Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт. Страница 4

Сердце в груди Бена стучало, словно молот, все инстинкты требовали рвануться к эскалаторам. Но не сейчас, позже. Ссутулясь, опустив плечи, спотыкаясь и пошатываясь, он шел дальше, шагая как можно шире, но не настолько, чтобы вызвать подозрения. Пять секунд. Четыре секунды. Три секунды.

На опустевшем эскалаторе, покинутом перепуганными людьми, человек в окровавленном верблюжьем пальто, по-видимому, упал ничком, перед тем как ступени унесли его из поля зрения.

Пора!

Бездействие требовало от Бена едва ли не больших усилий, чем действие, все нервы в его теле тревожно подергивались. Бен выставил вперед руки, опустился на четвереньки и, низко пригнувшись, пробежал по оставшимся ступенькам вниз.

Сверху он услышал негодующий рев: Кавано разгадал его хитрость и сейчас бросится за ним. На счету была каждая секунда.

Бен побежал еще быстрее, но второй подземный этаж торгового комплекса, в отличие от верхнего, представлял собой настоящий лабиринт. Здесь не было прямых галерей с выходами на другую сторону Банхофплатц, а только проходы между рядами, самые широкие из которых были утыканы киосками из дерева и стекла, торгующими сотовыми телефонами, сигарами, часами, плакатами. Для никуда не спешащих покупателей они представляли интерес, для него же – преграду.

Но при этом они сокращали обзор и уменьшали шанс на то, что убийце удастся пристрелить его с большого расстояния. И, таким образом, давали Бену немного времени. Возможно, его хватит для того, чтобы обзавестись одной вещью, о которой он думал, не переставая, – щитом.

Он пробежал мимо скопления дорогих магазинчиков: «Фото-видео-ганц», «Рэстселлер бачхэндланг», «Презенс энд стиклер», «Микроспот». Потом ему попался «Киндербутик», с витриной, битком набитой плюшевыми зверюшками; витрина была обрамлена выкрашенными в зеленый и золотой цвета наличниками с резным узором в виде плюща. Рядом сверкал хромом и пластиком магазинчик «Сюисском». Все они наперебой предлагали свои товары и услуги, и все были абсолютно бесполезными для него. Но вот совсем рядом, чуть правее, сразу же за офисом филиала «Кредит Сюисс Фольксбанк», он заметил магазин с чемоданами. Он посмотрел на витрину, там были высоко нагромождены мягкие кожаные чемоданы – не то. Нужный ему предмет отыскался внутри – большой «дипломат» из полированной стали. Без сомнения, сверкающее стальное покрытие было скорее декоративным, нежели функциональным, но оно тоже пригодится. Обязано пригодиться. Когда Бен ворвался в магазин, схватил «дипломат» и выбежал, он заметил, как хозяин, бледный и весь в поту, что-то истерично забубнил по телефону на «швейцарском немецком языке». Никто не потрудился выбежать вслед за Беном, видимо, безумие дошло уже и досюда.

У Бена появился щит, но при этом он потерял много драгоценного времени. В тот самый момент, когда он выбегал из магазина чемоданов, он увидел, как витрина на мгновение украсилась странным изящным узором, изображавшим паутину, а затем рассыпалась градом осколков. Кавано был близко, настолько близко, что Бен не осмелился оглядеться вокруг и попытаться разглядеть его. Вместо этого он устремился вперед, прямо в толпу покупателей, выходящих из «Франсати», большого супермаркета, расположенного в конце крестообразной площади. Подняв над головой «дипломат», Бен прыгнул вперед, споткнулся о чью-то ногу и с трудом восстановил равновесие, потратив на это еще несколько бесценных мгновений.

Взрыв в нескольких дюймах от его головы, звук удара свинцовой пули о стальной «дипломат». Тот дернулся в его руках, частично из-за удара пули, частично из-за рефлекторного сокращения мускулов… Бен заметил выпуклость на стальной поверхности с его стороны, как будто от удара маленьким молоточком. Пуля пробила первый слой; ее энергии чуть-чуть не хватило на второй. Щит спас его, но рассчитывать на то, что такое случится еще раз, ни в коем случае не следовало.

Перед глазами Бена все расплывалось, но он знал это место – Халле Ландемузеум; здесь всегда кишели толпы народа.

