Бунт на «Баунти» - Бойн Джон. Страница 19

– Есть, капитан, – ответил я, обрадованный делом, которое позволит мне провести с ними побольше времени, воображая себя таким же властителем морей, как они.

– Не могу не засвидетельствовать вам мое восхищение, капитан, – сказал мистер Кристиан, которого, понятное дело, моя персона нисколько не занимала. – Этой ночью выпадали мгновения, когда я испытывал страх за нашу участь. А вы никаких сомнений не питали, не так ли?

– Ни единого мгновения, Флетчер, – категорично ответил капитан и выпрямился в кресле, словно подчеркивая эти слова. – Ни единого. Если я и научился чему-то за проведенные в море годы, так это тому, что, едва ступив на борт корабля, можно сказать, куда он годится. И знаете, едва увидев «Баунти» в дептфордской гавани, я точно понял, на что он способен. И в то же утро сказал об этом сэру Джозефу. Сказал, что на этом судне можно идти по самым бурным водам и чувствовать себя в безопасности, – и я был прав, не так ли? Видит Бог, я был прав!

Еще одно упоминание о сэре Джозефе. Кто он таков, плывет ли с нами, я не знал, но если плыл, мне только еще предстояло увидеть его.

– И все-таки, – сказал мистер Кристиан, разглядывая свои ногти, дабы увериться, что под ними не стало черно с тех пор, как он проверял их в последний раз, а было это пару минут назад, – для того чтобы пойти, как сделали вы, под таким ветром, нужна немалая сила духа. Матросы всегда восхищались вами, вы это знаете. Но нынче утром, клянусь, они готовы отлить вам памятник из золота.

Мистер Блай расхохотался, покачал головой.

– Боже, нет, – сказал он, однако я видел, что эта новость доставила ему удовольствие. – Ни в чем подобном необходимости нет. Такова работа командира корабля, когда-нибудь вы и сами поймете это, Флетчер, приняв под начало собственное судно. Но знаете, у меня есть на уме особая цель, о которой я никому еще не рассказывал. Возможно, вам будет интересно услышать о ней, нет?

– Почту за честь, сэр, – ответил мистер Кристиан с чуть большей, чем обычно, горячностью.

Я тоже навострил уши.

– Дело в том, Флетчер, – продолжал капитан, – что я намереваюсь не только выполнить нашу миссию в соответствии с полученными нами приказами, хотя, разумеется, я буду следовать им, как Святому Завету. Но я намерен также вернуться в Спитхед, не потеряв и не подвергнув наказанию ни одного человека из моей команды. Как вам такой честолюбивый замысел, сэр?

Услышав это, мистер Кристиан слегка наморщил лоб и прежде, чем сказать что-либо, немного подумал.

– Мы можем лишь молиться о том, чтобы никого не потерять, – наконец ответил он – осторожно, тоном человека, тщательно подбирающего слова; впрочем, таким он всегда и был. – Но без наказаний? Совсем? Разве это не малоправдоподобно?

– О, готов согласиться с вами, возможно, надежды мои пусты, – сказал капитан, снисходительно взмахнув рукой. – Но можете ли вы припомнить корабль, подобный нашему, проделавший столь длинный путь за столь изрядное время и возвратившийся назад с командой, в которой не выпороли кнутом или плетью ни одного чело века?

– Нет, капитан, – ответил, покачав головой, мистер Кристиан. – Неслыханное дело.

– Это стало бы достижением – и каким еще, верно? – продолжал капитан, которому эта тема явно была по душе. – Спокойное плавание? Лондонские адмиралы ахнули бы от удивления и взяли нас всех на заметку, так? Дружно работающая команда, которой не требуется боцман, чтобы кого-то пороть. И я верю, Флетчер, мы можем стать такой командой. Я действительно верю в это.

Я расставлял книги, раскладывал бумаги, а мысли мои скакали наперегонки. Кнут? Плеть? Конечно, из разговоров бросавших в Портсмуте якорь моряков я знал, что без них не обходится ни одно плавание даже в такое просвещенное время, как наше, однако мне и в голову не приходило, что они могут иметься и на «Баунти».

– В таком случае желаю вам успеха, сэр, – сказал мистер Кристиан, приветственно поднимая в воздух свою чашку. – И дьявол свидетель, после достигнутого вами этой ночью матросы постараются не подвести вас. – Он немного помялся и, прежде чем произнести следующую фразу, отвел глаза в сторону. – Мне кажется, мистер Фрейер доволен тем, что оказался не прав.

