Не соблазняй повесу - Джеффрис Сабрина. Страница 39

Однако руки и ноги были очень неловкими и тяжелыми. Да, ведь он дал ей лауданум. И связал ее.

Но сейчас она вроде бы не связана. Однако здесь, на лестнице, пытаться бежать не следует. Ей не проскользнуть мимо Джона, а тем более – лорда Помроя.

Сколько времени она спала? Который теперь час? Амелия чуть приоткрыла глаза и заметила светящиеся точки – огоньки свечей в подсвечниках, поставленных на лестнице. Слава Боту, еще только вечер. Если бы ей удалось сбежать от своих похитителей, она еще успела бы вернуться домой до тех пор, пока миссис Харрис не забила тревогу.

Наконец они добрались до верхней площадки. Сквозь приоткрытые веки Амелия увидела, что впереди идет хозяин гостиницы, что он первым вошел в номер и стал отдавать приказания горничным.

– Пожалуйте, сэр, – пригласил хозяин. – Вашей жене будет здесь удобно.

Жене? На полсекунды Амелия пришла в ужас: одурманенная, она не заметила не только дорогу, но и церемонию венчания! Но прояснившийся рассудок взял верх: лорду Помрою незачем было бы спешить, если бы он уже обвенчался с ней.

Джон положил ее на кровать и отошел в сторону. Амелия слегка напрягла мускулы. Руки и ноги определенно не были связаны. Накидку с нее сняли, и низкий вырез платья бесстыдно обнажал почти всю грудь. Амелия испытала еще один приступ паники, вспомнив слова Помроя о том, что он собирается устроить ее поудобнее. Пока она спала, он развязал ее и снял с нее накидку. Делал ли он что-то еще? Трогал ее? Ласкал?

Лишил ее девственности?

Она этого не знала! Только чувствовала, что ее тело стало каким-то иным. Это из-за наркотика? Или почему-то еще?

Она заставила себя успокоиться. Главное теперь – как можно скорее убежать.

Маркиз и Джон продолжали разговоры с хозяином, гостиницы и горничными. Амелия попробовала вытянуть ноги. Они уже стали менее тяжелыми, почти нормальными. Кроме того, они развязаны, а это существенное преимущество. Лорд Помрой справился с ней благодаря неожиданности нападения, но больше это ему не удастся. Только бы остаться с ним наедине.

Однако ей необходимо оружие. Из-под полуприкрытых век Амелия быстро осмотрелась. Ничего подходящего, разве что подушка, которой можно придушить проклятого идиота, если он ляжет.

Амелия повернула голову и увидела на ночном столике недалеко от нее оловянный кувшин. Это, конечно, не оружие, но может им послужить.

– Я пошлю вам обед с вашим слугой, как только он будет приготовлен, милорд, – говорил хозяин гостиницы. – И немного бульона для вашей больной супруги. Хочу заверить, что ей не придется испытывать даже минутных неудобств в нашей...

–Да, благодарю вас, – нетерпеливо перебил его Помрой и поспешил выпроводить за дверь и хозяина, и служанок, и Джона.

Амелия закрыла глаза, сердце у нее упало, когда она услышала, что Помрой закрывает дверь на задвижку. Ей придется ударить его достаточно сильно, чтобы выиграть время и отомкнуть дверь.

– Ну а теперь, мой ангел, – полушепотом заговорил Помрой, – вам пора принять освежающее. Ведь вы должны встать с постели перед венчанием, не правда ли?

Сердце у Амелии так и запрыгало, когда она услышала, как Помрой копается в своей сумке с «провизией». Сейчас или никогда... пока не вернулся Джон. Как только Помрой наклонится, чтобы предложить ей свое пойло, она ударит его кувшином по голове.

Вот и его шаги у самой постели... Но прежде чем Амелия успела воспользоваться своим единственным шансом, раздался стук в дверь.

– Кто там? – прорычал Помрой совсем рядом.

– Обед, милорд, – послышался из-за двери приглушенный ответ.

Амелия едва не выкрикнула во весь голос: «Нет!» Как мог Джон вернуться так скоро?

Ну что ж, с нее достаточно! Амелия открыла глаза, когда лорд Помрой направился к двери. Она все равно должна это сделать, другой возможности для нее не остается. Руки у лакея будут заняты подносом с едой, Помрой будет отпирать дверь. И когда он распахнет ее, она, подкравшись, улучит момент и выскочит в коридор и...

