Закон бумеранга (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 15

Представляю, как по этой ситуации проехался бы Виктор — асфальтирующим катком бы прошёлся, раскрошив мне все кости в труху. Но, может, я вполне заслужил нечто подобное?

С детства же знаю простую истину — надо относиться к другим людям так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. А я не принимал во внимание тот факт, что для Марины ничего не значащие для меня интрижки будут значить очень многое. И никогда не переворачивал эту ситуацию, не смотрел на неё с другой стороны, не пытался представить, что будет, если Марина станет вести себя точно так же? Будет ли это мне не больно и нормально, как я хотел, чтобы было ей, или всё-таки нет?

И теперь, подыхая от жрущей меня изнутри ревности, сходя с ума от яростной обиды, я пил дурацкий ромашковый чай и пытался собрать себя в единое целое.

Но я стремительно рассыпался, как песочный замок, если хорошенько ударить по нему ногой.

Сашка

Больше никуда Марина не поехала — пришла домой около девяти часов вечера, когда я уже собирался потихоньку начинать укладывать девчонок. Завтра Вике в школу, Даше в детский сад, нам с Мариной на работу — всем рано вставать, так что засиживаться не получится.

Явилась. Я думал, будет мегадовольная — наверняка ведь нашла способ потрахаться, не в кровати, так в туалете кафе. Что, мест мало? Мы с Маринкой сами, когда были молодые, так делали. Не сразу, конечно, — поначалу Марина, как скромная и неопытная девочка, сильно стеснялась. Но я её раскрепостил.

Несмотря ни на что, о тех временах было приятно вспоминать.

После того как я поддержал Марину при организации похорон, да и на сами похороны приехал, она поменяла ко мне отношение, стала более сердечной, начала искренне улыбаться при встрече. Но и смущалась тоже сильнее, чем прежде. Я быстро понял: это потому, что нравлюсь ей, и обрадовался.

Сколько месяцев я ухаживал за Маринкой, прежде чем она мне дала? Точно не один. Водил по кафешкам, кинотеатрам и прочим культурным местам, подарки дарил — в общем, обрабатывал по полной программе. И главное ведь: не напрягало это меня, хотя обычно подобные ломающиеся девицы раздражали. И так понятно, чем дело кончится, чего бы сразу не дать? Ну или хотя бы условия озвучить — с тебя пять свиданий, а потом можно и в постельку. Но с Мариной как-то всё иначе ощущалось — наверное, потому что я в неё без памяти влюбился. И терпеливо ждал, когда она начнёт мне доверять.

Да, Сашка… Стоило ли тогда так стараться, чтобы в первый же год супружества похерить с трудом завоёванное доверие? Выяснил я это, правда, лишь спустя семь лет, но похерил уже тогда, как только залез на первую попавшуюся бабу. Как только решил, что в этом нет ничего страшного, потому что я относился к своим случайным связям несерьёзно.

Непростительным я всегда считал только что-то серьёзное — долгосрочные отношения с левой девкой, огромные траты втихаря кучи семейных денег, внебрачных детей. Я же ничего подобного не делал — так, развлекался немного. Я не понимал, что никакие дурацкие развлечения не стоят потери доверия близкого человека. Ну не заменят они ни искренность, ни душевную теплоту, ни тем более глубокую любовь.

По сути — я ради того, чтобы приложить подорожник к царапине на пальце, решил отрубить себе руку.

Марина сейчас делала почти то же самое — с той лишь разницей, что я обо всём знал изначально. Понимала ли она это? Наверное. Не знаю. Во всяком случае, в этот вечер, вернувшись со свидания, Марина не выглядела счастливой. И старательно игнорировала меня — не смотрела в мою сторону, отворачивалась, почти не разговаривала. Если я задавал ей вопрос — например, будет ли она ужинать, — отвечала кратко и чётко, без лишних слов. И без эмоций.

Можно было бы растормошить её после того, как девчонки уснули, но я не стал.

