и нечетных цифрах, якобы означающих различные стороны дороги. Придется ехать медленнее и быть начеку.

Следующие три ящика он проскочил на протяжении полумили. На сей раз номера шли подряд. Последним был десятый.

Далее, примерно в двух сотнях ярдов, путь раздваивался. Это, видимо, была первая из нескольких развилок, давших название дороге. Он выбрал то направление, которое вело прямо, то есть правое плечо развилки. Номер 11 появился лишь через полторы мили. Заметив ящик, он вздохнул с облегчением и на мгновение прикрыл глаза, потому что начал уже сомневаться в правильности выбранного пути. Майкл сильнее нажал на акселератор. Во рту пересохло, мышцы задеревенели от напряжения, глаза слезились от постоянного внимания к обочинам.

Если дорога казалась нескончаемой – особенно из-за несущихся навстречу густых хлопьев снега, залепляющих лобовое стекло, то ожидание последнего ящика было просто мучительным. Хейвелок теперь ехал по прямому ровному участку; по обе стороны дороги, судя по отсутствию огоньков, не было ничего, кроме полей и пастбищ. Может, он проскочил мимо, не заметив ящик за снежной пеленой? Или не увидел какую-нибудь развилку? Впрочем, это маловероятно. Снег стал гуще, но не настолько, чтобы занести поворот.

Вот он! Справа от дороги. Большой черный почтовый ящик в форме домика из гофрированного железа. Закрытое сейчас отверстие было достаточно широким для того, чтобы принимать небольшие посылки. Номер 12 был выведен белой краской – яркой белой эмалью, блестящей в свете фар. Хейвелок притормозил и принялся вглядываться через боковое стекло. И здесь – ни огонька, ни единого признака жизни. Только намек на какое-то подобие дороги, ведущей во тьму за смутно различимой стеной леса.

Хейвелок свернул и поехал по ней, напряженно всматриваясь в темноту. Он хотел найти что-нибудь приметное, такое, что нельзя будет пропустить на обратном пути. Надежда вскоре оправдалась. Ярдов через двести он обнаружил подходящую зацепку. Не очень убедительную, правда, но в условиях снегопада вполне приемлемую. Это была полоса дикого кустарника, подходящая к самой дороге. Возможно, она означала границу владений или просто то, что интересы владельца не распространяются на эту территорию. Как бы то ни было, он решил остановиться здесь.

Майкл съехал на заросшую высокой травой обочину, подрулил к зарослям, выключил фары и открыл чемодан, лежавший на переднем сиденье. Он достал все свои документы и сложил их в эластичный карман на внутренней стороне крышки. Потом извлек из чемодана тяжелый пакет из освинцованной пластмассы, непроницаемый для рентгеновских лучей. Такие емкости используются для транспортировки фотографических материалов. Из него Хейвелок извлек автоматический пистолет «лама» с полной обоймой. Порывшись в чемодане, он вытащил еще и нож для чистки рыбы в ножнах из тонкой кожи со специальным карабином; этот нож неплохо послужил ему на Коль-де-Мулине. В тесноте кабины Майкл с трудом завернул полу пальто и пристроил его за спиной на поясе под одеждой. Он надеялся, что не придется воспользоваться оружием; слова – более предпочтительное, а часто – и более эффективное средство.

Хейвелок выбрался из машины, присыпал заснеженной палой листвой следы колес и направился к ферме, расположенной по адресу:

«Большая Развилка, почтовый ящик 12, ССД-3, Мейзон-Фоллз, Пенсильвания».

Майкл остановился, не пройдя и тридцати футов по узкой проселочной дороге, исчезающей во тьме. Может, чутье, выработанное годами работы на территории противника, где любая неизвестная тропа могла таить в себе смертельную опасность, а может, просто резкий порыв ветра заставил его повернуть голову – этого он не мог сказать наверняка, но зато сразу увидел сбоку это маленькое зеленоватое пятнышко света примерно в двух футах над землей. Казалось, что пятнышко висит в воздухе; на самом деле это был глазок фотоэлемента, укрепленный на тонком колышке. Другой его компонент должен находиться на противоположной стороне дороги. Невидимый глазу луч пересекал темноту, соединяя оба устройства. Фотоэлемент не реагирует на мелкие предметы, но человек или автомобиль, прерывая луч более чем на доли секунды, мгновенно включают сигнал тревоги.

Майкл осторожно шагнул вправо. Продравшись сквозь холодный сырой кустарник, он обошел коварный прибор и вновь остановился. За кустарником параллельно земле на высоте плеча тянулась одна преграда – заграждение из колючей проволоки. Снежинки цеплялись за острые зубцы и исчезали, уносимые ветром. Хейвелок не видел проволоки, когда ступил на боковую дорогу у почтового ящика номер 12. Оглянувшись назад, он все понял. Заграждение начиналось лишь там, где кусты были достаточно высоки, чтобы скрыть его. Охранная сигнализация динамического действия. Продираясь сквозь кусты, проволоку можно не заметить, зацепиться – и тут же срабатывает сигнал тревоги. Янош Когоутек оказался весьма предусмотрительным человеком. Принимая во внимание его местоположение, он не пожалел затрат на собственную безопасность. И все-таки, несмотря на фотоэлементы и проволоку, проход где-то должен быть, решил Майкл. Фотоэлемент явно не один; дублирование охранных сигнализаций – в порядке вещей. Размышляя, насколько далеко может зайти это дублирование, Майкл продолжал продираться сквозь кустарник, разводя руками колючие ветки и выискивая над землей новые зеленые светлячки.