Сейчас здесь тоже было очень много людей, и все они кричали, съеживались в страхе, бежали, сами не зная куда. По мере того, как стрельба, кровопролитие и ужас придвигались ближе, паника усиливалась.

Бен нырнул в обезумевшую толпу, и она поглотила его. Выстрелы вроде бы на мгновение прекратились. Он швырнул чемодан на пол: тот уже сделал свое дело, а теперь блестящий металл мог только помочь врагу найти его в толпе.

Неужели все кончилось? У Кавано вышли все патроны? Или он перезаряжает оружие?

Бен метнулся в одном направлении, затем в другом, разыскивая надпись «Ausgang», которая обозначала бы выход из путаницы коридоров. Может быть, я оторвался от него, подумал он. Однако он не осмелился еще раз оглянуться. Никаких назад. Только вперед.

В боковом проходе, ведущем к супермаркету «Франшати», он заметил вывеску в фальшиво-деревенском стиле – из темного дерева, с позолоченными буквами – «КАТЦЕРКЕЛЛЕР-БЬЁРНХАЛЛЕ». Она висела над альковом, в глубине которого находился вход в пустой ресторан. На вывеске поменьше красовалась надпись: «GESCHLOSSEN». Закрыто.

Скрываясь в толпе мчащихся в том же направлении обезумевших людей, Бен рванулся туда. Сквозь псевдосредневековую арку, над которой красовалась вывеска, он вбежал в просторный пустой зал. С потолка свешивались чугунные цепи, поддерживающие огромные деревянные люстры, стены украшали средневековые алебарды и гравюры, изображавшие сцены из жизни средневекового дворянства. Средневековый мотив продолжали и тяжелые круглые деревянные столы, в нарочито примитивной резьбе которых было запечатлено чье-то представление об оружии пятнадцатого века.

С правой стороны зала тянулась длинная стойка бара, и Бен поспешно нырнул за нее, громко хватая ртом воздух; все его отчаянные попытки сохранять тишину были безрезультатны. Его одежда промокла от пота. Сердце гулко стучало с невероятной быстротой, и он морщился от боли в груди.

Он постучал по ящику стойки и услышал гулкий звук. Все ясно – фанера и гипсокартон, в ногу со временем, конечно, но надеяться не на что – пулю это сооружение не остановит. Низко пригибаясь, он добрался до угла. За ним обнаружился выложенный камнем альков, где он решился остановиться и отдышаться. Бен прислонился спиной к колонне и внезапно треснулся головой о кованый железный фонарь, прикрепленный к каменной стенке. Он невольно застонал. Потом быстро, но внимательно осмотрел кронштейн, о который только что больно ударился затылком, и обнаружил, что всю конструкцию – тяжелую черную железную руку, изготовленную в том же стиле, в каком было выдержано все убранство ресторана, – можно снять с монтажной подпорки.

Железка со ржавым пронзительным скрипом сдвинулась с места. Бен стиснул ее обеими руками и поднял перед собой, готовый ударить.

Так он стоял и ждал, пытаясь волевым усилием успокоить сердцебиение. Ждать он умел. Он помнил все свои Дни благодарения [2], проведенные в Гринбриаре. Макс Хартман настаивал на том, чтобы его сыновья учились охотиться, и поэтому был приглашен Хэнк Макги, седой охотник из Уайт-Сульфур-Спрингс, который должен был научить их всему необходимому. Трудной ли окажется эта охота? Бен прикидывал шансы и вспоминал: он отлично стрелял по тарелочкам и вполне мог гордиться координацией руки и глаза. Он похвастался этим умением перед Макги, но тот неожиданно рассердился. «Ты что, и впрямь считаешь, что весь смысл охоты в стрельбе? Н ет – в ожидании». И он сурово взглянул на своего ученика. Хэнк Макги был тогда абсолютно прав: труднее всего оказалось именно ждать, и именно этому Бен учился с наименьшим желанием.

Охотясь с Хэнком Макги, он часто караулил зверя.

Теперь же зверем был он сам.

Если, конечно… он… как-нибудь… не изменит этого положения.

Спустя всего несколько секунд Бен услышал приближающиеся шаги. Вошел Джимми Кавано. Он двигался осторожно, бросая по сторонам внимательные взгляды. Воротник его рубашки был измят, порван и забрызган кровью из раны на левой стороне шеи. Пальто все в грязи. На раскрасневшемся лице застыла жестокая гримаса, взгляд казался совершенно диким.