– Ммм? – спросил капитан, поднимая на него взгляд и улыбаясь уже не так широко. – Что вы сказали, Флетчер?

– Мистер Фрейер, – повторил тот. – Я подумал о том, что каждый из нас совершает ошибки, и, должно быть, когда мы выбрались этим утром в спокойные воды и так хорошо пошли против встречного ветра, он порадовался, что вчера вы не согласились с его предложением лечь в дрейф.

Блай ненадолго задумался.

– Что ж, его предложение было правильным, – все же сказал капитан с намеком на примирение в тоне. – В таких ситуациях мы обязаны рассматривать все возможности. Иное было бы нерадивостью.

– Конечно, конечно, – поспешил согласиться мистер Кристиан. – Прошу понять меня правильно, капитан. Я отнюдь не хотел намекнуть, что предложение мистера Фрейера было трусливым.

– Трусливым?.. – Мистер Блай обдумал это слово и покачал головой, но без особой, почувствовал я, убежденности. Речи мистера Кристиана уже пустили корни в его сознании. – Если бы мы легли в дрейф, то остались бы в тех водах и не продвинулись вперед, – наконец сказал он. – Я не видел иного выбора, кроме как идти под ветром. И знал, что у нас все получится, Флетчер. Знал.

– Как знал и я, капитан, – произнес мистер Кристиан с такой веселостью, точно это с самого начала было его идеей. – Теперь же, если позволите, я нужен на палубе.

– Разумеется… – ответил мистер Блай, который выглядел погрузившимся в некие размышления; если бы его перебиравший мысли мозг мог издавать звуки, меня, сильно подозреваю, оглушило бы происходившее тогда в голове капитана. – Да, Флетчер, – сказал он, когда мистер Кристиан уже подошел к двери, – я хочу, чтобы днем на палубе разожгли жаровни для просушки одежды матросов. Нельзя, чтобы они работали в мокром. Это нездорово и негигиенично.

– Безусловно, сэр, я позабочусь об этом.

– И выдайте сегодня каждому дополнительную порцию табака и рома – в благодарность за ночные труды.

– Шторм лишил нас некоторой части припасов, капитан, – осторожно произнес мистер Кристиан. – Разумно ли будет вознаграждать команду именно сейчас?

– Матросы должны знать, как я ценю их достойную службу, – решительно ответил капитан. – Это подкрепит их дух после перенесенных ими тягот. Присмотрите за этим, Флетчер, ладно?

– Конечно, – сказал мистер Кристиан. – Вы очень щедры.

– Да, и последнее… – сказал мистер Блай, вставая и медленно подходя к нему; лицо капитана выражало смущение – похоже, он был не очень уверен и в словах своих, и в помыслах. – Мистер Фрейер… он, я полагаю, на палубе?

– Думаю, да, капитан, – последовал ответ. – Хотя, должен признаться, я не видел его этим утром. Может быть, послать на его поиски мальчишку? – И он ткнул большим пальцем в мою сторону.

– Да, – медленно вымолвил капитан, поглаживая подбородок, но затем помотал головой, видимо передумав, и сказал: – Нет. Это неважно. Я… – Он поразмыслил чуть дольше и снова помотал головой: – Несущественно. Мы в безопасности, идем вперед, только это теперь и имеет значение. Не будем больше об этом. Я вас не задерживаю, мистер Кристиан.

Помощник штурмана торопливо кивнул и пошел на палубу, несомненно намереваясь учинить по пути еще какие-то пакости.

Я занялся в каюте и в буфетной кое-какими делами, капитан снова просмотрел карты и взялся за судовой журнал, но в скором времени на палубе поднялся великий крик. Дозорный увидел землю. Первый наш порт захода, где мы могли пополнить припасы и залатать поврежденные паруса.

Санта-Крус.

8

Проведя в море почти месяц, я спорхнул бы с «Баунти» на сушу счастливым воробышком. От «морского недуга», как называл его капитан Блай, я избавился и мог проглатывать мою порцию еды и питья без ощущения, что хлебаю полными ложками слабительное. Впрочем, насчет порта Санта-Крус мне почти ничего известно не было, я и названия-то этого до плавания ни разу не слышал, а потому не знал, способен ли он предложить что-нибудь по части того и другого. Даже о том, что порт находится на португальском берегу, я услышал только в то утро, когда наш судовой хирург доктор Хагген пронесся, превознося достоинства тамошнего бренди, мимо меня к сходням со скоростью, которую я всегда считал недостижимой для человека столь грузного.