Хитрая злая лиса (СИ) - Марс Остин. Страница 56
А ты... не ушёл.
Вера стала осматриваться, и нашла — генерал Чен, играл на тай-бу и пел. Сильным, хорошо поставленным голосом, но совершенно без напряжения или каких-то особых усилий, даже слегка небрежно, как будто для него это было способом скоротать время между тостами. Вокруг его площадки собралась толпа, он смотрел на струны, но Вере казалось, что он поёт лично для неё.
Министр пошёл быстрее, потом замедлился и обречённо посмотрел на Веру, вздохнул и сказал:
— Хотите подойти послушать?
Она удивилась, но промолчала, ожидая объяснения причин такой щедрости. Он постоял две секунды, отвернулся и сказал:
— Не хотите — как хотите, — и пошёл ещё быстрее, заставив Веру тихо рассмеяться. Он тоже улыбнулся и закатил глаза, шутливо, но без веселья перечисляя: — Да, это фестиваль, тут все поют, все играют на тай-бу, все пишут стихи, и у всех они нормальные, один я ничего не пишу, а что пишу, то нельзя никому показывать. Я уже это осознал, принял и смирился со своей убогостью, давайте больше не будем это обсуждать, спасибо.
Вера продолжала тихо смеяться и держать его руку, чувствуя, как она понемногу становится теплее и живее. Вздохнула и тихо сказала:
— Музыкант у меня уже был, я от него ушла.
— А министры были? — шутливо нахмурился министр.
— Ни единого.
— А генералы?
Она напоказ задумалась, без особой уверенности качнула головой и вздохнула:
— Нет, старше капитана никого не было. Но я слышала от девочек, что капитаны — это самый топчик, дальше они начинают портиться.
Министр рассмеялся и сжал её руку крепче, помолчал и сказал серьёзно:
— Вам выделили гостевой дом, это большая честь, от неё нельзя отказываться. Мои люди там уже всё проверили и подготовили, вас там ждёт ужин от Булата, медосмотр от Дока, новые амулеты, сменная одежда и личная спальня. Можете пойти туда прямо сейчас.
— Надо?
— Да.
— Хорошо, пойдём.
Он кивнул и продолжил её вести в том же направлении и в том же темпе, вокруг ходили нарядные гости, многие уже пьяненькие, совсем молодых и очень старых потихоньку уводили слуги, мимо то и дело проносили паланкины с забинтованными дамами, Вере было физически больно на них смотреть.
Они прошли в тишине большую часть парка, потом министр остановился у самой стены, осмотрелся, развернулся к Вере лицом и спросил:
— Скажите, пожалуйста, только честно, это важно.
— Что?
— Почему вы не вошли в павильон клёнов сразу, а пошли его обходить вокруг?
— Я не поняла, как в него зайти.
— В каком смысле?
— Я не увидела двери.
Он медленно почесал бровь и сказал:
— М-да. А сейчас вы видите двери?
Она осмотрелась и увидела — широкие, массивные, с коваными кружевными узорами и витражными вставками. На двери супермаркета они были абсолютно не похожи, и на соседние стеклянные панели тоже, они отличались, они выделялись, она не понимала, как могла их не увидеть. Посмотрела на министра, пытаясь понять, что это всё значит, спросила:
— Они заколдованные?
— Да. Они заколдованные. По легенде, Сад Красных Клёнов семьи Сун — священное место, куда не могут войти злые духи.
Вера подняла брови, министр посмотрел на неё долгим взглядом, медленно глубоко вдохнул, разводя руками, выдохнул и сказал гораздо тише:
— Вы прошли мимо восьми дверей. В данный момент это обсуждают во всех благородных семьях империи.
— И что это значит?
Он пожал плечами, помолчал и сказал:
— Поживём — увидим.
— Но я же вошла в итоге?
— Вошли, да. Потому что младший наследник Сун, цитирую: «Понял, что красивая волшебница не может войти, и пошёл открыл дверь для неё». Объяснять свои слова он не захотел, он всё в этой жизни «просто понял». Очень понятливый мальчик. Просил от вас каллиграфию, сказал, влюбился. Его бабушка тоже просила, так что для вас будет лучше это сделать, вы гость в их доме. И для вас будет лучше теперь вести себя ещё осторожнее, потому что на вас теперь смотрят ещё внимательнее.
