Падшие (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 48

И на пробу выдал связку из огненного шара, ледяного болта и водяной плети. Подумал, и совместил плеть с электричеством. Круть!

— Спасибо!

— Главное, не потрать все Пламя сразу. — Урил едва заметно кивнул, принимая благодарность. — Драться будем в моем слепке, у тебя будет к нему доступ, если я вдруг погибну. Так что сможешь перехватить управление.

Этот парень — сам оптимизм! Стоило только мне себя убедить в том, что мы выстоим, он берет и кидается такими фразами. «Если погибну!» Тьфу на тебя.

Чтобы сгладить эффект его слов, я решил показать, что сам не лыком шит.

— Сатир, кстати, учил меня накладывать Знаки стихий на оружие. Я могу работать не только магией, но и огнестрелом.

В качестве доказательства я вытащил из поясной сумки ПМ Эстра и запасной магазин к нему.

— Это полезно. — признал Урил. И добавил. — Отличный выбор учителя. Тогда начни с огнестрела. Это позволит сберечь Пламя в начале боя. Сейчас выходим.

И душа вечеринок свернула слепок. Снова — я почти ничего не почувствовал. Хочу так же!

— Он уже близко. Четыре минуты. Пусть твои друзья уйдут подальше. Им здесь будет опасно.

Уговаривать никого не пришлось. Когда Карина и Эстр узнали, что сюда прет шумерский воитель, а мы настолько глупы, что планируем дать ему бой, распрощались со мной они очень быстро. И это не было трусостью — просто реальное осознание своих возможностей.

Это я, как дурак, верю Урилу, и считаю, что вдвоем мы размотаем шеду. С чего бы вдруг, да?

Хотя, на самом деле, я знал с чего. Сергей вел себя настолько спокойно и уверенно, будто стычка с одним из сильнейших существ тайного мира была чем-то рядовым. И мне это передалось.

— Две минуты. Он прошел через ограду.

— Научишь потом так же чувствовать врагов?

— Сам научишься. Говори с Пламенем. Говори с осколками. Они все знают.

— Толку то!

— Просто еще не пришло время. Они не слились с тобой. Это может занять до полугода. Которые нужно прожить. А теперь — прочь все мысли. Настройся на бой.

Шеду явился в том же облике, в котором пришел и в первый раз. Пацан, какого-то фига гуляющий по кладбищу. Я напомнил себе, что его образ не случаен, а призван смутить противников. Хрена с два у него выйдет.

Он остановился в тридцати шагах. Наклонил голову набок. И замер в таком виде.

— И че? — шепотом спросил я у напарника. — Так и будем стоять?

Признаться, я думал, что шеду сейчас проорет свою ритуальную фразу и бросится на нас. Но он просто стоял и смотрел. Бросив взгляд на Урила, я понял, что вовсе даже не просто. По его лицу сбегали крупные капли пота, будто его только что из сауны извлекли, в которой он полчаса просидел. Еще и вены набухли, а капилляры в глазах полопались. Что происходит? Бой уже начался, а мне забыли сказать?

Спросить не успел. Мир совершил кувырок, на этот раз вполне себе ощутимый, и мы снова оказались на копии кладбища. Только в прошлый раз отличий от реальности почти не было, а сейчас…

Ослепительно ярко светило солнце. Воздух сделался таким горячим, что одежда сразу стала пропитываться потом. От дорожек потянуло запахом плавящегося асфальта и почему-то — тухлых яиц. Ко всему прочему с деревьев исчезла вся листва, словно бы мы из первого месяца лета скаканули сразу в позднюю осень. Очень жаркую позднюю осень.

В голове сразу же всплыло понимание — от осколков, видимо — что произошло. Урил и шеду боролись за право создать слепок. Грубо говоря, навязывали противнику свое поле боя. И, похоже, победил не шумерский терминатор. Судя по гримаске, исказившей детское лицо, солнце ему нравилось ему не очень сильно.

На разговоры бойцы время не тратили. Пацан моментально создал вокруг рук фиолетовые ореолы Печатей, и атаковал. С огромной скоростью в нашу сторону полетели лиловые, окутанные черными нитями, шары. Выглядели они чертовски опасно!

