Закон бумеранга (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 25
Если бы Сашка сказал всё то же самое четыре года назад? Кто знает, как изменилась бы тогда наша жизнь…
— И ещё. Ты права. Нам нужен развод. Мы дошли до такой точки, когда совместным существованием причиняем друг другу только боль. И не только друг другу — девчонкам тоже. Пусть растут в здоровой обстановке. Так что… как у Вики начнутся каникулы, я съеду. Оставлю вам эту квартиру, живите на здоровье.
— Но… — тут уже я не выдержала, хотела возразить, но Сашка не дал.
— Не надо спорить, Марин. Из-за меня всё случилось, во-первых, а во-вторых — кем я буду, если позволю своей жене и детям по съёмам мотаться или вступать в рабство, то есть в ипотеку? Нет, вы останетесь здесь, это не обсуждается. А я съеду в начале июня.
В начале июня… Это примерно через три недели получается.
Сердце сжалось, но я тем не менее ответила:
— Да, хорошо. Как хочешь.
Сашка замолчал, но я чувствовала, что он не спит. И не спал он ещё долго — я лежала и прислушивалась к его дыханию, сама не понимая зачем.
А ещё я почему-то подумала, что в той позе, в которой мы сейчас находились, было что-то символичное. Сашка лежал лицом ко мне, а я…
Я так и не нашла в себе смелости, чтобы тоже повернуться.
44
Сашка
Когда мы в школе изучали войну 1812 года, наш учитель истории сказал такую фразу: «Иногда, чтобы победить, нужно проиграть».
Теперь я планировал отступить, дать Марине время пожить без меня, чтобы потом вновь завоевать её. Я всё равно не растворюсь, не исчезну из её жизни, и Марина это прекрасно понимает — у нас же дети. Буду приходить, ухаживать за ней, и со временем, возможно, она оттает.
Немного смущала мысль о том, что, несмотря на наш планируемый развод, если я хочу вернуть Марину — мне придётся держать член завязанным в узел и не вестись на провокации. Никаких девок. Даже если уверен, что «нуачётакова» и «никто не узнает», — ни хрена, нельзя, и всё. Слишком многое поставлено на карту, я не могу рисковать. Поэтому придётся потерпеть.
Ужасало ли это меня? Да не особо. За последние годы я привык сдерживаться, хотя раньше не утруждал себя подобным. И по-настоящему тяжело только в начале, а потом уже не настолько. Конечно, бывают вспышки — например, во время стрессовых ситуаций или когда на тебя буквально лезут девки, — но если не поддаваться и не пить много алкоголя, чтобы мозг не отключался, то можно перетерпеть.
Сказал бы мне кто лет пять назад, что я буду рассуждать подобным образом — ни за что не поверил бы. Но жизнь вносит свои коррективы в наше поведение.
Уже на следующий день после ночного разговора с Мариной я начал поиск подходящей квартиры — чтобы недалеко от жены и дочек. И нашёл буквально в соседнем доме — пару минут пешком, и я на месте. Отличная однушка, чистенькая и уютная. Правда, сдавать мне её ни в какую не хотели — я видел по лицу владелицы, что она считает меня подозрительным типом.
— Понимаете, я думала, что вы с семьёй, — бурчала девушка. Звали её Катя. Она была молодая, пухленькая и очень хорошенькая — раньше я на такую непременно бы клюнул. Я и сейчас впечатлился, заглядывая в вырез кофточки — там всё было внушительно. — А одинокий мужчина… Начнёте ещё водить сюда… всяких. Простите.
— Я так похож на кобеля? — уточнил я с любопытством, и Катя слегка порозовела.
— Э-э-э…
— Не сочтите за наезд, — постарался исправиться я. — Мне просто интересно. Вы вот так сразу, глядя на меня, видите, что я из гулящих? Только честно, я не обижусь. Мне важно знать.
— Ну как бы… — собеседница смущённо пожала плечами. — Есть такая вероятность. Человек вы ещё молодой, симпатичный, и одеваетесь так…
— Как? — я уцепился за эту фразу: мне показалось, что в ней и есть разгадка.
— Свободно вы одеваетесь. Будто не серьёзный взрослый мужчина, а подросток. Может, это стереотип у меня такой, конечно. Но вы и правда выглядите… м-м-м…
Она запнулась, но продолжение мне было и не нужно.
