Любовь - Ынджон Ким. Страница 4
Одна мысль о том, что придется вернуться в ту квартиру, лишала ее всех жизненных сил. Может, просто оставить электроприборы там? Однако Гынён не могла смириться с тем, что ее вещи кто-то потом просто выбросит. Казалось, она уже сама себя чувствовала так, словно находится на дне мусорного бака.
В итоге Гынён была вынуждена вернуться в квартиру. Она поставила сумку у входа и начала искать свои вещи. Девушка уже упаковывала все в сумку, как в дверь раздался звонок.
Ее сердце тут же заколотилось. Кто же стоял за дверью?
Перед глазами одновременно предстали образы Джихяна и Худжуна, которые, возможно, пришли, чтобы продолжить выяснение отношений.
Озадаченная Гынён посмотрела в дверной глазок, но быстро отпрянула. Человек по ту сторону двери был ей совершенно не знаком.
Антифанатка снова попыталась разглядеть гостя, но не смогла даже определить пол. Поколебавшись, она сделала вывод, что, скорее всего, за дверью женщина крепкого телосложения.
– Открывайте! Я все знаю… – внезапно заговорила незнакомка.
Гынён по-прежнему пребывала в замешательстве: незваная гостья вдруг заговорила хриплым низким голосом, будто молодой человек, который притворялся женщиной. Неужели ее выследил извращенец? Девушка стояла и размышляла, как ей следует себя вести, казалось, она даже не дышала.
– Если сейчас же откроешь, то я тихо зайду и никому не расскажу, что знаю.
Похоже на угрозу. Однако чем больше человек за дверью говорил, тем отчетливее антифанатка понимала – это все же девушка. Гынён стало даже любопытно, поэтому она внимательно слушала.
Гынён еще раз посмотрела в дверной глазок, проверяя, не ушла ли незнакомка, решив, что дома никого нет. Через несколько секунд гостья быстро приложила палец к глазку и закрыла обзор Гынён.
– Ай! – вскрикнула она от неожиданности, схватившись за невредимый глаз.
– Я все слышу! Поторопись, Ли Гынён, и открой дверь!
Гынён начала нервничать, ведь незнакомка знала ее имя. Тон девушки был очень настойчивым, однако она говорила со странными интонациями, словно на диалекте.
– Мне закричать?
Чтобы избежать лишнего шума, Гынён приоткрыла дверь. Незнакомка сразу же оттеснила ее и вошла в квартиру.
– Да уж, совсем не так, как по телевизору. – Юная особа в школьной форме и с рюкзаком стала осматривать квартиру.
Гынён потерла ушибленное плечо и растерянно посмотрела на незваную гостью.
– Оппа дома? – Из-за диалекта не понятно было, спрашивает она или утверждает.
Школьница оглядела гостиную и комнату Гынён. Отчего-то эта девушка и ее форма показались антифанатке знакомыми.
– Нет, я тут одна.
Гостья схватилась за ручку двери в комнату Худжуна.
– Туда нельзя!.. – Гынён даже не успела договорить, как школьница потянула за ручку, но та не поддалась.
– Закрыто. – Незнакомка вопросительно посмотрела на Гынён.
– Кто ты вообще? И что тут делаешь? – растерянно спросила антифанатка.
– Похоже, у тебя плохая память или это ранние признаки слабоумия.
Слушая девушку, Гынён ощущала себя странно: ее не покидало чувство, что они уже встречались.
– Мы как-то повздорили и даже попали в интернет. Тебе следует быть внимательней.
Повздорили? Интернет?
– А! – И тут Гынён вспомнила.
Когда она устроила пикет перед агентством Худжуна, появилась его фанатка и набросилась на нее. Подумав об этом, Гынён тут же сделала два шага назад и выставила руки перед собой. Она опасалась нового нападения безрассудной почитательницы звезды. Ей не хотелось участвовать в еще одной разборке, на сегодня хватало и других проблем.
– Не бойся. Почему ты одна? Где оппа?
Такая наглость девочки-подростка ошеломила Гынён. Она не собиралась отвечать на каждый вопрос школьницы, однако та могла подумать, будто антифанатка что-то скрывает.
Пока Гынён в растерянности обдумывала ответ, гостья выжидающе смотрела на нее.