– Вы! – услышала Амелия полный злобного изумления возглас Помроя.

Маркиз попятился от двери, и Амелия увидела почему. В комнату ворвался Лукас с обнаженной саблей, нацеленной прямо Помрою в горло.

Лукас явился за ней! Он здесь, несмотря на риск, вопреки его собственным планам! Он явился спасти ее. Амелия могла броситься к нему и расцеловать его.

– Где она? – Позади Помроя Лукас увидел пустую кровать.

– Вы прибыли слишком поздно, – произнес лорд Помрой, когда Лукас, не сводя с него глаз и продолжая теснить дальше в комнату, захлопнул дверь ударом ноги.

– Слишком поздно? – прошептала Амелия.

Маркиз резко повернулся, огляделся и наконец увидел ее у стены, в нескольких футах от себя с кувшином в руке.

При звуке ее голоса жесткое выражение на лице Уинтера смягчилось, но в глазах его, устремленных теперь на Амелию, была тревога.

– С вами все в порядке, Амелия?

– Да... нет... я не знаю. Он опоил меня лауданумом, и я только что очнулась. Он мог сделать со мной все, что угодно, пока я спала.

– Я бы не причинил вам ни малейшего вреда! – Маркиз пытался подойти к Амелии, в то время как Лукас все дальше оттеснял его в глубь комнаты, держа саблю наготове. – Я никогда не позволил бы себе недостойно отнестись к спящей женщине.

– Тогда почему вы сказали, что уже слишком поздно?

– Слишком поздно, чтобы спасти вашу репутацию, – поспешил ответить Помрой. – Это все, что я имел в виду.

Амелия вскинула голову:

– Нет, не слишком поздно! – Она глянула на окно, за которым еще только сгущались сумерки. – Прошло всего несколько часов. Если мы с Лукасом уедем прямо сейчас, то успеем вернуться в Лондон до того, как кто-то узнает, что меня похитили.

Глухое молчание воцарилось в комнате. Лорд Помрой выглядел совершенно растерянным. Пробормотав себе под нос какое-то ругательство, Лукас заговорил первым:

– Простите, дорогая. – Он все еще не отводил взгляда от маркиза, но в голосе у него прозвучало горькое сожаление. – Я старался скорее догнать вас, но дорога мне плохо знакома, поэтому я был вынужден часто останавливаться и расспрашивать о Помрое...

– Что это вы говорите, пропади все пропадом? – возмутилась Амелия.

– Прошло двое суток с тех пор, как вы исчезли.

– Двое суток?! – Амелия уставилась на него полными страха глазами. – Этого не может быть! Я бы давно... – Тут она замолчала, потому что в голове, освободившейся от дурмана, возникли смутные воспоминания о том, как кто-то не один раз уговаривал ее выпить что-то, как ее выводили из кареты, чтобы она облегчилась, и о том, как дремала в карете при слишком ярком дневном свете.

– Вот видите? – заговорил Помрой умиротворяющим голосом, который привел Амелию в состояние бешенства. – Ваша репутация погибнет, если вы вернетесь необвенчанной. Единственный способ спасти ее – это выйти за меня замуж.

– Выйти замуж за вас?! – Амелия ринулась на него, держа в руках кувшин, из которого при каждом ее шаге выплескивалась вода. – Замуж за вас? За того, кто опозорил, будьте вы прокляты! – Не в силах владеть собой, она изо всех сил ударила его кувшином по руке. – Как вы смели отравлять меня целых двое суток?! – Она ударила его по другой руке. – Одному Богу известно, что вы делали со мной, пока я спала! Он поднял руки, чтобы прикрыть голову.

– Я ничего не делал, клянусь!

– А почему на мне нет накидки? – выкрикнула она.

– Я снял ее, чтобы вам было удобней спать, ангел мой...

– Не смейте называть меня так! – Она ударила его по скрещенным рукам, и слезы ручьем хлынули у нее из глаз. – Я никогда не была вашим ангелом! – Полуослепленная слезами, она еще раз ударила его. – Я никогда не буду вашей женой! – Слезы не унимались, и Амелия смахнула их яростным жестом. – Как вы могли?! – Каждое слово она сопровождала ударом. – Вы... не... имели... права!

– Довольно, дорогая. – Лукас подошел к ней сзади и обхватил за талию свободной рукой. – Вы все сказали совершенно ясно.