Не знаю, правильно я поступаю или нет, но я всё-таки решил молчать и ждать. В конце концов, вчера, застав Марину с её хероем, я попытался выяснить отношения — и к чему всё привело? Ну, только что она про Милку узнала, точнее, про то, что у меня с ней ничего нет и не было. Но разве мне это помогло? Хрена с два.

Так что сейчас, если я попытаюсь выяснить то, что меня волнует, — например, насколько сильно Марине нравится её Антошка-пойдём-копать-картошку, действительно ли он младше её и почему она думает, что у него нет ещё одной такой любовницы, а то и двух, — мы только поругаемся в пух и прах, но толку не будет. Я понятия не имел, что должен сделать, чтобы появился толк, поэтому решил на время затаиться и не возникать.

Ну, почти. Восьмое марта всё же никто не отменял.

Марина

Неделю до праздника мы с Сашкой прожили… странно.

Честно говоря, я думала: после того, как муж увидел Антона, Сашка сделает мою жизнь невыносимой — и это поможет мне наконец принять решение. О какой совместной жизни можно говорить, если супруг постоянно треплет нервы? Но Сашка ничего не трепал. Он вообще вёл себя спокойно, при этом не подчёркнуто холодно, как обычно вела себя я, — нет, просто спокойно. А временами даже проявлял чудеса сердечности. Сам будил девчонок, чтобы я подольше поспала, — просто поставил меня перед фактом, что будет так делать, — и, пока я умывалась, быстро кормил их завтраком и увозил обеих — одну в школу, другую в сад. Я только и успевала, что принять душ, выходила из ванной — а они как раз стояли перед дверью, одетые и довольные. Целовали меня — причём Сашка тоже, а как же? не отказываться ведь от поцелуев перед девчонками? — и уходили. Мне на работу нужно было позже — салон открывался не с раннего утра, — поэтому я могла некоторое время наслаждаться одиночеством.

Почти каждый день Сашка приносил домой свежие цветы. Он не дарил их мне, а просто ставил куда-нибудь — на кухню, в спальню, в коридор, в гостиную… Как только букет увядал, он его заменял. Я не могла пожаловаться на подобное поведение или попросить не делать так, тем более что Вика и Даша от цветов в доме приходили в восторг. Если бы Сашка дарил их мне лично — другое дело. Но он просто ставил букеты в воду… И, кстати, даже прикупил несколько красивых ваз: тех, что были у нас дома, катастрофически не хватало.

Кроме цветов у нас ещё постоянно появлялись различные любимые мной и девчонками вкусняшки. Мармеладные мишки, маленькие зефирки специально для какао, сушёные яблоки — я обожаю чай с ними, да и просто грызть, как чипсы, люблю, — фисташки, арахисовая паста… Увидев последнюю, я даже не сдержалась и возмутилась шутливо:

— Саш, да я так разжирею, и ты…

Я запнулась. Потому что продолжение этой фразы гласило: «И ты перестанешь меня любить».

Я говорила её очень-очень давно, когда мы только начинали жить вместе. Когда я ещё ни о чём не знала и верила мужу.

Интересно, а ведь он мне, наверное, в то время уже изменял… Улыбался в глаза — и обманывал.

— Не перестану, — буркнул Сашка в ответ и, мгновение помолчав, тихо сказал: — Если я тебя не разлюбил и после этого Антошки, думаешь, меня смутит лишний вес? Ха-ха три раза.

И ушёл с кухни, оставив меня стоящей возле открытого холодильника с открытым ртом.

За день до праздника Сашка настоял, чтобы мы ужинали все вместе, и, пока девчонки лопали картошку с котлетами и салатом, объявил, что на Восьмое нас ангажирует кое-куда и ни у кого не должно быть никаких планов на этот день. Намёк был более чем прозрачен, но я и не собиралась никуда идти с Антоном в выходные. Мы виделись на неделе дважды — вполне достаточно. Правда, обходились без интима, и этот факт нужно было исправлять в ближайшее время, но уж точно не Восьмого марта.

Я понимала, что Сашка наверняка затеял что-то грандиозное — последние четыре года он в праздники особенно старался. Хотя почему только в праздники? Почти всегда старался, но в такие дни с большим рвением. Однако в этот раз Сашка превзошёл самого себя.