– Я здесь живу, – неуверенно произнесла Гынён.
– На самом деле я несколько дней пряталась снаружи. Думала, что Худжун-оппа придет сюда не во время съемок. Но он так и не пришел, поэтому я решила подняться. Оказалось, здесь живешь ты.
Что все это значит? Неужели она сталкер? Гынён поняла: за этой школьницей нужен глаз да глаз.
– Теперь всем расскажешь? – осторожно спросила Гынён, но девушка покачала головой.
– Я самый настоящий фанат оппы. Только плохие люди распространяют слухи о нем. Но я не такая, буду держать в секрете его тайны и подробности личной жизни. Думаю, ты тоже пострадаешь, если кто-то узнает, что ты тут живешь. Я никому не скажу.
Гынён почувствовала облегчение, ведь девушка оказалась даже более преданной поклонницей, чем она предполагала.
– Но если вдруг ты обидишь его, я тебя уничтожу.
– Что? Но как?..
В это же мгновение Гынён увидела недобрый блеск в глазах девушки. Она понимала – это вовсе не детская шутка. Душа ее ушла в пятки.
– Как ты узнала, где проходят съемки? Это конфиденциальная информация, – настороженно спросила Гынён.
– Башня Намсан [2]. – Фанатка указала пальцем на окно. – Я обратила внимание на пейзаж за окном, который видела в шоу, и на ландшафт в сценах, когда вы выезжали с парковки. Затем я поднялась на Намсан и со смотровой площадки стала искать похожее здание. В кадр как-то попал рекламный экран, поэтому было совсем нетрудно.
Девушка махнула рукой в сторону большого и заметного рекламного экрана.
Гынён была поражена, ведь школьница в проворстве и настойчивости превосходила любого репортера. Если люди очень желают добиться цели, то порой становятся слишком изощренными.
– Так, значит, Худжун-оппа не придет? – спросила девушка.
– Съемки окончены. Во всяком случае, на этой неделе. Можешь не ждать, – объяснила Гынён, разглядывая ногти на ногах. Ей не терпелось остаться наконец одной.
– Ничего, я подожду здесь. – Фанатка открыла сумку и уселась на диван.
– Что?! – ошеломленно спросила Гынён. – Съемки продолжатся на следующей неделе. Если хочешь увидеть Худжуна, то поджидай его у агентства.
Гынён хотелось поскорее убраться из квартиры, разговаривать с поклонницей певца было неловко.
– Из-за той ситуации я больше не могу там появляться. Нельзя портить имидж оппы! Мне слишком стыдно!
Не меняя выражения лица, школьница говорила так, словно читала буддийские мантры. Гынён, пока слушала фанатку, привыкла к ее голосу, однако голова все еще раскалывалась, и казалось, вот-вот ее сознание отключится.
– Тебя ведь дома, наверное, потеряли?
– Мой отец – начальник станции в Тэгу [3]. Он несильно обо мне беспокоится. Каждый раз, когда я пропадаю, папа шутки ради регистрирует меня через бюро находок.
Гынён подумала, что ее отец – невероятно бесчувственный человек, если не забивает голову мыслями о сбежавшей дочери.
– Похоже, он тебе очень доверяет.
Гынён хотела утешить девушку, но та внимательно посмотрела на нее.
– Считаешь, такие, как я, могут одни гулять ночью без опаски?.. – Школьница многозначительно посмотрела на Гынён, а затем продолжила: – Конечно, бояться стоит всем остальным!
Ее интерес больше напоминал сталкерство. Гынён покрылась мурашками от неприятного чувства, она спешно осмотрела комнату, желая убедиться, что поблизости нет ничего острого и опасного.
– Не переживайте так, я понимаю, что вам досталось уже сполна. Если приведете оппу, я буду паинькой, – произнесла гостья с показной вежливостью.
Ох, если Худжун стал бы статуей, которую можно показывать в любое время, то Гынён непременно это сделала бы. Из-за абсурдности требований девушки-подростка антифанатку не покидало чувство тревоги.
– После съемок он отправился домой. Разве ты не в курсе? Если постоянно находилась перед агентством, неужели не проследила за ним и до настоящего дома? – резко сказала Гынён, но тут же смягчила тон, ведь девица запросто могла повторить сцену с их первой встречи.