Насмешливое вожделение - Янчар Драго. Страница 41
Под сводами горячего купола пес Мартина чувствует себя как нельзя лучше. Он лежит в дверях, грызет лед, храпит, иногда удовлетворенно подрыкивает во сне. Это потому, объяснил Мартин, что ему снится, как он катается по Миссисипи со своим хозяином. Мартин был голливудским актером, это знают все. Он никогда не говорит об этом, хотя Грегор порой пытается подтолкнуть его к этому разговору. Мартин любит рассказывать об устройстве, которое изобрел. До того как стать актером, он был инженером. С тех пор, как перестал быть актером, снова инженер. Он изобрел устройство для очистки грязи с судов, ходящих по Миссисипи. Об этом устройстве он говорить любит. Изобретение запатентовано, у него в кармане всегда лежит сертификат патентного бюро. Если поблизости оказывается какой-нибудь инженер-механик, Мартин бежит за своими сложными чертежами. Но это случается крайне редко. Этим летом чаще всего рядом с ним сидит Грегор Градник.
«Я буду бурбон», — говорит он. — «Когда я ложусь спать абсолютно трезвым, то ночью падаю на самолете».
«Каждую ночь?» — удивляется Мартин.
«Каждую трезвую ночь».
«Моему псу снится, что он плывет со мной на корабле. На самом деле это снится мне. Но и ему тоже, факт. Это известно».
«Когда я падаю, это всегда происходит прямо перед аэропортом Кеннеди, наверху адский огонь, жара, а внизу холодные небесные просторы».
«Я бы сказал, что все наоборот».
«Нет».
«Может, и нет».
«Точно, нет».
«Если бы тебе кто-нибудь когда-нибудь сказал, что Миссисипи течет наверху, над каким-то пабом, ты бы поверил?»
«Нет».
«Ну, вот видишь, а ты в этом пабе сейчас сидишь».
«Люцифер падает, а ангел уносит его душу. У ангела нет собственной воли».
«А у собаки есть душа?»
«Мартин! Падение во сне — это память о падшем ангеле».
«У моего пса душа точно есть. Иначе он не катался бы со мной по реке. Мы плывем, мое устройство смывает грязь, смывает и чистит так, что корабль сверкает».
«Падение, Мартин, падение!»
Дебби: Смотрите, чтобы никто из вас не сверзился с барного стула. Высоко.
Мартин: Преисподняя пуста, бесы все здесь.
Мартин знаком с текстом ангела Ариэля по роли для какого-то прослушивания.
Но слова перепутались и больше не имеют смысла. Они смешались и тянутся, как густой и влажный воздух.
Лиана и Иисус.
С одной стороны валяется Иисус.
С другой, на круглом столе пританцовывает Лиана, выкрикивая: Тащусь от негра, тащусь от этого негра! Ее сегодняшний ночной моряк пытается стащить плясунью вниз. Смеется над ней. Очень мил.
Иисус играет за деньги, иногда импровизируя с друзьями в заведении «У Фрица». Хозяин Фриц украсил стены немецкими касками и наградами. Иисуса это не волнует, Иисус слышит только музыку. Он следит за взглядом друга-музыканта, с которым вместе играет, чувствует его ритм.
У Иисуса всегда с собой бутылка. В бумажном пакете. Дебби его не любит. Не любит за то, что он приносит бутылку с собой. Не любит за то, что когда его голова валится на барную стойку, бутылки разбиваются. Но Иисус такой хороший музыкант, что может делать все, что захочет. Иисус — единственный негр, которого можно увидеть в «Ригби». Бывает, Иисус валяется пьяным в лобби гостиницы «Сент-Чарльз». Его никогда не вышвыривают вон. Выпроваживают всегда бережно и вежливо. У Иисуса много привилегий. Вот поэтому Дебби его боится и никогда не вышвыривает вон, как собственноручно вышвыривает какого-нибудь бродягу или богатого туриста, слишком много себе вообразившего. Только когда Иисус отключается, Дебби может позволить себе кое-что за его счет.
В этот вечер его голова поникла очень рано. Всю предыдущую ночь напролет он играл. Этой ночью имеет право на отдых. В баре еще много людей, только два часа ночи. Голова Иисуса лежит на стойке, бутылка в бумажном пакете пуста. Дебби поднимает его тяжелую голову. «Нажрался, — произносит она, — нажрался».
«Оставь творческую личность в покое», — говорит Мартин.
«Тоже мне, творческая личность», — откликается Дебби.
Моряк продолжает стаскивать Лиану со стола. Та его отталкивает.
«Я хочу Иисуса», — говорит Лиана.
Дебби заявляет, что ее сейчас стошнит. Моряк смеется, моряк заманивает Лиану.
«Спускайся, — говорит он. — Спускайся, я твой Иисус. Вот увидишь».
«Нет, не ты, — отвечает Лиана, — мой Иисус черный».
«Твой Иисус нажрался», — произносит Дебби.
Закадычные тараканы.
Весь месяц он шатается по Новому Орлеану. Среди туристов, музыкантов и тараканов. Пластиковые монеты, которые он поймал во время Марди Гра, пылятся на полке. Во время Рекс-парада. Когда все это было?
Замза подбирает крошку хлеба и улепетывает, только усики торчат из щели. Радостный кукарача, когда-нибудь одним ударом его размажут по полу или стене.
Известие из дома. Где же оно? Маме лучше. Анна, я все равно не приеду. Кто же это? Из компьютера: Меланхолия имеет характер смерти. Что же это? Меланхолия… смерть… грешный человек — это волк в своей блевотине.
Всмотрись: это время бесконечного, ленивого шевеления, летнее время, утомляющее людей. Летнее время, растягивающееся между людьми, как тесто. Время, когда ты ни о ком не тоскуешь. Время, когда никто больше не тоскует о тебе. Время существования с самыми закадычными, со Стеллой и Ковальским, чьи потные тела лениво перекатываются по постели. Время тараканов. Время поглощения тяжелой и жирной еды с запахом топленого сала, жарящейся на железных решетках.
Вслушайся в медленное горячее течение времени. Вслушайся в поющие голоса, в тяжелый, однообразный ритм. В проникающую со всех сторон сквозь стены музыку. Вслушайся в шум душа, обдающего тело, вслушайся в биение организма, который стремится найти горячий, неспешный ритм, но не находит его в себе, не находит, не выдерживает.
Помешанная.
Старуха с волосами пшеничного цвета, когда-то королева округи, а теперь даже не имеющая собственного жилья, странно трясет головой, расчесывая свои пшеничные волосы. Они длинные и все еще красивые, лицо в морщинах, вдоль носа тянется тонкий шрам. Три моряка, которые сегодня ночью, здесь шутят с ней. Она проводит здесь дни и ночи, у нее нет квартиры, нет дома, никого нет. У нее есть только волосы, которыми все восхищались.
Ее зовут европейкой, потому что она бывала в Европе. Работала в Германии на военной базе. Один сержант из-за нее покончил с собой. Он был из Луисвилля, штат Кентукки, там у него были лошади, он был коневодом. У него были жена и она. Слишком много пил. Застрелился в столовой.
Ее все любят. Она помешалась. Вернувшись из Европы, была здесь королевой. Теперь расчесывает волосы и поет.