Я ведь действительно не менял «стиль» уже давно. Только на переговоры приходил более-менее в деловом ключе, и то в гораздо более вальяжном, чем одевались отец или брат. Они-то в костюмах ходили, я предпочитал просто рубашки, иногда жилет или свитер сверху. И чаще всего не брюки, а джинсы. А что тут такого? Стив Джобс вон тоже так ходил.
Но что-то в её рассуждениях было.
— В общем, давайте я вам честно расскажу, почему мне нужна квартира, — решил я. — А вы уже подумаете, позволите мне здесь жить или нет.
Девчонка, пока я рассказывал, округляла глаза всё сильнее. Тем более что ограничиваться банальным «я развожусь с женой, она тут рядом живёт, мне надо детей навещать» я не стал. Поведал всё как есть про свои гульки. Ну, Катя же переживает, что я буду водить сюда «всяких»? Значит, должна понимать, почему — нет, не буду.
Выслушав мою исповедь, хозяйка квартиры, покачав головой, призналась:
— Не знаю даже. Странный вы всё-таки. Вывалили сразу столько информации незнакомому человеку.
— Мне просто нужно жильё рядом с домом жены и дочек.
— Вообще кошмар, — вздохнула Катя. — Я замуж вышла три года назад, ребёнку год. Я ещё кормлю её. Послушала вас сейчас, представила себя на месте вашей жены… Прибить вас захотелось. А ещё я теперь начну подозревать мужа чёрт знает в чём. Вдруг он тоже, пока я Лизку кормлю, где-то развлекается.
— Не надо, не думайте. Не все такие, как я.
— А почему вы думаете, что больше не будете гулять от жены? Простите, что спрашиваю. Мне просто любопытно.
— Потому что я больше не хочу её терять, — ответил я серьёзно. — И больно делать не хочу.
— Я думала, вы скажете — потому что я её люблю, — улыбнулась девчонка беззлобно.
— Я и раньше любил, но это мне не мешало. Не только в любви дело. Ещё и в ответственности. Понимаете? Мы в ответе за тех, кого приручили.
Что-то вспыхнуло в её глазах — как будто я наконец умудрился пробить броню неприятия меня, как личности.
— Ладно, — кивнула Катя. — Сдам вам квартиру. И пожелаю удачи.
— Правда?
— Ага.
Вот так за неделю до окончания мая я стал обладателем ключей от маленькой однушки недалеко от нашего с Мариной дома. Оставалось главное — собрать вещи и… поговорить с девочками.
45
Марина
Чем ближе был конец месяца, тем сильнее я нервничала. Мне постоянно казалось, что в какой-то момент собственной жизни я свернула не туда и из-за этого теперь страдаю. Только вот в какой? Я не могла понять.
Было странным думать о том, что однажды Сашка соберёт вещи и уйдёт. И дело даже не в том, что эта квартира принадлежала ему, я не имела на неё никаких прав. Просто, когда настолько долго живёшь с человеком, представить, что он будет обитать в другом месте, нелегко. И даже если представить, подобное кажется каким-то бредом воспалённого сознания, чем-то абсолютно нереальным, как парящие в облаках розовые единороги.
Сашка подбавил мне ощущения нереальности после того, как в выходной день позвал свою маму, чтобы сидела с девчонками, а сам потащил меня…. оформлять дарственную на квартиру. Я до последнего не знала, куда мы идём, — он просто сказал, что у нас дела, посадил меня в машину и повёз. Пара минут — и мы были на месте. Цель поездки Сашка озвучил мне ещё в салоне автомобиля — видимо, чтобы я не устраивала сцен внутри здания центра госуслуг, а прооралась здесь.
Орать я не стала — не было сил. Только уточнила, уверен ли он, что действительно этого хочет.
— Конечно, — кивнул Сашка. — Давай говорить откровенно, Марин: твою квартиру мы продали, полученные деньги на что-то потратили, я за давностью лет уже не помню на что. Я всё равно тебе должен, и не только эту сумму, в целом за прожитые вместе годы, за девчонок. Я не хочу, чтобы ты жила с мыслью, что мне в любой момент может приспичить и я отниму у вас квартиру, которая по закону моя. Живите спокойно. Вас трое, я один — разберусь.