Пока я возводил защиту — вроде успеваю! — ударил и Сергей. С его рук сорвались ярко-оранжевые молнии. Но направил их он не в противника, а в те самые лиловые фаерболы. Метрах в десяти касты столкнулись. Я ожидал взрыва, но они словно бы погасили друг друга, даже не вспыхнули.

— Держись за мной! И бей!

Выкрикнув это, Урил понесся в атаку. Не побежал, а словно бы поскользил навстречу врагу, будто двигаясь по невидимому льду. С каждым движением ног, с его ладоней срывались сгустки энергии, беззвучно улетая в сторону шеду.

А тот словно бы не хотел сокращения дистанции. Поднявшись на пару метров в воздух, он окружи себя чем-то вроде смерча. Черные и лиловые молнии сплетались вокруг него, как причудливая паутина. Выстреливая в сторону снарядов Губителя, и сбивая их.

«Не зевай!» — приказал я себе. И открыл огонь из ПМа.

У меня не было большой практики стрельбы из пистолета. Все навыки я получил в доме Эстра, высаживая в день по коробке патронов, и это не сделало меня КМСом по пулевой стрельбе. Да и само оружие было не сказать чтобы очень удобным — сатир, помню, сказал, что с него нормально стрелять может только мастер.

Но мишень была ростовой, с места не двигалась, и на меня внимания не обращала. Так что я ухватил ствол и начал садить в него патрон за патроном. И сразу же обнаружилось, что мои снаряды его ПВО не сбивает. То ли они были слишком маленькими, то ли летели слишком быстро, а может Урил полностью завладел вниманием шеду, и на меня у него не хватало сил? Без понятия, короче говоря.

Зато попадания я фиксировал. Каждая пуля, прошедшая через Знак огня, била в окружающий его смерч из черных и лиловых энергий. Вспыхивала в момент столкновения с защитой, не пробивала ее, но попадала! А Урил мне именно это и велел делать — перегружать защиту нашего врага.

На пятом выстреле Знак огня слетел, и мне пришлось на несколько секунд прекратить стрельбу, чтобы обновить заклинание. Сосредоточившись на этом занятии, я все же смог краем глаза следить за развивающимся сражением между шеду и Губителем. Выглядела она примерно так: черно-лиловый торнадо, в центре которого висит в воздухе пацан, и лупит во все стороны молниями.

Некоторые из них пытаются дотянуться до меня. Но вокруг торнадо носился размытый от скорости до состояния света человек, отбивая удары противника, и нанося свои.

Темп, на котором все это происходило, был запредельным. Но я каким-то чудом мог разглядеть и детали. Такие, например, как бледное, почти фарфоровое лицо Урила, по которому бежали расширяющиеся трещины. И дорожки фиолетовой жидкости — крови, на манер слез текущих из глаз его противника.

«Они на пределе своих возможностей! — понял я. — Выкладываются настолько, что начинают разрушать свои физические оболочки! Вот что значили слова Сергея — если я погибну!»

Перезарядка Знака завершилась, и я немедленно выстрелил в шеду еще три раза. Сменил магазин, и следующей пулей пробил его защиту. Даже не сразу понял, что произошло. Миг назад торнадо гудел, раскидывая в стороны молнии, и вдруг схлопнулся. Выбросив из себя хрупкую человеческую фигурку.

Затем меня сбило с ног взрывной волной. Я почувствовал, как лечу, попытался как-то сгруппироваться, но не смог определить где верх, а где низ. Грохнулся на спину, плашмя. И задохнулся от боли.

Слепок или нет, а тело то мое собственное, не копия! И у него сейчас болела каждая клеточка! Попытался сделать вдох и поперхнулся раскаленным воздухом, который хлынул мне в легкие.

«Твою мать! Я, что, умираю⁈»

Но оказалось, просто неудачно упал. Несколько мгновений паники, и я наконец смог втянуть в себя немного воздуха, а потом и подняться. Спина горела огнем и, судя по всему, представляла собой один большой синяк. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не привычно запущенная Печать силы.

— Урил? — позвал я, оглядываясь по сторонам. — Сергей? Ты живой?

От кладбища — надгробий, деревьев, дорожек — не осталось ничего. Будто торнадо, которое крутил вокруг себя шеду, в последний миг своего существования, снес все до состояния голой земли. Но каким-то чудом не тронув три тела — мое, Урила и самого шумерского терминатора.