Вера вздохнула и не ответила. Он указал на дверь:
— Сами сможете выйти?
Она подошла и отодвинула панель, подождала министра, он вышел и задвинул за собой. Указал на неё Вере:
— А войти сможете?
Она смотрела на стеклянную стену, всё выше поднимая брови — дверь исчезла. Мощёная дорожка упиралась в стену, такую же, как справа и слева, а дверей не было. Она достала телефон, включила камеру и навела на стеклянную стену — на экране двери были, а глазами их было не видно. Подойдя ближе, она нащупала ручку, глядя на свою руку через экран телефона и ощущая жуткие мурашки от разницы между восприятием глазами и изображением на экране, попыталась отодвинуть дверь, но не смогла — сил не хватало. Отпустила ручку и обернулась к министру, констатируя:
— Ну, очевидно, я — злой дух. Или, может быть, против меня работает та же магия, которая работает против злых духов. Это если Барт прав и шаманство и ритуалы жрецов — это просто такая магия не для всех. Не думаю, что в моей жизни от этого что-то сильно изменится.
Министр помолчал, вздохнул и опять протянул ей руку, молча уводя в тёмную глубину аллей.
***
---
* – песня «Ах, какой вчера был день» Александра Розенбаума
** – стих Звонкой Тишины
8.44.23 Вещи для бросания
Они прошли в молчании до очередной круглой арки, вышли на широкую аллею, где было много гостей, Вера ничего не стала спрашивать, опасаясь толпы. Потом министр повёл её узкими улочками между деревянными домиками на каменном основании, иногда было так тесно, что до двух противоположных стен можно было дотянуться одновременно, она понятия не имела, как он вообще здесь ориентируется.
У крыльца очередного двухэтажного домика их встретили солдаты в ниндзя-комбинезонах, поклонились министру и открыли двери. Войдя, Вера осмотрела маленькую гостиную практически без мебели, зато с местом под костёр в центре и подушками на полу, в одном углу спал на матрасе Док, во втором на таком же матрасе сидела Кайрис в комбинезоне, читая какие-то рукописные страницы и чёркая в них карандашом, у неё над плечом горел магический светляк, он был единственным источником света в комнате. Когда они вошли, Кайрис встала и поклонилась, Док потёр глаза и тоже встал, поднял ладони и опять как будто бы уснул, но через время опустил руки и сказал хриплым сонным голосом:
— Порядок, у обоих. Я ещё нужен?
— Нет, иди домой, — разрешил министр, Док поклонился и телепортировался. Министр посмотрел на Кайрис, она кивнула и сказала:
— Я ещё поработаю.
— Работай. Булат здесь?
— Ушёл. Еда на столе.
— Хорошо, — министр посмотрел на Веру и жестом показал идти за ним, отодвинул кусок стены, оказавшийся раздвижной дверью, прошёл в следующую комнату, где тоже практически не было мебели, только низкий столик в центре и подушки на полу. На столике горела свеча, стоял классический столовский обед на двоих, министр кивнул на него Вере: — Ужинайте и идите отдыхать, спальня наверху, Кайрис поможет вам снять костюм.
Она кивнула, он поклонился и развернулся уходить, Вера сказала:
— Вы не будете со мной есть?
— Я не голоден, — он отвёл глаза, как будто врал, но амулет не сработал, Вера посмотрела на министра долгим взглядом, он смотрел в сторону, потом посмотрел на Веру и опять резко отвёл глаза. Она сказала:
— Что случилось? Советую говорить правду.
Он усмехнулся, как будто считал милым и глупым то, что она берёт на себя смелость ему такое советовать, но сказал почти серьёзно:
— Что вы хотите узнать?
— Почему вы сменили костюм?
— Вспотел, — вздохнул он с улыбочкой «вы правда хотели это знать? Получайте».
— А волосы почему мокрые?
— Мылся.
— Врёте.
— Правда мылся.
— Я вам верю, что вы мылись, но я просила мне не врать, а вы продолжаете это делать.
— Что вам не нравится?
— Именно это и не нравится.
— Что вы хотите узнать?